Важное
Начало модернизации "Северной верфи" запланировали на конец 2025 года
Новые корабли 
|
Корабельный врач Наверное, если бы молодым людям перед поступлением в военно-морские училища предлагали послужить вначале на кораблях, месяц-другой, то многие бы внесли корректуру в юношеские мечты и направили бы заявления о приеме в другие ВМУЗы или ВУЗы. Нет, в самом деле: как романтично звучит «штурман»! «Я – штурман атомной субмарины!», или: «Я – старший артиллерист крейсера!», - скажешь так, и все вокруг притихнут, сморщатся до размеров наперстка. Если честно, я бы стал доктором, если бы мне сейчас вдруг представилась возможность начать все сначала, и командирская карьера не нужна. Почему? Ведь и учиться приходится на год больше (в отличие от курсантов других ВВМУЗ, медики учатся 6 лет), и как учиться! Это тебе не электросхемы паяльником ковырять и не звезду «качать» - тут человека лечить надо! Ножиком туда-сюда, иголкой взад-вперед, таблетки всякие – наука! Есть байка о корабельном фельдшере: приходит как-то к нему матросик за помощью. «Ой, доктор, голова болит, кости ломит, а живот просто раздирает!», - плачется он. Фельдшер невозмутимо открывает шкафчик, достает из облатки таблетку, ломает ее пополам и протягивает матросику, кивая на дверь. «А принимать-то как, от чего?» - изумляется болезный. «Одну половинку – до еды, от головы, вторую – после, от живота, а облаткой потри больные суставы!», - отвечает фельдшер. И попробуй поступи еще в Военно-медицинскую академию, конкурс – побольше чем в театральный. В бытность мою лейтенантом на лодке доктором был капитан медслужбы Коля Янченко – легендарная личность. Он поступал в Академию дважды – до армии, трижды – на срочной службе, и поступил лишь с пятой попытки (если память мне не изменяет). Когда был уже командиром роты обеспечения в этой академии, младшим лейтенантом. Коля обладал рядом уникальных способностей: невозмутимым спокойствием, кулаком в размер «головы пионера» и неотразимым влиянием на женщин. Первое из качеств снискало ему в глазах старпома характеристику полного лентяя («А доктор уснул летаргическим сном»), второе здорово выручало при удалении зубов как у пациентов, так и у северодвинских хулиганов, а третье – третье спасало от холостяцкой тоски, когда кончался даже НЗ. Хороший товарищ и надежный врач – спасибо ему, не одну боевую службу прошли. Кстати, путешественник по сказочным мирам – Гулливер - Джонатана Свифта был корабельным врачом. Отец Виссариона Григорьевича Белинского был флотским врачом. Знаменитый поэт-странник Николай Гумилев родился в семье корабельного врача. Нет, конечно, молодому врачу приходится тяжело в первые дни, вспомните беспримерный рассказ А.Покровского «Правнук фрейлины двора…», по-моему? Зато прошедший это «чистилище» врач, да еще и не спасовавший во время похода перед операционным столом, - это настоящий герой, чародей, на него чуть не молиться будет команда. Прибыл к нам на борт л-т м\с Чертов, представился – назначен в дальний поход «взамен окончательно упавшего и потерявшего…». И т.д. Понятно, что перед походом у врача, как и у всего экипажа, жизнь становится нереально напряженной, 24-х часов мало. Лейтенант успевал везде и вроде нормально так прошел все предпоходовые проверки. Прошли первые две недели дальнего плавания, как вдруг скрутило минера – аппендицит. А вокруг – штормовая Атлантика, и начало похода, и назад – нельзя! Прооперировал, на глубине 87 метров – не качало. Не прошло недели. Минер только-только стал втихаря с койки в курилку бегать, прихватило старпома – заворот кишок! А как же – он сала поест у штурмана, потом холодной водичкой запьет (уже к 30-му градусу подходили, жарковато!). И так - на протяжении трех недель! Плюс – нервы. Вот и занедужил. Андрей прооперировал и старпома. Теперь уже «два товарища», минер со старпомом, поддерживая заклеенные пластырем животы, крались во время тревог в курилку, хоть это им и было запрещено лечащим врачом. Самое ужасное, что не прошло и десяти дней, как за живот схватился старшина команды трюмных, да так схватился – не оторвать! Болит, а не дам – мое! После этой операции доктор пошел к командиру: надо что-то делать, перевязочные комплекты на исходе. Небывалый случай – три операции в одном походе. И впереди два месяца плавания! А на лодке началась тихая паника: каждый прислушивался к организму, приглаживал животик, рассупонивал пояс или наоборот – затягивал потуже. На коков смотрели, как на венецианских отравителей из клана Борджиа. Кто-то отказался от приема пищи вообще, кое-кто пил только воду, не ели первое, пытались варить сами – кашку! Особист с мрачным видом слонялся по отсекам, надолго замирал в засаде у провизионки, а когда ему удавалось застать там старшину команды снабжения, то он так долго и пронзительно смотрел ему в глаза, что у того валилось все из рук, и он бежал – к доктору, а куда же? За сердечными каплями. Андрею посылали представление на медаль после этой автономки, но – не помню, дали? Быть корабельным врачом, да и вообще – врачом, но особенно – корабельным – почетно и ответственно. Когда все нормально – нет людей здоровее военных моряков! Но чуть что – и остается врач один на один с человеческим организмом, который корчится перед ним в судорогах, а рассчитывать приходится лишь на себя – на свои знания, опыт, выдержку, решительность и интуицию, которая есть лишь у настоящего врача.  Каска медика ВМС времен Второй мировой войны
|
