Последние сообщения блогов

Императорская яхта "Штандарт". До и после...
Почему в России очень многие считают, что яхта – это прогулочное судно...
Лейтенант В. А. Карцов (впоследствии вице-адмирал), спасший честь армии и флота; подвиг «Стерегущего».
Если в общественном месте, например в ресторане, появлялся офицер-подводник, остальные моряки поднимались со своих мест в знак уважения.

Императорская яхта "Штандарт". До и после.

"Модернизация настолько изменила внешний и внутренний вид корабля, что в английском справочнике Джейна сказано: «Это совершенно новый корабль, не имеющий ничего общего с прогулочной царской яхтой... что явствует хотя бы из контуров и внешнего вида корабля». Англичане именовали минзаг минным крейсером. В 1938 году корабль, получивший название «Марти», стал флагманом соединения заграждения и траления Краснознаменного Балтийского флота. Надо сказать, экипаж минзага был подготовлен отменно, причем в короткий срок. И в этом немалая заслуга его командира капитана I ранга Н. И. Мещерского. (А трехлетний период переоборудования "Марти" - заслуга Карпова И.Г.)

До.

После.

Автор воспоминаний, А.Н. Либерман, не моряк, глупо придираться к "частностям", "мол, спутал эсминец с минным заградителем", мы благодарны ему за то, что он сообщил факты и изобразил правду характеров и поступков "черных" и "белых". А еще за такой интересный для нас "пустяк", как упоминание минного заградителя "Урал". Довелось пожить на его борту, когда, сохранив свое имя, он служил плавучей казармой и располагался в минной гавани Таллина в первой половине 1960-х годов.

УРАЛ (до 25.09.1940 г. "Феликс Дзержинский")



Водоизмещение полное 5560 т, мощность одновальной дизельной установки 2200 л. с., скорость хода 12 узлов, дальность 5000 миль. Длина наибольшая 104 м, ширина 14,6 м, среднее углубление 5,8 м. Вооружение: четыре 100-мм пушки, четыре 45-мм зенитки, два 12,7-мм пулемета, 264 мины типа "КБ". Экипаж 220 чел. (в 1944 г. - 77 чел.)
Бывший грузопассажирский рефрижераторный теплоход типа "Алексей Рыков". Заложен 29.08.1926 г.(Северная верфь, Ленинград), спущен 15.08.1928 г., вступил в строй 13.09.1929 г. 10.11.1939 г. принят от Наркомата морского флота, переоборудован и переклассифицирован в минный заградитель и 22.10.1940 г. вошел в состав КБФ. Участвовал в эвакуации гарнизона п-ва Ханко в ноябре 1941 г. С 1942 г. использовался в качестве самоходной плавбазы. Находился в службе до конца 1950-х гг. (Думаем, что позже, описанная выше служба в качестве плавказармы).

Видимо, уточнить можно, обратившись к статье А.В. Булатова "Минный заградитель "Урал", опубликованной в журнале "Гангут" в № 6 за 1993 год. У кого-нибудь есть этот номер в домашней библиотеке? У Вас? Не затруднит  - посмотреть, сообщить, есть там ответ?

Об "Урале" в блокадном Ленинграде  в своей документальной повести "В море погасли огни" рассказывает писатель - моряк Петр Иосифович Капица.



Дополняет автор сайта "Маскировка кораблей КБФ - Ленинград":  На Неве группа кораблей, находящихся у заводских стоянок заводов "Большевик", им. Марта, "Судомех", им. Сталина и др. (эскадренные миноносцы Опытный, Славный, крейсер Максим Горький, линейный корабль Октябрьская революция, минный заградитель Урал и др.), маскировалась до полного сокрытия с расчетом на слияние с заводской территорией (стенкой торговой пристани крейсер Петропавловск) или ландшафтом сельской местности (тральщик Сиговец) и др."

Кабанов С.И. На дальних подступах. — М.: Воениздат, 1971.

"Но - вернёмся к Мещерскому. Моряки просто бы пошептались между собой на следующее утро в курилке, в брашпильном отделении:
- Слыхал новость? Командира забрали...
- И всё.
Придя служить на корабль, тогда уже переименованный в "Оку" (б. "Марти"), я сразу же услышал о нём (в 1952 г.) И понял, что главная заслуга князя Мещерского не в громком наследном титуле, а в том, что именно под его началом корабль ещё до войны завоевал по боевой выучке переходящее Красное Знамя среди боевых кораблей на Балтике. С самого начала Великой Отечественной войны, с первой же её ночи, "Марти" выставил в Финском заливе основную часть минных заграждений. Создав такой минный щит на пути фашистов в Финский залив, к Кронштадту и Ленинграду, корабль в апреле 1942 года одним из первых в нашем флоте стал гвардейским. Одиннадцать боевых походов 1941 года! Двенадцатым был поход за защитниками полуострова Ханко в ноябре того же года. А ещё - были отражения "звёздных" налётов немецкой авиации на Кронштадт."



Минный заградитель "Марти".

"В семье московского начальника почтового отделения Иосифа Васильевича Мещерского (1866-1919) и его жены Екатерины Павловны (1860-1922), которые уже имели сына Юрия, родились 8 августа (нового стиля) 1897 года два брата-близнеца - Николай и Владимир. Мать жила на даче в Останкино, тогда пригороде Москвы. Она сама воспитывала мальчиков. Сначала в Малоярославце Московской области, а затем - в Калуге. Братья окончили там реальное училище в 1916 году. Екатерину Павловну заботили не только манеры, но и знание иностранных языков детьми. Старший брат Юрий (1896-1948) стал художником, окончив в Москве училище ваяния и зодчества, и преподавал рисование в московской школе.
Семья жила бедно. Уже в старших классах Николай Мещерский репетиторствовал по точным наукам. Николай и Владимир с детства бредили флотской службой, и сразу после реального уехали в военный Петроград, где поступили в Отдельные Гардемаринские классы при Морском училище. Братья-близнецы были так похожи друг на друга, и особенно в форме, что сослуживцы часто путали их. В этой связи хочется привести две истории. Первую я сам слышал от ветеранов (конечно, в изложении от своего имени):
"Стою я как-то вечером вахтенным на юте. Вдруг по трапу поднимается командир корабля. Командую, рапортую. И тут офицер наклоняется ко мне и тихонько спрашивает: "А что, командира ещё нет?" Понимаю, что попал впросак, отвечаю: "Нет!" - И поднявшийся скромно ждёт возвращения хозяина..."
Примерно такой же случай описывает З.Русаков в своей статье "Из рода Мещерских", опубликованной в нашей газете от 16.4.88 г.
На палубу учебного крейсера "Аврора", стоявшего на Кронштадтском рейде, вышел прогуляться директор Морского корпуса контр-адмирал Карцов. Из-за надстройки показался гардемарин Владимир Мещерский. В это время к борту подходила с берега шлюпка, старшиной в ней шёл гардемарин Николай Мещерский. С высоты Карцов уставился на неё пристально и вдумчиво. Шлюпка была уже под трапом. Сверху раздался голос адмирала:
- Гардемарин Мещерский!
- Есть, ваше превосходительство! - звонко выкрикнул тот.
Адмирал молчал, продолжая буравить моряка настойчивым взглядом. Молчал и весь корабль. Наконец, Карцов прервал паузу:
- С-скажите, п-пожалуйста, - произнёс он с лёгким заиканием, - это вы или ваш брат? На палубе и на шлюпке наступило оцепенение. Но Николай был не из таких, чтобы растеряться. Изобразив на лице высшую степень уважения, он лихо ответил:
- Так точно, Ваше превосходительство, вы не ошиблись: это я! Карцов кивнул:
- Благодарю вас! Я так и думал..."

Дополнение. Последний командир Морского корпуса, Карцов Виктор Андреевич. Один из двух дедов - адмиралов, второй - последний морской министр Императорской России адмирал Иван Константинович Григорович, а внучка - телефонистка Ленинградского Нахимовского училища Кира Вадимовна Панина. Герои одного из будущих очерков.

Адмирал Карцов. Он спас честь армии и флота, но был забыт потомками.  Андрей Ружников. Двина-Информ. 24.07.2004.

19 декабря 1904 года, накануне сдачи Порт-Артура японцам шесть оставшихся в строю Российских миноносцев получили приказ прорваться во Владивосток. Находившийся в отряде миноносец 'Властный'  проходя мимо заградительных бонов, намотал на винт перлинь, что резко уменьшило и без того невысокую скорость корабля. При попытке повысить число оборотов машин, из труб начинало вырываться пламя -- все это не вселяло надежд на успех предприятия.
Командир миноносца лейтенант В. А. Карцов решил отделиться от отряда и самостоятельно идти в китайский порт Чифу. Японские адмиралы, в предвкушении капитуляции Порт-Артура, уже готовившие свои мундиры для новых званий и орденов, не очень-то бдительно патрулировали море, считая, что победа у них в кармане. Но их ждало большое разочарование.
Во всех армиях мира, в отличие от политиков, есть только один критерий победы . боевые знамена противника (вспомните парад Победы на Красной площади) ... есть знамена, есть победа, нет знамен - нет победы. А на миноносце, проскочившем под носом японского флота, были секретные архивы, боевые флаги кораблей и знамена частей Российской армии. Вице-адмирал Карцов Виктор Андреевич похоронен в Архангельске.

"Властный"

А ранее, 9 марта 1904 года "Властный" в составе группы миноносцев успешно сражался с отрядом японских миноносцев. На следующий день команда миноносца "Стерегущий"  совершила прославивший имя корабля подвиг. "Мужество экипажа "Стерегущего" настолько потрясло японцев, что в Японии его команде был воздвигнута стела из черного гранита, на которой значится лаконичная надпись: "Тем, кто больше жизни чтил Родину"."

Ф.Саберов "Мичман с "Гайдамака".

«Великая и бескровная» Февральская революция 1917-го года обошлась Балтийскому флоту в десятки убитых офицеров и фактически явилась началом конца этого мощного и боеготового соединения... На 12-й линии Васильевского острова толпа солдат запасного батальона лейб-гвардии Финляндского полка после вялой перестрелки захватила здание Морского Училища. Директор Училища вице-адмирал В.А.Карцов и его офицеры с трудом уговорили гардемарин старших рот прекратить огонь и сложить оружие, благодаря чему жертв с обеих сторон удалось избежать. Тем не менее солдаты, ворвавшиеся в здание, зверски избили В.А.Карцова, героя Порт-артурской обороны.

Карцов Виктор Андреевич – 1868-1936. Окончил Морское училище (1889), Минный офицерский класс (1895). Командир миноносцев «Кондор» и «Решительный» (1901-1904), командир миноносца «Властный» в период обороны Порт-Артура (26.01.-20.12.1904). Отличился в боях на сухопутных позициях, командуя десантным батальоном; 20.12.1904 г. на «Властном» прорвал блокаду и вывез в нейтральный порт Чифу секретные документы и знамёна частей. Командир ЭМ «Генерал Кондратенко (1907-1908), морской агент во Франции, Бельгии, Испании и Португалии (1910-1913), командир КР «Аврора» (1913), директор Морского корпуса (1913-1917). Вице-адмирал (1916). Кавалер ордена Св. Георгия 4-й ст. (8.07.1907). В отставке с 15.04.1917 г. В годы советской власти работал в институте «Гидрометео» (Ленинград). Арестован ГПУ 27.12.1930 г., сослан в Архангельскую область, где и умер.

Кабанов С.И. На дальних подступах. — М.: Воениздат, 1971.

"А Владимир Мещерский давно уже исчез в рубке на палубе...
Правда ли это? Наверное, да. Кто же сейчас жив из них? Мужская линия этой ветви оборвалась на обоих младших братьях - у близнецов не осталось в живых сыновей. Сын Николая Иосифовича, Борис, родившийся в 1923 г., ушёл в ополчение под Ленинградом в 1941 г. и пропал без вести, не оставив потомства. Зато живы три дочери Николая Иосифовича: Наталия, София и Марианна. Внуки Мещерского Константин (капитан судна) и Алексей (второй инженер-механик) успешно бороздят моря и океаны всех широт на судах морского флота России.
Николай и Владимир Мещерские после окончания Гардемаринских классов в 1918 г. оказались без работы. Вернулись в Москву и стали трудиться техниками. А в июне 1920 г. записались добровольцами в Красный Флот. Сразу же поступили учиться в минные классы. Но окончить учёбу помешала гражданская война. Окончив их только в третьем выпуске, в декабре 1925 г., братья стали служить минёрами на кораблях Балтики.
С марта 1938 г. Николай Мещерский, оказался в должности командира минного заградителя "Марти". Bo время советско-финляндской войны  он выставил своё первое минное заграждение в проливе Бьёрке-Зунд в районе Койвисто (Приморск). С присоединением прибалтийских республик корабль одним из первых на Балтике стал базироваться в Либаве и Таллине, осваивая новые районы плавания. Там и застала его Великая Отечественная война. Владимир служил минёром на линкоре "Петропавловск" (позднее - "Марат"), а затем - в научно-исследовательских организациях.
Командир корабля Николай Мещерский умело опирался на своих подчиненных военкома А.А.Коваля, старпома М.И.Иванова, помощника командира В.Н.Неручева, командиров боевых частей К.М.Кононова, Л.Е.Линдермана, С.М.Сизоненко, Н.И. Мартыничева, М.Н.Губанкова и других. Вместе они продолжали осваивать корабль и его технику так, чтобы никакая неожиданность в бою не застала их врасплох.
Для минного заградителя, несущего на борту сотни тонн взрывчатки, это было необходимым условием его безопасности. Не зря же говорят, что минёр ошибается только раз в жизни!"

Дополнение. Первый гвардейский корабль.

Нештандартная История.  Михаил БЫКОВ. Русский мир, № 4. 2008 г.

Первыми гвардейцами в Красной армии стали, понятное дело, пехотинцы. Четыре дивизии «царицы полей» удостоились высокой чести осенью 41-го. За ними шли танкисты бригады Катукова и мотострелки 1-й Московско-Минской дивизии. В январе 42-го гвардейские знаки получили в бригаде морпехов полковника Безверхова, четырех полках морской авиации
3 апреля 1942 года гвардейские стяги взвились на мачтах боевых кораблей. Гвардейскими стали крейсер ЧФ «Красный Кавказ», эсминец КБФ «Стойкий», тральщик Т-205 «Гафель», подводные лодки Д-3, М-171, М-174 и К-22. А также минный заградитель Краснознаменного Балтийского флота «Марти».
Минный заградитель
Сразу замечу, в отличие от наземных войск и воздушного флота, кораблям флота натурального звание «гвардейский» присваивалось куда более скупо. За годы Великой Отечественной войны свыше 550 сухопутных и авиационных частей и соединений стали гвардейскими. Военно-морской флот СССР мог похвастаться только 34 такими кораблями.
Что такое крейсер и эсминец, тральщик и подводная лодка, в общих чертах понятно многим. Крейсер – большой и сильный корабль, эсминец – быстрый и элегантный. Тральщик – катер, вылавливающий мины в воде, подводная лодка… Говорят, была когда-то на флоте традиция. Если в общественном месте, например в ресторане, появлялся офицер-подводник, остальные моряки поднимались со своих мест в знак уважения.
А что же такое минный заградитель? В названии не грохочут героические нотки, о размерах и вооружении можно только догадываться.

Аммон Г. А., Бережной С. С. Героические корабли российского и советского Военно-Морского Флота. — М.: Воениздат, 1981.  

В 1941 году этому минному заградителю исполнилось сорок пять лет. Для военного корабля это уже был возраст более чем солидный, но, несмотря на это, ветеран воевал отменно...
В одном из первых походов «Марти» следовал с полным запасом мин на борту и был атакован группой гитлеровских самолетов. Согласно инструкции корабль должен был сбросить мины за борт, так как попадание даже небольшого осколка в одну из них могло повлечь за собой катастрофу, но, уверенный в мастерстве экипажа, командир решил продолжать следование в заданный район. Риск оправдался. Метким интенсивным огнем зенитчики заградителя вынудили фашистов сбросить свой смертоносный груз в воду.
В другом походе в сентябре 1941 года «Марти» должен был выставить мины вблизи вражеских берегов. Корабль перед этим был атакован фашистскими бомбардировщиками и в неравном бою получил ряд повреждений, но все же вышел на выполнение боевой задачи. После основной постановки мин кораблю предстояло заградить узкий фарватер, проходящий между двумя выставленными ранее минными полями, по которому заградитель должен был возвращаться в Кронштадт. Однако противник обнаружил «Марти» до того, как он вышел в район постановки. По советским кораблям был открыт артиллерийский огонь. Оценив обстановку, Н. И. Мещерский принял решение ставить мины немедленно, хотя, удаляясь [141] от огня вражеской артиллерии, «Марти» закрывал себе обратный путь и возвращаться ему уже пришлось через минное поле.
Благодаря четкой работе штурмана корабля старшего лейтенанта К. М. Кононова и минера С. М. Сазоненко минный заградитель, полностью выполнив боевое задание, благополучно вернулся в Кронштадт.
3 апреля 1942 года приказом Народного комиссара Военно-Морского Флота минный заградитель «Марти» за отличное выполнение боевых заданий командования и проявленное при этом мужество и героизм экипажа первым на Балтике был удостоен гвардейского звания.

Гвардейский минный заградитель "Марти". Дважды герой.  Документальный фильм об одном из гвардейских экипажей, чей корабль получил это звание в 1942 году, одним из первых на флоте. ЗАО "Росмедия", 2007, 43 мин., Звезда, ТВРип.

Нештандартная История.  Михаил БЫКОВ. Русский мир, № 4. 2008 г.

В составе Военно-морского флота России гвардейскими являются экипажи крейсеров «Варяг» (ТОФ), «Москва» (ЧФ), большого десантного корабля «Азов» (ЧФ), атомной подводной лодки «Гепард» (СФ), эскадренного миноносца «Гремящий» (СФ), дивизиона малых противолодочных кораблей Северного флота. Также морской гвардией являются 336-я отдельная Белостокская бригада морской пехоты Балтийского флота и 77-я отдельная Московско-Черниговская бригада морской пехоты Каспийской флотилии.

Кабанов С.И. На дальних подступах. — М.: Воениздат, 1971. Стиль общения командира.
"Статью "Об организаторских способностях командира" в газете "Красный флот", опубликованную в июле 1942 г., Мещерский подписал весьма любопытно: "Гвардейского экипажа капитан I ранга Н.И.Мещерский" (видимо, ещё не было указаний, как именоваться гвардейцам!)... В этой статье Николай Иосифович перечислил всех своих помощников вплоть до командиров боевых частей. Он критиковал тех офицеров, особенно инженер-механиков, которые считали, что на старом корабле им нечему поучиться. Бывший командир артиллерийской боевой части Л.Е.Линдерман так вспоминает в неопубликованной рукописи:
"Когда он вызывал кого-нибудь вечером в каюту, то вступающий испытывал невольный трепет. Рабочий кабинет командира хотя и выглядел строго, сразу же давал ощутить богатый духовный мир хозяина. Рядом с лоциями, картами, морокой и технической литературой (как отечественной, так и зарубежной) можно было ознакомиться со специально подобранными художественными и историческими книгами. При этом английские и французские авторы были в подлинниках.
- Прошу разрешения, Николай Иосифович, - докладывал я. - Явился по вашему вызову.
- Проходите, Лев Ефимович, прошу садиться, - приглашал он.- Извините, что потревожил вас. Дело в том, что, вот читая... (назывался английский или французский автор), я нашёл у него интересные мысли по использованию артиллерии корабля. Вот послушайте. Я хотел бы знать ваше мнение по этому вопросу, так как не со всеми рекомендациями автора я согласен. Надеюсь, что обмен мнениями будет нам полезен.
И дальше следовало чтение интересующего его места на довольно чистом английском или французском, а затем - беглый перевод на русский. Это невольно впечатляло. Но ещё более впечатляло его желание глубже вникнуть в рассматриваемый вопрос".
Отличаясь мягкие обращением, тактом и умением слушать, он никогда не повышал голоса, тем более - не ругался. Никогда не устраивал подчинённым разноса, никого не "драил". Если был недоволен, то обычно заявлял: "Вы плохо выполнили мою просьбу". Но это действовало сильнее выговора. В редких случаях особо провинившимся он говорил: "Я вами крайне недоволен. Я ожидал от вас большего рвения к службе!" Это было уже совсем плохо, и провинившийся понимал, что ему надо в корне менять отношение к делу.
К тем, кто завоевал его доверие, он обращался только по имени-отчеству и от них требовал того же. Обычно моряки обращались к нему: "Товарищ командир!" По званию было принято обращаться только в официальной обстановке, например, в строю.
Нередко можно было видеть такую картину. Командир, проходя по палубе, заметил молодого матроса, который собирался выбросить мусор за борт. Николай Иосифович подзывал моряка, осведомлялся о знании корабельного устава, стыдил его и объяснял, почему этого нельзя делать. И кончал обычно так:
- В следующий раз я буду вынужден сообщить вашу фамилию старпому. Тогда вам строгого наказания не избежать!
Этого обычно оказывалось достаточно до конца службы моряка.
А начальство? Начальники Николаю Иосифовичу попадались всякие: и умные, и не очень... Но многие, не задумываясь, переписывали из одной аттестации в другую: "Недостаточно требователен к подчинённым"... А один даже поставил ему в упрёк такое: "Некоторая тенденциозность в подборе людей на ответственные должности в отряде - стремится выдвинуть только своих прежних сослуживцев по минному заградителю "Марти". Но разве это - минус? Кого познал в бою - тех и двигал!
Мещерский любил часто повторять слова великого Суворова: "Хотя храбрость, бодрость и мужество всюду и при всех случаях потребны, только тщетны они, если не будут проистекать от мужества".
В первый же боевой поход 22 июня 1941 года минёры в два раза перекрыли нормативы приготовления мин. Объявив им благодарность, Мещерский обратился к командирам, бывшим на мостике:
- Нам здорово повезло, что к началу войны мы не успели демобилизовать старшие возраста. Ведь в запас должно было уйти три четверти экипажа. Наши труды теперь оправдываются. Отличное обучение личного состава плюс собранность, организованность и стремление к победе опрокидывают все нормативы мирового времени. В последующих расчётах, товарищи командиры, это вам нужно учесть!
Это и позволило командиру принимать самые неожиданные решения в безнадёжных, казалось бы, ситуациях.
В сентябре 1941 г., вскоре после проводов десяти моряков в петергофский десант, корабль совершил одну из последних дерзких минных постановок. На обратном пути командир обратился по трансляции к экипажу:
- Слушайте все! Говорит командир корабля Мещерский. Товарищи мартийцы! Будьте готовы ко всяким неожиданностям! Чтобы возвратиться в базу, нам предстоит форсировать вражеское минное поле.
Сохраняйте выдержку, дисциплину и веру в победу. Помните, что на мостике командование ждёт от вас максимального напряжения сил.
Минёрам - подняться на верхнюю палубу и быть готовыми к отводу мин от борта. Всем - усилить наблюдение за минами, которые подсекут тральщики, идущие впереди. Неоднократно мы попадали в сложные условия. Уверен, что и сейчас наш экипаж преодолеет все трудности и с победой вернётся в базу...
После должности командира отряда (бригады) заграждения и траления, которую Николай Иосифович исполнял на том же флагманском корабле "Марти", он оказался в мае 1943 г. командиром охраны водного района (ОВРа) Ладожской флотилии, участвовал в освобождении Карелии."

Дополнение. Стиль командования.

Русаков З. Г. Нашим морем была Ладога: Моряки Ладожской военной флотилии в битве за Ленинград. — Л.: Лениздат, 1989.  

Общее руководство десантной операцией было возложено на командующего Ладожской флотилией контр-адмирала В. С. Черокова. Командовал высадкой десанта капитан 1-го ранга Н. И. Мещерский.
Несмотря на то что во время подготовки операции проводились тренировки и учения с выходом в озеро, командующий флотилией буквально накануне получения приказа решил провести генеральную «репетицию» с фактической посадкой войск на суда, переходом озера и высадкой для решения тактической задачи на берегу.
В ходе «репетиции» произошел такой эпизод.
Полученный из штаба флотилии экземпляр документа «Ведомость посадки», согласно которому бойцы рассаживались на суда, был неразборчиво и с ошибками отпечатан. Из-за этого при проверке оказалось, что бойцы первого броска разместились неправильно. Легко себе представить, что произошло бы при фактической высадке на берег под огнем противника, когда вместо того, чтобы первыми вышли саперы для разминирования проходов, за ними автоматчики, пулеметчики и, наконец, санитары, все было бы наоборот.
Мещерский потребовал отменить посадку и повторить ее заново в полном соответствии с уточненным к этому времени документом. Как ни увещевали Мещерского не задерживаться — «ведь это же только репетиция, успеем потом поправить ошибку», — он настоял на своем.
Оказалось, что не зря. Едва только закончилась повторная посадка бойцов на суда, как неожиданно был получен приказ: «Репетиция отменяется, приступить к фактическому выполнению операции»...
В 15 часов 30 минут 22 июня 1944 года корабли первого эшелона снялись с якоря и направились в район высадки десанта. Всего в операции участвовало более 70 судов. К рассвету 23 июня суда флотилии достигли района высадки. В 3 часа 19 минут 23 июня был дан сигнал со сторожевого корабля «Конструктор», на котором держал свой флаг капитан 1-го ранга Н. И. Мещерский, о начале движения к берегу катеров с морскими пехотинцами.
С этого момента и до полного завершения операции Мещерский ни на минуту не покидал мостика. Его «Конструктор» вел огонь по противнику, менял позицию, прикрывал десантников, и везде чувствовалась твердая рука «дирижера» высадки Н. И. Мещерского..."

Кабанов С.И. На дальних подступах. — М.: Воениздат, 1971.  Достоинство командира.
"В конце войны Адмирал Флота Советского Союза Н.Г.Кузнецов поручил ему обобщение боевого опыта на Балтике, а затем послал его за трофейными плавдоками в Данциг.
В "Морском сборнике" № 3 за 1946 г. появилась статья гвардии капитана I ранга Мещерского "Буксировка доков". В начале её он писал: "В кампанию 1945 г. КБФ пришлось проделать большую работу по буксировке доков. К этой работе были привлечены главным образом военные корабли, не имеющие специального оборудования и соответствующего опыта. В кампанию 1946 г. предстоит продолжить эту работу. Желание помочь командирам кораблей в этом новом для них деле побуждает автора настоящей статьи познакомить читателя с опытом нескольких операций по буксировке доков на большие расстояния и дать некоторые советы из морской практики...
Автор не претендует на полноту изложения и будет благодарен, если другие офицеры поделятся своим опытом..." Таков стиль Мещерского! Или: "Разыскивая литературу по данному вопросу, автору удалось ознакомиться с английскими материалами по буксировке доков" - Автор сам даёт несложные, но оригинальные формулы для расчёта парусности, угла дрейфа дока и т.п., приводит рекомендации по длине, толщине, провисанию и закреплению буксирного троса и т.д.
Летом 1946 и 1947 годов большой плавучий док грузоподъёмностью 40 тысяч тонн был разделён на две автономные половины, которые были последовательно переведены из Балтийска в Мурманск. Начальником ЭОНа (экспедиции особого назначения) был Н.И.Мещерский. После окончания операции Николай Иосифович впервые появился на торжестве в кают-компании в парадной форме с орденами Ленина, Красного Знамени, Нахимова,  Ушакова,  Отечественной войны и т.д. Это произвело большое впечатление на присутствующих гражданских моряков. Но когда один оратор стал превозносить его заслуги, Николай Иосифович предостерегающе поднял руку. Он хорошо знал себе цену, понимал, что действительно умеет ходить по морям. Но никогда он не терпел славословия - краснел и уходил куда-нибудь в сторону. Таким он и запомнился всем ветеранам.
В октябре 1947 г. его назначают командиром крейсера "Чапаев".  Успешное окончание сдаточных испытаний корабля было омрачено трагедией. При возвращении на корабль на штормовом Таллинском рейде 1 октября 1949 года погибли 58 человек, в том числе командир барказа лейтенант К.Лейбман, шесть сверхсрочников и шесть старшин срочной службы. Только троих удалось спасти.



Помощник командира капитан 2 ранга Вовк сразу пошёл под суд. Он получил семь лет лагерей. Старпома и замполита крейсера, как только что прибывших, не тронули. Командиру Таллинского ОВРа капитану I ранга Попову дали год (его старшина выпустил барказ!).
А Н.И.Мещерский, как рассказывают, хотя и отсутствовал на борту, сам явился в трибунал:
- Судите и меня! Я - командир корабля и, стало быть, отвечаю за всё!
И ему тоже дали срок - пять лет по статье 194 за "халатное отношение к своим обязанностям". А наказание к этой статье - смотрите в страшной 58-й статье!
Командовать крейсером стал уже упоминавшийся капитан I ранга Г.С.Абашвили, будущий вице-адмирал. А бывший старпом Мещерского, капитан 2 ранга Михаил Иванович Иванов, ставший тогда командиром "Марти", стоял на том же рейде и пытался помочь гибнущим. Потом он присутствовал на заседании трибунала и рассказывал. Генерал-майор юстиции Мухоморов обратился к старпому крейсера Соколову с упрёком, что мол, вы же не княжеского рода, а допустили такое безобразие! Присутствовавший при этом Мещерский в сердцах оказал:
- Я всю жизнь честно служил России... - и, закрыв лицо руками, зарыдал. Так рассказывал об этом сам М.И.Иванов. К сожалению, его уже нет в живых.
Вышедший из опалы военно-морской министр Адмирал Флота Советского Союза Н.Г.Кузнецов, лично знавший Мещерского по прежней службе, добился его помилования Президиумом Верховного Совета СССР в мае 1953 г. Николай Иосифович был назначен в Государственную приёмочную комиссию по надводным кораблям Балтийской группы.
В 1952 году по состоянию здоровья он вышел в отставку, но с флотом не порвал - активно участвовал в различных комиссиях, научных обществах по обобщению опыта войны на море и в Совете ветеранов "Марти".
Н.И.Мещерский очень любил всех людей, но особенно - людей в бескозырках. И матросы отвечали своему командиру особенной дисциплинированностью и старательностью. Все стремились заслужить его похвалу на учениях. Чего стоили, например, тренировки трюмных машинистов, которые с завязанными глазами находили нужный привод клапана на другом конце корабля и на ощупь могли открыть его! Такие тренировки, а также особая чистота на всём корабле стали традицией, которая продолжалась и после войны.
Провожая в сентябре 1941 года десять моряков, выделенных с корабля в петергофский десант (экипаж составлял тогда около четырёхсот человек), командир подходил к каждому и крепко жал руку.
Затем он обратился к ним:
- Мы верим в вас, дорогие! Вы хорошо воевали на море. Вы и на суше не посрамите чести отцов. Покажите врагу, как умеет воевать Балтика и как воюют мартийцы! Удачи, счастья вам и победы!
Из ушедших в десант остался в живых только Павел Добрынин, который израненным попал в плен и прошёл все круги гитлеровского ада. Остальные моряки, попавшие в разведку, погибли смертью героев.
Хорошее наследство оставил потомству этот незаурядный мореход - Николай Иосифович Мещерский! В последние годы жизни он участвовал в разработке франко-русского словаря по морской терминологии.
Одновременно он обучал языкам своих внуков. Как-то навестившие его ветераны подивились столярному искусству командира.
- Неужто наш командир впал в детство? - сказал один другому. На это Мещерский заметил:
- А ну, прочти-ка, что тут написано? Да, стол, но только по-английски, по-французски и по-немецки!
В 1973 году его жизнь внезапно оборвалась...
Через все свои легендарные годы пронёс Николай Иосифович беспредельную любовь к Родине, оставив глубокий след в сердцах тех, с кем воевал, плавал в мирные годы и с кем дружил.
На гражданской панихиде в крематории выступал писатель Всеволод Азаров, который закончил панихиду так:
- Меня нисколько не удивит, а даже обрадует, если в самом ближайшем будущем я прочту на борту нового крейсера или другого боевого корабля гордое имя балтийского моряка: "Николай Иосифович Мещерский".
Всеволод Азаров точно выразил надежду всех своих соратников. Этот человек достоин того, чтобы его имя было увековечено для молодых поколений моряков."

Дополнение. Брат-близнец - капитаном 1 ранга Владимир Иосифович Мещерский.

Величко И. А. Внимание, мины! — М.: ДОСААФ, 1977.

"С началом войны партия и правительство приняли срочные меры по разработке отечественных магнитных мин и изучению вражеских неконтактных. На Черноморский флот направили крупных ученых и специалистов-минеров. Они и создали лабораторию по исследованию этого грозного оружия.
Лабораторию возглавил капитан 2 ранга Мещерский, помощником его назначили майора Верещагина. Располагалась лаборатория на территории Охраны водного района (ОВРа).
Но пока ученые и специалисты изучали неконтактные мины и вырабатывали рекомендации, как бороться с ними, на флоте начали применять некоторые меры по уничтожению таких мин. Магнитные мины подрывали фугасами, глубинными бомбами, использовали простейшие тральные средства — железные баржи, груженные металлическим ломом, примитивные электромагнитные тралы...
На флот стало поступать новое оружие — отечественные неконтактные мины. Командование учло, что их устройство я изучал на курсах, и направило меня на минный склад в распоряжение капитана 2 ранга Константина Ивановича Сулоева. Передав дела и обязанности капитан-лейтенанту Алексею Петровичу Пастухову, выехал на место.
Управление склада размещалось в центре города. Хранилища минно-торпедного оружия были оборудованы в нескольких местах, куда и начали поступать неконтактные мины.
Уже в ходе боевых действий советские конструкторы успешно разрабатывали отечественные образцы неконтактных мин. Была изготовлена мина АМД-500 (авиационная мина донная весом 500 кг).
Это была хорошая мина, надежная. Правда, взрывчатого вещества она имела всего 300 кг. Но и у противника крупных кораблей на Черном море было немного. Так что АМД-500 нас удовлетворяла, а потом появились и мины АМД-1000, но это уже в конце войны.
Мины АМД-500 мы принимали у капитана 1 ранга Владимира Иосифовича Мещерского, потомственного моряка. Он любил море, хорошо знал минное оружие, много работал, испытывая это оружие в условиях боевых действий."

Кавалеры полководческих орденов СССР 1-й степени.  Алфавитный список награждений орденом Нахимова 2 степени:

243. Мещерский Владимир Иосифович-3.11.1945 капитан 1-го ранга

Ю. Панферов. Жизнь нахимовца. Начало.  Ю. Панферов. Жизнь нахимовца. Часть 2. Война.  Ю. Панферов. Жизнь нахимовца. Часть 3. Нахимовское.

Обращение к выпускникам нахимовских училищ.

Для поиска однокашников попробуйте воспользоваться сервисами сайта nvmu.ru.  
Просьба к тем, кто хочет, чтобы не были пропущены хотя бы упоминания о них, например, в "Морских сборниках", в книгах воспоминаний, в онлайновых публикациях на сайтах, в иных источниках, сообщайте дополнительные сведения о себе: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. А мечтаем мы о том, чтобы собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Примерно четверть пути уже пройдена, а, возможно, уже и треть. И поэтому - еще и о том, что на указанные нами адреса Вы будете присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории.

Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.

198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru

Ленинград

При проезде через Москву опять увидал своих родных. Мама опять напекла пирож-ков, которые мы все съели, не доезжая даже до Бологого. Время между поездами позво-лило нам даже пообедать в привокзальном ресторане. Повидаться приехали школьный друг Дима с женой Мариной. Приехала моя знакомая - Лариса, но у неё были дела и она быстро уехала.    
Питер есть Питер. Экипаж располагался в Петровских казармах на канале Грибоедова. Казармы назывались Петровскими наверно потому, что они стояли здесь с Петровских времён. Но с тех пор они видимо несколько раз перестраивались. Лестничные марши уже были железобетонные. Ступени цемент с мраморной крошкой. Это был огромный четы-рёхэтажный кирпичный мрачный дом, построенный в каре. Внутри двор с небольшим плацем для развода (инструктажа вахтенных и караульных перед заступлением в наряд). На этажах огромные коридоры длиной метров по сто, а то и больше, шириной метров семь. Коридоры допускали построение команды в два ряда, да ещё оставалось место для выхода матросов из строя на два а, то и три шага. Полы - асфальт. По одну сторону кори-дора жилые помещения, по другую хозяйственно-бытовые. На нашу команду – семьдесят человек, было два больших смежных зала. Приятно было, что койки стояли одноярусные. Я устроился во втором зале – подальше от проёма – разделяющего залы в углу. Учебные классы находились этажом ниже. Они ни чем не отличались от школьных. В здании были большие окна. Чтобы помыть верхнюю фрамугу приходилось вставать на табурет. Офи-церские комнаты находились этажом ниже. Это были просторные помещения, но офице-ры в Питере жили в городе. Я помню большой зал с паркетным полом цвета спелой виш-ни, старинной мебелью – большим овальным столом и стульями с резными ножками и спинками, обтянутые кожзаменителем. Это была кают-компания, в которой собирались офицеры, для обсуждения поставленных задач, или для других их нужд.
По прибытии нас: меня - специалиста по управлению крылатыми ракетами с подводных лодок, Гену Ерохова - специалиста по настройке и управлению автопилотом этих ракет и Ваню Смагина - специалиста по предстартовой подготовке всех механизмов свя-занных с ракетой,  вызвали к командиру подводной лодки – капитану второго ранга Грибкову.


Слева направо - Я, Ваня Смагин, Гена Ерохов. Здесь мы уже старшины, когда мы прибыли в экипаж, конечно, мы были ещё матросами (салагами).

То, что он сказал, повергло нас в шок. Мы вошли в просторный кабинет с очень про-стой казённой обстановкой, состоявшей из старинного письменного большого стола, по-крытого зелёным сукном, нескольких стульев в том же стиле для приглашенных офице-ров, кресло было одно - командирское. Командир сидел за совещательным столом. Он встал. Мы доложились: «Товарищ капитан второго ранга матросы ……. по вашему при-казанию прибыли». Командир сел и произнёс: «Ну, что, пушкарики, командоры. Вы при-были в боевой экипаж. Лодка, на которой вам предстоит служить вооружена ракетным оружием. Никто из команды этого оружия не знает. Офицеры - специалисты по навига-ции, лоции, мореплаванию, дизелям, торпедам, а вот ракетная техника на вас троих. Так, что вы отвечаете пред страной за использование и применение ракетного щита родины». Всё, больше он ничего не сказал. Мы ещё не понимали, что нам доведется служить на подводном ракетоносном крейсере К-85.
Потекли служебные будни: подъём, зарядка с голым торсом в любое время года, зав-трак, учебные занятия по изучению устройства уже конкретного корабля, военно-морского устава и других дисциплин.



Эскиз устройства  крейсерского  подводного ракетоносца 651 проекта

Правда, видимо, чтобы матросу в голову не лезли дурные мысли, пять раз в день была сухая и мокрая приборки помещений. Перед завтраком в казарме. После завтрака в офи-церской кают-компании. Перед обедом сухая, перед ужином мокрая в казарме. После ужина на улице на канале Грибоедова. Хозяйственными работами в экипаже командовал помощник командира капитан третьего ранга Малолетов. Направление на уборку на на-бережной канала Грибоедова у него звучало так: «И чтобы у меня на набережной всю зиму не одной снежинки не было». И мы скребли снег лопатами, сбивали лёд скребками и ломами, приспособили саночки с ящиком, чтобы свозить снег к парапету, чтобы потом сбросить его в канал Грибоедова.


Канал Грибоедова 133. Здание построено в 1875 г. для Гвардейского Экипажа.

Через сорок лет я прошел канал Грибоедова почти весь. Некоторые места похожи, но с полной уверенностью сказать где находились Петровские казармы так и не смог. К ка-зарме я убирал коридор четвёртого этажа. Конечно не один. Напарником у меня был наш корабельный кок Альфред Каспаранс. Это  был крупный матрос, он работал шваброй, а я бегал за вёдрами с водой. Уборка происходила так. Я броском выливал ведро воды на асфальтовый пол. Альфред, размахивая шваброй, размывал эту воду по коридору. Потом надо было швабру отжать в ведро. Я держал конец верёвочной метлы, а Альфред крутил ручку швабры. Потом я с ведром с грязной водой нёсся в туалет выливать воду и напол-нять ведро чистой водой, и всё повторялось сначала. Через двадцать минут стометровый коридор сиял мокрым асфальтом. Другое дело – уборка в офицерской кают-компании. Там убирались ежедневно, а паркетные полы натирали  по субботам. Натирка полов - это искусство. В руке восковая паста, на ноге жесткая щётка. Надо так размазать пасту, что-бы пол блестел как у кота яйца.
Однажды во время уборки в кают-компании был такой случай. Одному из офицеров стало плохо, да так плохо, что пришлось вызывать скорую помощь. Санитары положили его на носилки и понесли. Вдруг в полной тишине этот офицер как закричит: «Куда несё-те вперёд ногами в дверь!» Кому смешно, а кому не очень.
Приходилось и окна мыть. Мыли по-старинному. Оконные стёкла намазывались ме-лом, размешанным в воде, а потом протирались насухо и до блеска. Я с юмором гордил-ся: «Мне доверили мыть окна в каюте командующего ЛенВМБ (Ленинградской военно-морской базой)». Самого командующего я так и не видел, а может быть и не запомнил.
Конечно, в экипаже нельзя без спорта. Кроме утренней зарядки, можно было заняться спортом, которым ты занимался на гражданке. В школьные годы я занимался классиче-ской борьбой. Был устроен поединок между мной и матросом Кузнецовым, крепким пар-нем, который стал впоследствии старшиной команды корабля. Поединок был страннова-тый. Мы долго ходили, приноравливаясь друг к другу. Получили замечание за пассив-ность. У меня совсем не было злости, и я проиграл. Обидно не было. Но через несколько лет, когда командование корабля решало, кого поставить старшиной команды корабля, выбор пал на Кузнецова.
Вечерняя прогулка. Мы строем, чеканя шаг, выходим через ворота нашего каре Пет-ровских казарм на канал Грибоедова. Светят Питерские фонари, идёт снег. «Запевай!» - кричит старшина роты. Мы пели или «Ладогу» или «Варяг». К тому моменту, когда про-гулка заканчивалась и мы должны были войти на территорию и скрыться за воротами Петровских казарм, мы во всю глотку орали: «Прощайте, товарищи, с богом. Ура!» По-мощник командира капитан третьего ранга Малолетов пытался научить нас песне «Когда усталая подлодка из глубины идёт домой», но песня не заладилась. С большим удоволь-ствием мы пели: «Расстаётся с берегом лодка боевая». На прогулке был такой случай. Выгуливал нас командир БЧ-4 капитан-лейтенант Крикун. Он же был на корабле вне-штатным контрразведчиком. И вот, Валерий Петрович заметил, что нас кто-то фотогра-фирует. Он поручил нас старшине, сам, переодевшись в гражданское платье, двинулся за фотографами. Потом рассказывали, что он их поймал, они выбросили кассету с плёнкой, а он её подобрал. Вызвал оперативников. В результате расследования у них оказалась карта Ленинграда с маршрутами следования матросов на завод.
Караульная служба заключалась в том, чтобы стоять, закутавшись в тулуп, на люке из которого валил тёплый пар и делать вид, что ты не замечаешь матросов, возвращавшихся из самоволки, лезущих через забор. В этом каре все-таки был забор слева от основной ка-зармы.
В части была традиция. Перед тем, как уволиться в запас, старослужащие квасили ка-пусту для остающихся. На камбузе был огромный чан из нержавеющей стали. Под руко-водством кока одна команда нарезала капусту, другая сбрасывала её в бак и каждый ряд пересыпала солью и специями. В капусту добавлялась клюква, виноград, и даже арбузы. Третья команда в белых сапогах-штанах по пояс находилась в чане и укладывала, утап-тывала капусту. Зато за столом это было очень вкусно.
Ленинград давал возможность замполиту вести культурно-политическую работу с экипажем. Мы посещали музеи, выставки, бывали в театрах, конечно с военно-прикладной или политической  тематикой.


Мы в музее-мемориале Ленин в Разливе. Перед нами Ленинский шалаш.
Слева направо ст. матрос Фёдоров С.И.; не помню; ст. матрос Саша  Добыш; ст. матрос Кузнецов А.Е.; я.  

Увольнение. Для того, чтобы пойти в увольнение, надо получить увольнительную за-писку, которую выдаёт помощник командира капитан третьего ранга Малолетов. Первое, что спрашивал Малолетов, были не правила поведения в городе, хотя и это мы учили, он спрашивал устройство подводной лодки. Вот сдашь раздел устройства п/л, можешь наде-яться, что пойдёшь в город. В дальнейшей нашей судьбе это не раз сыграло огромную роль. Спасибо Вам, товарищ капитан третьего ранга. Я стою перед Малолетовым, уст-ройство третьего отсека сдал, пуговицы и ботинки начищены, блестят, форма выглажена, подворотничёк пришит чистый. «Так, матрос Вольнов. В город собрались. Снять правый ботинок», - я послушно снимаю правый ботинок, - «Хорошо, носок не дырявый. А то придете в гости к девушке из хорошей семьи. Снимете обувь, а там дырявый носок. По-зор на весь Военно-морской флот». Матросы, идущие в увольнение, построены. Малоле-тов напутствует их перед строем: «Знаете, как вести себя в городе? Хотите развлечься. Сходите с девушкой из хорошей семьи в кино. В базовом морском клубе делать нечего. Он весь пропах женским потом. Да и женский персонал там далеко не свежий, некоторые так изношены, что одна нога деревянная, а один глаз соломой заткнут». Наконец, все на-ставления даны. Мы прошли КПП.  Мы в городе. Для меня это город Пушкина. Неужели по этим мостовым из гранитного камня ходил сам Александр Сергеевич. Было приятно просто гулять по этому городу – музею и впитывать в себя красоту его дворцов и статуй. В остальном увольнения не оставили ярких воспоминаний. Несколько раз заходил в гос-ти к маминой сестре и двоюродной бабушке. Бабушка – тётя Лёля, в те дни, когда мы с мамой приезжали в Ленинград, с раннего детства рассказывала мне о Санкт-Петербурге. Когда она была маленькой, волею судеб, она вместе со своей сестрой (моей бабушкой по маминой линии) Екатериной Васильевной были пожалованы в пажи к императрице, - же-не императора Николая II – Александре Фёдоровне (Алекс). Поэтому она досконально знала этот город, его историю, архитектуру, традиции и нравы. Тётя Лёля пережила в Ле-нинграде блокаду, поэтому знала этот город ещё и с этой стороны. Её рассказы заложили во мне огромное чувство любви и уважения к этому городу. Я, к сожалению, не помню её рассказов, но чувство, как и память о ней остались. Её дочь Тамара была за мужем за сы-ном известного тенора Мариинского театра Николая Николаевича Середы. Так, что куль-турная программа моего пребывания в городе была обеспечена. На практике у всех была своя жизнь, а частый гость не большая радость. Музеи это была моя отдушина, но трудно разделить музеи в гражданской и военной жизни.
Пару раз в Ленинград приезжали мама с сестрой. Мы встречались у Тамары. Гуляли по городу. Эти встречи мне были очень дороги, особенно встречи с сестрой, которая бы-ла мне очень близким человеком.


Я в увольнении в Питере рядом сестра Аня                                      далее двоюродная сестра Мила, её мама тётя Тамара.

Наконец,  нас пустили на завод. Лодка строилась на «Балтийском» заводе. Огромные стапеля, мощь и грандиозность завода производили неизгладимое впечатление.


Балтийский завод

  Особая гордость завода это работающие на нём люди. Нас привозили на завод до проходной. По территории завода до стапелей мы шли вместе с его работниками. Каж-дый раз я, проходя через территорию завода, чувствовал себя частицей чего-то главного, значительного. Вспоминалась песня о заводской проходной, что в люди вывела меня. Простые люди, скромно одетые ленинградцы. Но какие это были монтажники, сварщики, электрики, да всех профессий не перечесть.


Смена идёт на Балтийский  завод

Стапель - открытая площадка для постройки и спуска судна на воду. Стапель пред-ставляет собой бетонный фундамент, на котором: - располагаются опоры судна (кильб-локи); и установлено крановое оборудование для погрузки секций и блоков строящегося судна. Судно, стоящее на стапеле обычно ограждено строительными лесами для наруж-ных работ на корпусе корабля.
Рядом с лодкой строились два танкера - «Мориз Торез» и «Пальмиро Тольятти». Для тех, кто не знает - это два генеральных секретаря коммунистических партий, первый - французской, второй - итальянской. К моменту закладки двух танкеров оба уже сконча-лась, поэтому рабочие называли эти стапеля стапелями с покойниками. Мне это не нра-вилось. Как-то это было не хорошо.
На лодку надо было забираться по металлическим лесам с металлическими лестница-ми.
Я впервые увидел свой отсек, свой боевой пост, на котором придется жить и служить. Представьте себе железную бочку метров восемь в диаметре. Она разделена по горизон-тали на три этажа. Торцы бочки заварены, только на уровне третьего этажа в каждой пе-реборке есть маленькая, круглая, сантиметров восемьдесят, дверь, которая закрывается (задраивается) на кремальеру – герметичный затвор.


Переборочная дверь из первого во второй отсек

Вдоль стен, нет, это трудно назвать стенами, это свод. Вдоль свода проходят малень-кие и большие трубы, весь свод увешан приборными ящиками и опутан кабелями, иногда из пучка кабелей, между приборов торчит клапан. С подволока (потолка) свисают боль-шие механизмы клапанов погружения-всплытия. Весь свод оклеен пробкой, защитой от отпотевания и теплозащитой. Среди этой массы приборов кабелей и труб ещё умещаются каюта командира и каюта командира БЧ-2. Посередине приводные механизмы антенны «Аргумент». Средняя палуба – приборный отсек ракетного управления. Вокруг приёмни-ки и передатчики управления полётом ракеты, фазовые синхронизаторы, пульты управ-ления полётом. Всё скомпоновано очень грамотно, на приборной палубе не тесно, а даже комфортно, уютно. Пока в отсеке ещё идёт монтаж. С подволока свисают лианы кабелей, часть распаянных коробок открыты, от этого впечатление технических джунглей. Но скоро умелые руки питерских рабочих всё приведут в порядок, малярши всё покрасят, и будет наш корабль как новенький.


Внутри отсека подводной лодки. Фотография сделана на лодке – музее. Но очень по-хоже.

На завод ездим регулярно. Крытый грузовик подают к КПП, и мы с шумом и гамом влезаем в кузов, накрытый брезентовым тентом, рассаживаемся по лавкам. Несколько раз в это время к КПП приходила моя двоюродная бабушка – тётя Лёля, и приносила корзину пирожков. Пустячок, а приятно. Пирожков всем хватало.
Меня вызвал корабельный доктор капитан-лейтенант Николай Николаевич Король. Это был очень достойный офицер. Стройный, высокий, с правильными чертами лица. Характер мягкий, я никогда не видел Николая Николаевича раздраженным или вспы-лившим. Он, как и большинство корабельных докторов, был универсальным, грамотным врачом. За автономку он сделал две операции. А сколько матросских и офицерских неду-гов он предупредил - ни счесть. Он строго следил за качеством пищи, санитарией и по этой части был главным контролером над коками, как на корабле, так и на плавбазе или в казарме. Физзарядка, закаливание – это тоже были его заботы. У меня с ним  были хоро-шие отношения. «Слушай, - сказал Николай Николаевич, – твоя мама написала письмо, что ты в детстве часто болел, что у тебя в четвёртом классе было сотрясение мозга (упал, выполняя на асфальте акробатический кульбит) Что будем отвечать?» Я улыбнулся, мама всегда была самым заботливым человеком на земле. «Настоящих людей так немного, на планете - совсем ерунда, а на Россию - одна моя мама, только, что она может одна» - это про неё. Коля тоже улыбнулся - о чём говорить? И так всё понятно.
Удивительно, но между людьми независимо от их желания устанавливаются опреде-лённые отношения. В команде был старослужащий старшина, не помню его фамилию. Он был круглолицый, крепко сложенный и рыжий. Узкие губы и сверлящий взгляд не сулили ничего хорошего. Он преподавал элекроустройства корабля. Я, кончивший ра-диотехнический техникум, конечно, знал предмет лучше него. И надо же такому слу-читься, что я сделал старшине замечание на уроке, да ещё в присутствии всей команды. И началось, не так пришитая пуговица - наряд вне очереди, чуть замаранный подворотни-чёк – наряд вне очереди и т.д. и т.п. Вторым антиподом был непосредственный мой на-чальник - старшина команды БЧ-2 Ленивцев. Я не мог понять, почему старшина хвастает тем, что он сын мимо проходящего немца. Я никогда не воспитывался националистом, но видимо потому, что мой отец был в фашистском плену в Германии, у меня были свои счёты к этой нации. Скорее не к нации, а к тем её представителям, которые с мечом при-шли на нашу землю. С Ленивцевым отношения не сложились. Как-то корабельный ра-дист матрос Володя Чашин – москвич - после ужина  шепнул мне: « Хочешь поговорить по телефону с Москвой? Мы подключились к прямому проводу Адмиралтейства и запро-сто говорим с Москвой». Конечно, побежали на телефонную станцию. Провозились дол-го, но с Москвой поговорили. Опоздали на вечернее построение и отбой. Около казармы, с издевательской улыбкой, ждал старшина Ленивцев. «Каждому наряд вне очереди. От-драить до блеска этажный матросский гальюн. Доложить дежурному по роте. Только по-сле этого спать». Пришлось драить, слава Господу, что я морально легко переносил эти наказания. Во-первых, я понимал своё превосходство, и издевательства меня мало заде-вали. Во вторых я не был белоручкой, и любая работа меня не пугала. В арсенале наказа-ний у старшин было и такое упражнение – мыть трап (лестничный пролёт) зубной щет-кой и снизу вверх.
В остальном служба удалась. Наконец стапельные работы закончены. Корабль готов к спуску на воду.