Черкашин Николай. Черная эскадра. - М.: КУМ-ПРЕСС, 2003.
"Самой яростной, самой опасной схваткой советского и американского флотов за все десятилетия «холодной» войны была та, что разыгралась поздней осенью 1962 года. В ответ на морскую блокаду США Кубы Хрущев приказал бросить в Карибское море подводные лодки. В случае перехвата советских судов они должны были нанести по американским кораблям удар из-под воды. Генсек и министр обороны были уверены, что в зону конфликта ушли подводные атомные крейсера. Но единственный пока что на флоте ракетоносец К-19 находился после тяжелейшей аварии с реактором в ремонте, а все остальные атомарины только-только вводились в строй. Выбор главкома пал на 4-ю эскадру дизельных подводных лодок в Полярном. А там нашли, что лучше всего к реальным боевым действиям готова 69-я бригада, точнее ее ядро в составе больших торпедных субмарин Б-4, Б-36, Б-59 и Б-130 — «букашек», как называли их моряки по литере «Буки». Это была самая настоящая авантюра, вызванная обстоятельствами почти военного времени: направить подводные лодки, приспособленные к условиям Арктики, в жаркие тропические моря. Все равно что перебросить пингвинов на выживание в Африку... Все равно что соваться в воду, не зная броду. А «брода» в тех неведомых водах не знал никто, даже родимая гидрографическая служба. Еще ни одна советская субмарина не взрезала своими винтами глубины клятого Бермудского треугольника, не бороздила полное мрачных легенд Саргассово море, не форсировала забитые рифами проливы между Багамскими островами. Но самое главное, что и военная наша разведка не знала толком, какие ловушки противолодочной обороны США приуготовлены на случай большой войны. Никто не знал, сколько противолодочных авианосцев и других кораблей бросит Пентагон на поиск советских лодок. Шли в неведомое... Напрягало нервы и то, что впервые подводники брали с собой в дальний поход торпеды с ядерными зарядами — по одной на каждую лодку. В самый последний момент новоиспеченный контр-адмирал, командир 69-й бригады, слег в госпиталь. Его военный опыт четко просчитывал: шансов на успех нет. И тогда флагманом почти обреченной четверки назначили капитана 1-го ранга — Есть! — ответил Агафонов и командиру эскадры, и командующему Северным флотом на слова о «важном задании партии и правительства». Особо раздумывать было некогда. На сборы в родном Полярном и расчеты с береговой базой начальство отпустило два часа. Виталий Наумович Агафонов только что отметил свое сорокалетие. Этот спокойный, рассудительный и хваткий мужичок из вятских крестьян доставил президенту Кеннеди, может быть, самую острую головную боль. Во всяком случае много дней кряду американский президент сообщал по телевидению своему народу о ходе большой охоты за «красными октябрями». Вместо четырех русских лодок Кеннеди и его адмиралы насчитали пять... Итак, были сборы недолги. И по-особому секретны. Никто, включая и командиров подлодок, не знал конечной точки маршрута. Чтобы сохранить военную тайну похода, штурманам назначенных кораблей выдали комплект карт всего Мирового океана. Поди догадайся, какую из них придется расстилать на прокладочном столе? Коммунистам приказали сдать партбилеты в политотдел. Лодки вывели из Полярного в глухую Сайду-губу, оцепленную тройной линией охраны. — Четыре пакета с боевым распоряжением на поход были вложены в общий пакет с грифами «Совершенно секретно» и «Вручить лично командиру 69-й бригады ПЛ», — вспоминает Агафонов. — Вскрывать пакеты мы должны были только с выходом в море, а объявлять экипажам, куда и зачем идем, — уже в океане. В принципе задача у нас была не самая отчаянная: совершить скрытный переход через Атлантику и обосноваться в кубинском порту Мариель, это чуть западнее Гаваны. Но, как говорится, гладко было на бумаге... Рассказ бывшего комбрига дополнили записки командира Б-4 капитана 2-го ранга «Провожать нас прибыл ... Фокин спрашивает: — Давайте, товарищи, говорите, что вам неясно? Все мнутся. Тут начальник штаба Вася Архипов: — Нам неясно, зачем мы взяли атомное оружие? — Установка такая. Вы должны с ним освоиться, — ответил кто-то из начальства. — Хорошо. Но когда и как его применять? Молчание. Потом Фокин выдавил, что не имеет полномочий сообщать об этом. Начальник Главного штаба флота адмирал Россохо крепко выругался и произнес: — Так вот, ребята, записывайте в журналы: «Применять спецоружие в следующих случаях. Первое, когда вас будут бомбить и вы получите дырку в прочном корпусе. Второе, когда вы всплывете и вас обстреляют, и опять же получите дырку. И третье — по приказу из Москвы!». Не могу представить, что творилось в те дни на душе Агафонова. Полярнинская эскадра вступила в свою самую черную полосу..."
Представить, действительно, трудно, но можно спросить у самого Виталия Наумовича.
Много поступков, и доблестных, и справедливых, и толковых, совершил за долгую служебную "карьеру" совершил вице-адмирал Рассохо Анатолий Иванович, а в памяти при упоминании его имени неизменно всплывает это "крепко выругался и произнес..." Кстати, его сын, Рассохо Александр Анатольевич после окончания в 1971 году ЛНВМУ поступил в ВВМУ им. М.В. Фрунзе. К сожалению, данными о его дальнейшей судьбе не располагаем.
Еще несколько слов об отце. Еще один поступок адмирала, уверены, не бояться, брать разумную ответственность на себя для него было нормой. Рассказывает Борис Александрович Караваев, Счастливая, по словам автора, АПЛ готовится к выполнению к выполнению ответственного задания. Словесный штамп, конечно. Можно подумать, что бывают "безответственный или неответственные". Однако это выход не рядовой. "Когда все мероприятия были выполнены, доложили командованию флота. Приехал наш шеф — НШ флота вице-адмирал Рассохо. Ему начальник Технического управления флота доложил, что всё исправно, но после возвращения надо будет менять аккумуляторную батарею. Было принято решение батарею сменить до, а не после похода. Это нас задержало ещё почти на три недели. Мы потом не раз вспоминали добрым словом командование, когда даже новая батарея при высоких температурах “газовала”, т.е. обильно выделяла водород при активных разрядках и зарядке. Батарея была заменена, а экипаж уже с нетерпением ждал выхода. Все уже устали от приготовлений и проверок. Вице-адмирал А.И.Рассохо проводит последний инструктаж и советует в период плавания за всем наблюдать, записывать, как делали купцы, бывая в дальних странах: где, что, почём можно купить или продать. Мы использовали этот совет, только направленность наших наблюдений была другая. Жаль, что кроме вахтенного журнала и журнала боевых действий эти наблюдения нигде не записывались, но кое-что осталось в памяти... Памятуя о наказах адмирала Рассохо — проводить за всем наблюдения и записывать их — погружались до глубины 200 м. Интересно то, что до 100 м температура воды не отличалась от поверхностной. О каком кондиционировании воздуха может быть речь, если расход энергии большой, а отдача минимальная!"
И, наконец, "официальная, юбилейная", не всем доступная биография Рассохо А.И., "Адмирал и гидрограф". Капитан 1 ранга С. Грибушкин. - Морской сборник № 12, 1994 г.
"6 декабря 1994 г. исполнилось 80 лет со дня рождения адмирала Анатолия Ивановича Рассохо - крупного военачальника, известного специалиста в области гидрографии и активного участника развития океанографического флота Отечества, более двадцати лет (с 1963 по 1985 гг.) возглавлявшего Главное управление навигации и океанографии Министерства обороны СССР и являющегося одновременно начальником Гидрографической службы Военно-Морского Флота. Анатолий Иванович Рассохо родился в старинном русском городе Пензе. Он с детства увлекся морем, стремясь прочитать о моряках все, что мог найти в своем городе, и потому его естественным стремлением стало заняться этим родом деятельности. Как и для многих юношей того времени, комсомольский набор на флот дал ему путевку в 1932 г. в военно-морское училище. По окончании в 1936 г. училища в Севастополе Анатолий Рассохо начал службу на крейсерах Черноморского, а с 1937 по 1956 гг. проходил ее на кораблях Тихоокеанского флота. Здесь он стал сначала командиром эсминца, затем - крейсера, а в дальнейшем командовал эскадрой кораблей ТОФ. В 1945 г. Анатолий Иванович принимал активное участие в боевых действиях против милитаристской Японии. После окончания академии Генерального штаба в 1958 г. А.И. Рассохо был назначен начальником штаба Северного флота, а с 1963 г. возглавил Главное управление навигации и океанографии Министерства обороны, являясь одновременно и начальником Гидрографической службы ВМФ. Именно на этом посту наиболее полно раскрылись его талант и выдающиеся организаторские способности. В те годы под руководством Анатолия Ивановича решался широкий круг задач, связанных с организацией и выполнением комплексных исследований Мирового океана, сбором информации о непрерывно меняющихся условиях плавания, исследованиями динамики и прогнозированием гидрометеорологических процессов в океане и атмосфере, созданием и внедрением новых средств навигации и океанографии, строительством и развитием системы навигационного оборудования морей. В 60-70-е годы в нашей стране был создан современный океанографический флот, суда которого проектировались и строились с учетом достижений мирового кораблестроения и оснащались самой современной исследовательской техникой. Естественно, в этой работе непосредственное и активное участие принимал и А.И. Рассохо, так как вопросы расширения и совершенствования океанографических исследований Мирового океана как в интересах обороны государства, так и в интересах развития фундаментальной науки и народного хозяйства страны находились постоянно в центре его внимания. Благодаря настойчивости Анатолия Ивановича широкое развитие получили исследования геофизических полей, закономерностей общей циркуляции Мирового океана, его взаимодействия с атмосферой. Океанографические и гидрографические суда ВМФ СССР в те годы принимали активное участие в выполнении крупномасштабных международных проектов исследований северных частей Атлантического, Тихого и Индийского океанов, а также Средиземного, Карибского и других морей. Значительное влияние оказывал А.И. Рассохо и на развитие отечественной морской картографии: именно под его руководством были усовершенствованы методы и технологии издания карт и руководств для плавания, автоматизировано картографическое производство и начался переход к созданию морских цифровых карт. Его всегда отличало стремление использовать новейшие результаты научно-технического прогресса в создании навигационной аппаратуры, геофизических и океанографических приборов. Для этого он добился существенного укрепления творческих связей ГУНиО и подразделений ГС с научными учреждениями Академии наук СССР, многими отраслевыми научно-исследовательскими институтами, вузами, налаживал и расширял связи с международными мореведческими организациями. На протяжении многих лет он возглавлял делегации Советского Союза на ассамблеях, конференциях и заседаниях Межправительственной океанографической комиссии ЮНЕСКО, Международной гидрографической организации и Международной ассоциации маячных служб. А.И. Рассохо являлся членом бюро научного совета Океанографического комитета СССР, членом бюро научного совета по проблеме "Изучение океанов и морей и исследование их ресурсов" при Государственном комитете по науке и технике СССР, членом научного совета президиума Академии наук СССР по комплексной программе "Гидрофизика", членом ученого совета Географического общества СССР. За активное участие в создании Атласа океанов, разработку и внедрение новых методов исследования Мирового океана он дважды удостаивался звания лауреата Государственной премии СССР. Многогранная деятельность Анатолия Ивановича была высоко оценена правительством. Он награжден двумя орденами Ленина, орденом Октябрьской Революции, двумя орденами Красного Знамени, орденом Трудового Красного Знамени, орденом Отечественной войны I степени, орденом Красной Звезды и многими медалями Советского Союза, а также иностранными орденами и медалями. После ухода в отставку в 1985 г. адмирал А.И. Рассохо по-прежнему в строю: он продолжает отдавать свой огромный опыт и знания делу развития Гидрографической службы Военно-Морского флота Российской Федерации."
Вернемся к событиям более чем 45-летней давности, ныне именуемым "Карибским кризисом". Сначала ссылка на обязательные, на наш взгляд сведения, немного о "Железе".
Героя данного очерка, выпускника Ленинградского Нахимовского училища 1953 года, представляет однокашник, Роберт Борисович Семевский.
"Андреев Анатолий Петрович (прозвище в годы учёбы в ЛНУ: бегемот). р. 1.05.1935 г. Окончил штурманский факультет I ВВМУПП по специальности штурман подводного плавания. Получил назначение на Северный Флот (СФ) на дизельную пл пр.613, на которой служил до 1960 г. в должности командира рулевой группы, а потом штурмана (БЧ-1/4). В 1960-1973 гг. штурман (командир БЧ-1), а потом последовательно - помощник, старпом и командир пл пр.641. В 1962 г. участвовал в походе четырёх дизельных пл к берегам Кубы и США в период Карибского кризиса. В США в то время был известен, как советский подводник, поднимавший и державший флаг ВМФ над рубкой корабля после её всплытия в окружении 3-х эсминцев и самолёта ПЛО ВМФ США. По возвращению через три месяца в Полярный за всё сделанное в походе вместе со всей командой отведал выражение неудовольствия командования, придержавшего всех офицеров в дальнейшем росте по службе. На боевой службе подводной лодки был в 13 автономных походах длительностью от месяца до года в Атлантике, Средиземном море, у берегов Африки, где сполна хлебнул холода, изнуряющей жары и всего прочего. Под его командованием пл неоднократно посещала зарубежные страны (порты Норвегии, Швеции, Сирии, Кубы и др.). В 1966-1967 гг. учился на ВСОЛК. Принимал активное участие в подготовке экипажей и сдачи пл на экспорт в зарубежные страны (Индия), за что в 1969 г. посол Индии в СССР вручил ему нагрудный знак «Почетный подводник Индии». В 1973-1976 гг. и.о. оперативного дежурного СФ, потом до 1978 г. – начальник командного пункта/оперативный дежурный ЛенВМБ. В 1978-1992 гг. – начальник отдела подготовки матросского и старшинского состава ЛенВМБ. Капитан I ранга с 1974 г. Награждён грамотой Верховного Совета СССР, как воин-интернационалист; грамота вручена ему от имени М.С.Горбачева в 1992 г. Награжден орденом «За службу Родине» III cт. и медалями, включая медаль республики, полученной от правительства Кубы в 1998 г. После ухода в отставку в 1992 г. продолжал работать в промышленности города (з-д «Красный треугольник») по 2002 г. Женат единожды, имеет 2-х детей (девочки). Хобби: здоровый образ жизни (физкультура) и занятия историей подводных флотов Мира."
"Восемь лет нас готовили к тому, чтобы стать моряками. И неудивительно, что по окончании ЛНУ большинство из нас было направлено (с учётом желания каждого или без него) во ВВМУ Подводного плавания. Окончившие его в своем большинстве стали участниками событий рождения нового Великого подводного флота и выхода его в океан, начав службу на дизельных подводных лодках. Участвуя в 1962 г. в походе к берегам Кубы в период Карибского кризиса, многое пришлось пережить и испытать, что документально отразилось в моём письме к жене. Думаю, что оно напомнит многим нашим ребятам собственные переживания в первые годы службы и нашу такую еще молодую тогда любовь к нашим родным женам. Самой яростной, самой опасной схваткой советского и американского флотов за все десятилетия «холодной войны» была та, что разыгралась поздней осенью 1962 года. В ответ на морскую блокаду США Кубы Хрущев приказал бросить в Карибское море подводные лодки. В случае перехвата советских судов, они должны были нанести по американским кораблям удар из-под воды. Генсек и министр обороны были уверены, что в зону конфликта ушли подводные АТОМНЫЕ крейсера. Но единственный пока что на флоте ракетоносец К-19 находился после тяжелейшей аварии с реактором в ремонте, а все остальные атомарины только-только вводились в строй. Выбор главкома пал на 4-ю эскадру дизельных подводных лодок в Полярном. А там нашли, что лучше всего к реальным боевым действиям готова 69-я бригада, точнее ее ядро в составе больших торпедных субмарин Б-4, Б-36, Б-59 и Б-130 – «букашек», как называли их моряки по литере «Буки». Это была самая настоящая авантюра, вызванная обстоятельствами почти что военного времени: направить подводные лодки, приспособленные к условиям Арктики, в жаркие тропические моря. Все равно что перебросить пингвинов на выживание в Африку. Все равно, что соваться в воду, не зная броду. А «брода» в тех неведомых водах не знал никто, даже родимая гидрографическая служба. Еще не одна советская субмарина не взрезала своими винтами глубины клятого бермудского треугольника, не бороздила полное мрачных легенд Саргассово море, не форсировала забитые рифами проливы между Багамскими островами. Но самое главное, что и военная наша разведка не знала толком, какие ловушки противолодочной обороны США приготовлены на случай большой войны. Никто не знал, сколько противолодочных авианосцев и других кораблей бросит Пентагон на поиск советских лодок. Шли в неведомое… Напрягало нервы и то, что впервые подводники брали с собой в дальний поход торпеды с ядерными зарядами – по одной на каждую лодку. Они ушли. И вернулись со щитом. Жаль что об этом уникальном историческом походе приказано было забыть на тридцать три года.
* * *
У этих желтых ломких тетрадных листков вид древнего папируса. Бумага так иссохла в пекле лодочного отсека, что состарилась раньше времени на несколько веков. Я разворачиваю листки с осторожностью археолога. Передо мной редчайший документ ХХ века – письмо с того света. Оно было бы таким, если бы кануло в океанскую бездну, но, по великому счастью, этого не произошло, и многостраничное послание попало к своему адресату. Помощник командира подводной лодки Б-36 капитан-лейтенант Анатолий Андреев писал его любимой женщине как некий мужской походный дневник без особых надежд, что она его прочтет. Женщину звали Софья. И она была его молодой женой. Опасный поход впервые разлучил их так надолго.
«Софочка, родная моя! Пишу тебе это письмо, хотя не представляю, когда и как я тебе его отправлю, но так хочется побыть с тобою вместе, хотя вот так – мысленно… нелегко сейчас, еще труднее будет потом, но я знаю, что если я все это пройду, я снова буду с тобой…
Тревога! Нас зовет тревога И сны срывает с якорей… …Трап загудел под каблуками. Люк громыхнул над головой… А что в пути случится с нами, Еще не знает шар земной.
Вот уже пятый день, как мы в море. Погода чем дальше, тем хуже. Штормит нещадно. Но очень красиво на ночных всплытиях, когда стоишь на мостике. Сейчас время свечения воды, особенно в Норвежском море, и когда эта вода обрушивается на тебя, она стекает сверкающим каскадом. Зрелище завораживающее! Мне бы так хотелось, чтобы в этот момент под ногами была палуба белого лайнера, а рядом – не рулевой-сигнальщик в резиновом костюме, а стояла бы ты в легком платьице. И слегка бы продрогла и я бы обнимал тебя, спасая от холода и этого мокрого фейерверка… У нас выбыл из строя Алик Мухтаров (офицер-минер ). Он проворонил большую волну и его крепко приложило о планширь. Перелом двух ребер. Только не говори его жене. А в остальном жизнь вполне сносная… Идут десятые сутки, а мы еще не знаем куда держим путь. Правда, сегодня командир официально сообщил экипажу, что идем к месту нового базирования – на Кубу. Думаю, ты узнала это раньше меня по «сарафанному радио». Перевели стрелки сразу на четыре часа и все стало с ног на голову. Теперь завтракаем в полдень, обедаем в ужин… Ночью было чистое небо и я прежде всего отыскал твои звезды в созвездии Ориона (помнишь эти три звезды!) ты находи их тоже, и будем передавать через них друг другу приветы. Хорошо?… Вижу тебя во сне постоянно и, просыпаясь, говорю тебе «доброе утро!», хотя у вас в Полярном еще глухая ночь. В моей каюте разместилось сразу три семейства: под настольным стеклом фото жены и дочери флагмеха, на переборке – жена и двое детей Толи Потапова, и, конечно же, в рамочке ты с Лялей. Как видишь, на трех квадратных метрах разместились десять человек и все живут довольно мирно и дружно… прости, любимая, пора на вахту! Надо еще облачиться в резиновые доспехи. А это довольно хлопотное дело… Уже полмесяца как беспрестанно качает. Все впали в некое странное состояние: мы уже не укачиваемся, мы просто устали от качки. Даже ночью как следует не отдохнешь – лежишь и держишься, чтобы не бросило из койки.
Немного болят глаза – они полны соли, ведь не от каждой волны отвернешься. Целый час возле лодки шли тунцы. Откуда в них такая сила? Ведь они только на секунду погружаются в воду и мощным толчком выныривают вновь. Залюбуешься… Моей вахте «везет» на встречи с самолетами и кораблями. Иной раз приходится погружаться два-три раза за вахту. Правда, нынешней ночью испугался, как говорится собственной тени. Только зашло солнце и вдруг с востока – быстро движется мигающий в небе огонек. Реактивный самолет? Срочное погружение! Потом всплыли, а сигнальщик снова кричит: «Самолет!» Я посмотрел повнимательнее и увидел, что он показывает на звезду Сириус. А мы все идем и идем, давно пересекли широтные параллели Ленинграда (60 град.), Москвы (56 град.), Волгограда (48 град.), Крыма (45 град.). Справа – восточное побережье США, где-то слева проплывают невидимые нам берега Франции, Испании, Португалии… Почему люди не умеют ценить счастье близости? Почему это счастье осознается, когда между ними пролегают тысячи миль?
ВНА: Знакомые нам по Северу созвездия также непривычно наблюдаются в перевернутом положении, а Полярная звезда просматривается почти у самого горизонта – красота неописуемая.
"Океан штормит, но он чертовски красив при этом. Весь в крупных барашках, он действительно – седой. Помнишь – «над седой равниной моря»? все так и есть… Только местами проглядывает голубая-голубая вода, как в озерах по дороге на Рицу. Помнишь? А какие волны! Они не только высоки, но длинны. Так и кажется, что перед тобой встает горный хребет. Наша лодка, как букашка у подножья. Но ночью вся красота исчезает. Остается только мрачная чернота, полная всевозможных каверз… Ты знаешь, какой запах я теперь ненавижу? Запах резины. Все время наверху в мокром резиновом гидрокостюме. Даже воздуха по-настоящему не чувствуешь…
Мы снова в походе. Мы сбились со счета Тревог, погружений и вахт ходовых. Подводная лодка. Мужская работа. А штурман, в отсеке всхрапнувший уютно, И двое матросов – ночных рулевых Опять не увидят, как новое утро Погасит созвездье огней ходовых.
Океан все же успокоился. Наверху – просто чудо. В лодке – ужас. Волны вокруг ярко-синие с фиолетовым отливом. Вода теплющая – 27 градусов! То и дело выскакивают летучие рыбы. Они совсем небольшие, темно-зеленые в крапинку… В эту ночь мне удалось засечь сразу два искусственных спутника Земли. Один – наш, другой – американский. А лодке страшная жара. В самом прохладном – носовом отсеке – 35 градусов. Изнываем… Ты же знаешь, я «люблю» жару так же , как ты – холод… Сегодня наш милый доктор продемонстрировал свое искусство хирурга. Одного из прикомандированных офицеров прихватил аппендицит. Витя мастерски вырезал воспаленный отросток. Это в таком-то пекле, когда пот льет ручьями. Завтра тяжелый день – до захода солнца будем идти под водой, в лютый лодочный зной. Но что поделаешь – на то мы и п о д в о д н и к и. Милая моя, иду на вахту. Четыре часа буду крутить перископ. Это единственное, что связывает нас с поверхностью, с тем миром, в котором живете вы с Лялей. Но без меня. Да, крепко прихватили нас наши «друзья»-американцы: носа не дают высунуть даже ночью. В такой обстановке у командира начинают сдавать нервы. Хожу у него во «врагах народа». Дело в том, что жара начинает сказываться на работе холодильной установки. Температура в провизионке, где хранится мясо, уже под 8 градусов выше нуля. Мясо портится и я приказал выдавать его большими порциями, пока все не протухло. Командир решил, что я нарочно порчу продукты. «слишком часто ходите туда, холод выпускаете!» Приказал закрыть камеру на ключ. Двое суток никто в камеру не лазил. Потом открыли замок. В нос ударила вонь тухлятины. А ведь могли бы хоть часть мясных запасов спасти… И я еще – « вредитель»! От жары, пота, грязи у всех пошли по коже гнойнички. Доктор смазывает их «зеленкой». Ходим раскрашенные, как индейцы. Я перешел на «тропический рацион»: в обед – только стакан компота. На ужин какую-нибудь молочную кашу и компот. Вечерний чай – только стакан долгожданной влаги. Никакая еда в рот не лезет. Вот сейчас подвсплыли под РДП (работа дизеля под водой – через поднятую воздухозаборную трубу). Чуть-чуть повеяло свежим воздухом Люди хватают его как рыбы в зимний мор – широко открытыми ртами. Вижу в перископ американские корабли. Они остановили для досмотра два наших транспорта. Не стесняются. А нас самолеты снова загоняют на глубину.
Мир втиснут в сумрак боевых постов. Мы тыщу лет на солнце не глядели… Центральный! Слева… Справа… шум винтов! - Акустик побледнел, считая цели. Припали операторы к планшетам. Меняем скорость, курс и глубину, - Не может быть, чтоб наша песня спета! Когда поймем – нет никаких надежд, И все-таки надежды не утратим, - Прорвем противолодочный рубеж И будем в срок в назначенном квадрате!
Окончание следует.
Война.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ.
Для поиска однокашников попробуйте воспользоваться сервисами сайта Просьба к тем, кто хочет, чтобы не были пропущены хотя бы упоминания о них, например, в "Морских сборниках", в книгах воспоминаний, в онлайновых публикациях на сайтах, в иных источниках, сообщайте дополнительные сведения о себе: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. А мечтаем мы о том, чтобы собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Примерно четверть пути уже пройдена, а, возможно, уже и треть. И поэтому - еще и о том, что на указанные нами адреса Вы будете присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
Побежала старушка-зима ручейками к девчёнке-весне... Кажись "отпингвинились" в эту зиму. Такая мысль постоянно приходила в голову, читая отчёты со льда и прогнозы «Шамана» (хотя последний мог бы утешить "пингвинье" братство последними метеограммами). Тем не менее, уже хотелось де- нить поджиговать. И это желание "взбадривалось" ежедневно утром, проезжая по Южному мосту в вагоне метро. Приближались выходные...Высказал свою тоску по джигингу в соответствующей теме и...события начали развиваться стремительно. Вот и Слава Монах в чате даёт координаты, где можно поджиговать на Тетереве. Планировался "харьковский" десант в составе: ВанО, Ваня Гигняк, Сергей (молчаливый читатель ) и я. К пятнице сформировался настоящий сейшн-11 человек на 3-х машинах. Юра предлагает провести соревнования-я не против. Главный приз-его свисток (потом он его нечаянно проглотил -соревы не получились). В пятницу вечером согласовали детали и...трепемся в теме: Юра, Костя, я. Я падцталом, они-не знаю, но надо спать. Утренняя "стрелка" на КП Пуща, что на Варшавке меня шокировала...поначалу . Прикиньте. Подъезжаем к заправке-стоят машины, толпа мужиков и...идёт пьяная разборка. Здаров, здаров. Слава, Дима. Слава, Денис...Нифига себе попали. Эх, "домовые"-с утра упиться, а может с вечера. Оказалось не наши... По машинам и на Иванков. Приехали. Светает. Чаёк, кофеек, кто и за "приЕхало" 100 граммами. От машин до реки метров 300. Разбрелись по бережку кто-куда. Скажу...у того моста на протяжении порядка 2 км. делать нефиг-струя (до 26 грамм) и ровное дно, макс.2-3 метра. Только в одном месте надыбал перекатик, в другом-корчики. И там, и там-пусто. Где-то около 11-ти с Серёгой дошли до интересных мест-обратки, ямки, корчики, речка малёха петляет, заливчики (щаз подо льдом). Там я "заработал" 2 злые клеваки. Подсечь не удалось. 1-я полуотгрызенный хвост у твистера, 2-я царапины и вмятинана чебурахе. Тетерев-мини Десна! Струя-дай Бог! Река-30-40-60 м. Веса-до 28 грамм. Вопреки неутешительным ожиданиям-вода не такая уж и мутная, но высокая. Возвращаемся к стоянке машин. На 11 человек-1 килушка у Игоря. 3 клеваки у Саши Скопы, 2-у Вани, 2 у меня . У других как было-не знаю. Думаю, своими впечатлениями ребята ещё поделяться. Держим совет-куда податься, время детское, до вечера далеко. Выдвигаемся на 2-е "суперсекретное" место-Тетерев у Вышевичей. Малёха поблукав, ставим машины. И...мы-обед на обочине, 4 разведчика (2-е в забродах, 2-е в ботинках) через луг на речку. Не успели мы дожевать по 2-му бутерброду-возвращаються. Вода, вода, кругом-вода...В ботиках далеко не почапаешь . Поступает предложение ехать в Блитьчу (завести Игоря-дача у него там) и порыбалить там на Тетереве. Место интересное, 4 дамбы, но...клюет вчера и завтра. Ни у кого...Ни ударчика. Вот так завершился наш маленький "домовой" сейшн. Чай, кофе и др. пили, бутерброды ели, рыбу поймать хотели: 9 «домовых» и 2 сочувствующих. Классно пообщались, классно прогулялись, классно покатались!!! Вот и Саша не замедлил отозваться: Изначально ехать на пешую рыбалку мне не хотелось(всегда лолю с лодки),но на второй день передумал. Передумал в пятницу 13.Если не думать о всяких там суевериях, то пятница выдалась насыщеной-в 3 часа ночи мне позвонили чужие люди и сообщили о смерти Ирыной свахи .После второго звонка мне объяснили что эту информацию надо было передать одному знакомому ,с которым не было связи...Еще в этот день я попал в аварию(с ожиданием гаишников и всеми атрибутами) ещё одну произошла на моих и Димкиных глазах. А так больше ничего необычного или сверхъестественного.
Проваленная явка. В условленное время Дима ,Юра и я прибыли в условленное место.На месте стояла красная мазда и зеленый транспортер.Ну вот,все три экипажа на месте.Далее были рукопожатия и звучали имена. Пытаясь запомнить в темноте кто есть кто, меня отвлекли очень настойчивые требования заплатить за бензин. Конечно,скинутся на бензин всегда было неписаным правилом ,но чтобы так настойчиво...Ругались двое-один похожий на таксиста и второй мрачного вида пьяный тип, на лице которого отобразилась бурная молодость и давние увлечения играми типа "Жучек","Утюжек","Веснушки"... -Давай бабки на бензин я сказал!!! -Я уже отдал. -Эти фальшивки себе оставь, мне нужны настоящие бабки. Давай сюда 170грн,отдай кошелек! Пацаны держите его! Все вышесказаное сопровождалось легкой потасовкой. Мысли по ходу- Дима Умник-Нахера брать перед рыбалкой грачей! Тем более таких! Кульчицкий Саша-Вот это "домовые" (прим.-«домовые»-пользователи нашего рыбацкого сайта)...А почитаешь отчеты-так всё полутонами раскрашено, все порядочные люди-вилка в левой, нож в правой, к друг другу по имени-отчеству, поймал-отпусти,а тут такое...Неужели кто-то из них КВН? Юрий-Обещал на встречу одеть серое пальто, лыжи, и под мышку журнал "Огонек".В случае провала поднять воротник и поставить вазон на окно заправки. Если все чисто-вручить КВНу свисток. Докладывать в Центр (Константу) в случае изменения штатной ситуации. Всё позабывал нафиг. Склероз проклятый. Ругались совершенно посторонние люди, оказавшиеся рядом непонятно почему возле нас. Во избежание подобных ситуаций предлагаю разработать пароль-ответ. Например-(пароль)собачий лай без зонтика не долетит. Ответ-словянский шкаф уже продан. И уже знаешь что свои. Подобное не повторится. К счастью КВН появился в самое ближайшее время и скомандовал ехать на рыбалку.
Спящая красавица. Вот и река. Маленькая, быстрая и со своим характером. Некоторое время пытался классически джиговать(привычка ловить на большой воде) ,но вскоре понял- все интересные места находятся под самым берегом, граница на обратном и основном течении, под нависшими над водой кустами, в мини заливах. Места для УЛ и нахлыста. Лучшее время апрель-октябрь(ИМХО).Из-за отсутствия травы река выглядела спящей,безжизненой. Так же как и берега не дарили той красоты какую можно увидеть в мае. Мысленно представляю как река выглядит летом:под тем берегом камыш, течение слабое,наверное метров 30 полоса кувшинок.Тут,под берегом из высокой травы половина стеблей ложится на воду,делая густой ковер.Ровным течением стебли вальяжно двигаются влево-вправо. Между травой снуют небольшие стайки красноперки. Упавший на воду жучек изо всех сил пытается взлететь, пуская мелкую рябь .Всплеск ,жучек исчезает,и большие круги росходятся по поверхности. Наверное так выглядит Тетерев летом. Впрочем у зимней суровой красоты есть чтото своё особенное -на высоком берегу стоят дома с заснеженными крышами. Из некоторых труб вьется серый дымок. Интересно,просто топят для обогрева или ещё готовят борщ,жаркое,молоко топят,пироги пекут?...Ветер иногда доносит запах дыма. Похоже все таки готовят. Периодически слышно пение петуха.Все в это совокупности влияет на положительное настроение. Была поклевка у коллеги на белого "червя". Потом на релакс(дюймовочка) с черной спиной и зеленоватым пузом. Единственная результативная на релакс 3,мутно салотового цвета. Причем ловить щучку пришлось дважды. Второй раз под самым берегом, пожертвовав сухой одеждой...11 человек ,несколько поклевок, все приманки совершенно разные. Перепробовано большая цветовая гамма силикона. Увы ,река ещё спит.Но настроение от такой рыбалки всё равно хорошее. Погода и компания что надо.
А вот и достали меня. Обещал легковерным. Научу писать легко и безответственно.Пособие. По вранью и псевдоинтиеллекту. Да бросьте, не пугайтесь.. И интеллект не нужен. Наглость нужна и неуважение к другим. Повторяйте: " Нет Я кроме меня."И Родину продайте. За серебрянники. И учите других, как это сладко... Итак, , я в образе.Чужом. Это не знакомый Вам пошляк-балагур.Мне тесно и неуютно. И герои русского флота, простите. Вы до сих пор по заслугам не оценены. Спекулирую на святом и великом. Но иногда, только так и можно глаза слепцам открыть. Сегодня я-пророк. А в глубине души, хихикая, шашлык. Шампур-я. Со своим «Я». А пошаримся, нанижем на меня чужие блоги, разбавим дряблой мыслью.Своей нет. И не было никогда. А присвоить- легко. А не докажут.Да съедите, горячее сырым не бывает...Какие же Вы...Ну, с большой буквы- это так, я о вас так не думаю. У нас, пророков, свое...Скиты, к примеру... Берем тему. Это если не о себе. О себе и брать не надо. Прет. Изнутри. И заслуги, чужие. То начальник,то умный подчиненный.Какая мелочь! А я все о себе! И кто проверит? Ну и пусть буйки! А я скажу- ракеты! « Великое событие в истории российского флота...Трагедия. Жизни за Царя и Отечество...А уупустили. (Слеза).И только скромный я...Заметил. Откликнулся. Сча, шрифт подгоним, кавычки уберем, лишние они. А рецепт верный, хоть Библию искажай, хоть еще что. Можно и чьи-нибудь воспоминания. У кого украл нижеприведенный текст, не скажу». Мужчины, а я украл. И тоже не скажу, потому что забыл, висит в компе...А хотелось бы поблагодарить.
105 - я годовщина гибели крейсера 1 ранга "Варяг" и канонерской лодки "Кореец" Российского Императорского флота в неравном бою с превосходящей японской эскадрой.
В Вахтенном журнале Варяга записано: «Сегодня получил письмо от японского адмирала о начале военных действий и предложение оставить рейд до полдня. Безусловно мы идем на прорыв и вступим в бой с эскадрой как бы она сильна не была. Никакого вопроса о сдаче не может быть. Мы не сдадим ни крейсер, ни самих себя сражаясь до последней возможности и капли крови. Исполняйте ваши обязанности точно, спокойно, не торопясь, особенно комендоры, помня что каждый снаряд должен нанести вред неприятелю. В случае пожара тушить его без огласки, давая мне знать. Помолимся богу перед походом и с твердой уверенностью на милосердие божье пойдем смело в бой за Веру, Царя и Отечество. Ура!»
Под впечатлением подвига экипажа крейсера «Варяг» австрийский писатель и поэт Рудольф Грейнц написал стихотворение «Der „Warjag“», посвящённое этому событию. Оно было опубликовано в десятом номере немецкого журнала «Югенд». В апреле 1904 года Н. К. Мельников и Е. М. Студенская опубликовали переводы этого стихотворения. Причём у каждого из них был свой вариант. Перевод Е. Студенской русским обществом был признан более удачным. И вскоре музыкант 12-го гренадёрского Астраханского полка А. С. Турищев, принимавший участие в торжественной встрече героев «Варяга» и «Корейца», положил эти стихи на музыку. Впервые песня была исполнена на торжественном приёме, устроенном императором Николаем II в честь офицеров и матросов «Варяга» и «Корейца».
Песня стала очень популярна в России. Особенно её любили военные моряки. В годы Первой мировой войны из песни был удалён третий куплет, так как японцы в этой войне были уже союзниками.
После Гражданской войны многие военные песни царской России попали под запрет и только с началом Великой Отечественной войны многие из них были возвращены, в том числе и песня о «Варяге». Русский текст Наверх, вы, товарищи, все по местам, Последний парад наступает. Врагу не сдаётся наш гордый «Варяг», Пощады никто не желает! Все вымпелы вьются и цепи гремят, Наверх якоря поднимая, Готовятся к бою орудия в ряд, На солнце зловеще сверкая!
И с пристани верной мы в битву идём, Навстречу грозящей нам смерти, За Родину в море открытом умрём, Где ждут желтолицые черти!
Свистит и гремит, и грохочет кругом. Гром пушек, шипенье снарядов, И стал наш бесстрашный и гордый «Варяг» Подобен кромешному аду.
В предсмертных мученьях трепещут тела, Гром пушек, и шум, и стенанья, И судно охвачено морем огня, Настали минуты прощанья.
Прощайте, товарищи! С Богом, ура! Кипящее море под нами! Не думали, братцы, мы с вами вчера, Что нынче умрём под волнами.
Не скажут ни камень, ни крест, где легли Во славу мы Русского флага, Лишь волны морские прославят одни Геройскую гибель «Варяга»!
Auf Deck, Kameraden, all' auf Deck! Heraus zur letzten Parade! Der stolze Warjag ergibt sich nicht, Wir brauchen keine Gnade! An den Masten die bunten Wimpel empor, Die klirrenden Anker gelichtet, In st?rmischer Eil` zum Gefechte klar Die blanken Gesch?tze gerichtet!
Aus dem sichern Hafen hinaus in die See, F?rs Vaterland zu sterben Dort lauern die gelben Teufel auf uns Und speien Tod und Verderben!
Es dr?hnt und kracht und donnert und zischt, Da trifft es uns zur Stelle; Es ward der Warjag, das treue Schiff, Zu einer brennenden H?lle!
Rings zuckende Leiber und grauser Tod, Ein ?chzen, R?cheln und St?hnen — Die Flammen um unser Schiff Wie feuriger Rosse M?hnen!
Lebt wohl, Kameraden, lebt wohl, hurra! Hinab in die gurgelnde Tiefe! Wer h?tte es gestern noch gedacht, Dass er heut` schon da drunten schliefe!
Kein Zeichen, kein Kreuz wird, wo wir ruh`n Fern von der Heimat, melden — Doch das Meer das rauschet auf ewig von uns, Von Warjag und seinen Helden!
На палубу, товарищи, все на палубу! Наверх для последнего парада! Гордый «Варяг» не сдаётся, Нам не нужна пощада! На мачтах пёстрые вымпелы кверху, Звенящие якоря подняты, В бурной спешке к бою готовы Блестящие орудия!
Из надёжной гавани — в море За Отечество умереть Там подстерегают жёлтые черти нас И извергают смерть и разрушения!
Гремит и грохочет, и громыхает, и шипит, Тут нас поражает на месте; Стал «Варяг», верный корабль, Горящим адом!
Вокруг судорожно дёргающиеся тела и страшная смерть, Кряхтенье, хрипы умирающих и стенания — Языки пламени развеваются вокруг нашего корабля Как гривы огненных коней!
Прощайте, товарищи, прощайте, ура! Вниз в клокочущую пучину! Кто бы ещё вчера подумал, Что уже сегодня он там внизу уснёт!
Ни знак, ни крест не укажет, где мы покоимся вдали от Родины Однако море вечно будет рокотать о нас, О «Варяге» и его героях.»
И это первая моя выученная песня…
Ну что, нормально? А не нормально. Потому что ЭТО МОЯ ПЕРВАЯ ВЫУЧЕННАЯ ПЕСНЯ. В ЧЕТЫРЕ ГОДА. Блин, цинизм претит, дальше не могу. Хотя, я и закаленный. И сам циник.Но останавливает что-то. Наверное, мелкость и мелочность "оппонента" и святость того, что он решил использовать в споре. Да пусть живет, как привык, чужим умом и словом. Выдавая за свое. А я не могу. Простите, «варяжцы» и «корейцы»…Неудачно…И Вы, мужчины...Мужиками назвать не могу...Офицеры... И низкий поклон, с обнаженной головой…. А некоторых что-то изнутри гложет. Может, совесть?Да вряд ли..Если он не понимает,куда уж нам? Хотя...А тогда в скит зачем?
«Травля – веселая дружеская беседа, не прерываемая начальством и проходящая в неформальной обстановке. В формальной обстановке является проявлением флотской демократии. Заразна, как чума, бесконечна, как Вселенная. Главное занятие в отсутствие начальства и в обществе женщин. Хороша под рюмку, вместо закуски. С закуской является десертом. Травить – давать слабину концу ( веревке), рассказывать флотские байки, изрыгать пищу вследствие морской болезни ( после водки блюют, во время качки – травят).» я. Из моего словаря. Увы, цитировать больше некого.
Господи, и кто их назвал великими и мудрыми? Не понимаю… «Мир велик, непознаваем и бесконечен…» Не согласен я. И мир мал. Хотя…Московское метро намного меньше.. Только там, через неделю после свадьбы, чинно следуя с женой, на перроне «Парка культуры» можно встретить девчонок из петропавловского «Вулкана». Всех трех, с которыми был. И вместе, и по очереди. -Милый, наконец-то! Хоть одно родное лицо! И на шею, все сразу, и поцелуи, долгие, и уже весь в помаде, а жена рядом…Отбился. Убедил, что девки обознались. Еще лет семь назад мы с Ричардом Гиром, америкосом из фильма «Красотка», на одно лицо были. Это он по ночным бабочкам шлялся, не я. Обознались. Звони Гиру. Поверила жена, но как-то неискренне и уже искоса смотрит. Жалеет. Интересно, кого? Или о чем? А через пять остановок, на очередной платформе- дружбан, его на втором курсе из училища попросили. Разговариваем. Долго. Жена говорит потом: - И так в этой Москве все время будет? -Как-«так»? -Ну, ты в центре внимания и всякое такое, друзья, подружки. Слушай, ты от меня ничего не скрываешь? Может, ты здесь, в Москве, уже жил? А откуда столько знакомых? Тяжело мне было. Пришлось весь профессиональный запас знаний и умений включать. Понятно, убедил. Профи. У меня и таджик, при желании, арийцем становился. А все равно, не с руки. А не дай Бог, и дальше все так пойдет? А Владивосток? А Хабаровск? А Томск? А Майкоп? С Краснодарским краем? Блин, а если Красноярск и Большие Сочи? А не дай Господь, Венера Арнольдовна, врач из флотской поликлиники? С именем- лозунгом? Или старпом, со своим вечным вопросом-предложением: - Викторыч, у меня тут пара ампул бицеллина осталась. Не надо? А то выбрасывать жалко… Нет, уж, теперь в метро только врозь… А еще меньше метро московского славный город Североморск. Только там, перемещаясь от одного одноклассника к другому, в четыре часа ночи, можно встретить пьяного, как всегда, «комсомольца» политотдела из Бечевинки. И уже и Север не Север. Никакой экзотики. Все родное, все рядом, и качается так же… Он, здесь, оказывается, стройбатом занимается. Ну, за кадры на флотах всегда борьба была… А о чем это я вообще? Ну, будем…Сейчас, занюхаю и расскажу о главном. Как о чем? О брюках. Как не слышали? А я здесь зачем? Короче, ну и сколько брюк у офицера на службе? Нет, гражданских? Правильно. Если жена костюм не купила, то и ни сколько. Ну, понятно, бывают исключения. Но только в том случае, если Вы всегда в белом кашне, (да и хрен с ним, с комендантом города), в фуражке, в любой мороз, и туфлях на коже, даже зимой. И красоту понимаете. Вот у меня двое брюк было. Одни песочно-клетчатые, а вторые- из «кительного» материала, темно-синие, клеш от бедра… А женщины- они это любят. То ли клеш, то ли брюки. Вот никогда времени, чтоб спросить, не хватало. Только снять и успевал. А там уже не до высоких материй…Так в неведении и остаюсь. А как большинство из нас в гости ходило? Правильно, сверху свитер, брюки флотские снизу. Вот и вся «гражданка». И надо же получится, с другом отпуска совпали. В Киеве встретились. Паб-крол по забегаловкам от «Пассажа»- и на Подол. Повторение «Арки дружбы народов» с парапета, в две струи, туалетов тогда мало было. Разгон демонстрации националистов. Вдвоем на 20 человек. Весело. А я в своих брюках, любимых, темно-синих. А друг косится. Вот друг и говорит: - Завтра в гости. Вечером. А пошью я брюки и себе. Красиво. Теперь я понял, почему девушки к тебе тянутся. И секрет совсем прост. И держись тогда… И на мои посматривает. А сам- во флотских. По привычке, понятно. Как тягу к прекрасному остановишь? Друг. Я-то понимаю. Я одобрил. Отдышались после драки, магазин нашли. Купили ткань серебристо-черную, итальянскую, с искоркой… Друг говорит? - От тещи через дорогу закройщик Арон Семенович, а портной Иосиф Моисеевич. Сделают в лучшем виде. И быстро. Сопровождаю. Завидую фактуре ткани. Теперь на Камчатке у кого-то брюки будут лучше. Не пострадает ли моя привлекательность? Но- разберемся. Для друга и девчонок не жалко. Замерили его, ткань и вкус похвалили. Клеш, сказали, не модно, хоть друг и настаивал. Утро. Перезваниваемся -Ну, как? -Был на примерке. До праздника 10часов. -Ну, как? -Сшили. Одна штанина короче. Зайти через пару часов. -Ну, как? - Новая «молния» разошлась. Перешивают. -Ну, как? А мне ткань покоя не дает, с «искоркой»… - Да, блин, через час выезжать, а они две «стрелки» загладили… -Ну, как? -Еду, еле успеваю! Это- што-то! Я никогда не был так красив! Сопереживаю. Легкая грусть за свои штаны. Щупаю, смотрю. Искорки в моих нет. А материал все равно хороший… Утро. Звонок. -Надо встретиться. Голос убитый. Что-то серьезное. Не заболел ли кто? У друга тесть- гинеколог. Половину Подола принял. Личность известная. И не только в Киеве. Ну, это нам не интересно. Интересно другое. Бутылки лучших коньяков достает из воздуха, с антресолей, с обувной полки, из стиральной машины, из кресла… А ту ли мы профессию выбрали? А, может, не поздно переквалифицироваться? А как увлекательно…А может, ему ассистент нужен? Прочь, подлые мысли. Не дай Бог, с дедом что. Нет, все проще. И печальней. Друг встречает в трико. -??????? - Брюки произвели фуррор. Девчонки щупали весь вечер. И «искорка»… И еду уже домой, в метро. Планы радужные, «Вулкан», «Авача». «Океан»…Жена в Киеве остается… А рядом мужик сидит, с собой борется. Тоже, видно, из гостей возвращается.. И вижу, и встать лень. И только раздалось: «Тараса Шевченко», он мне на брюки весь фонтан винегрета и выпустил. Умерла «искорка». - А чего домашние скучные? А, понял, брюк жалко? -Да нет. До сих пор не объясню, чего я в 12 ночи домой пришел домой в одних трусах и рубашке навыпуск… -Да, семейная жизнь- дело сложное. Утешил, как мог. Придется лучшую девчонку из «Вулкана» , по приезду, другу отдать. Стресс снять. Еду домой. А вот они, мои, без искорки, зато флотские! И с клешем! А плюнуть на утюг! Шипит… А мылом хозяйственным с изнанки, по стрелкам! А нагладить! Это не заграничная дрянь! Из "этого" китель мог вылупиться! Ишь ты, искорка…Ты, это, другим, тоже, но не часто.поблескивай. Если им удастся от соседа увернуться.
Когда и как болели нахимовцы. кто и как заботился об их здоровье, физическом и духовном. 12-я ЭОН ВМФ СССР. 1972-1973. Книга памяти - К-56. Официантки. Библиотекарь. Парикмахер. Археологический детектив.
Служащие... Одно из странных, неопределенных, многозначных и по разному толкуемых и воспринимаемых слов. Преподаватели служат своим дисциплинам, ученикам, командиры - вышестоящим командирам и подчиненным. Те и другие - Отечеству. На наш сегодняшний взгляд, служащие - это те из наших воспитателей, преподававшие нам жизненные уроки, "командиры" своего рода, особенные, порой просто удивительные в своем своеобразии, старшие наши товарищи, просто, к сожалению, часто вспоминают их в последнюю очередь, если не забывают вовсе и обходят своим вниманием. Попробуем внести свой вклад в исправление сей несправедливости.
В истории нахимовских училищ достойное место - у врачей и медсестер. Для них, как правило, находилось место сначала на выпускных фотографиях, в дальнейшем - на страницах выпускных альбомов. Для медсестер реже.
"Нас, четырнадцати-пятнадцатилетних подростков, принятых в созданное в конце войны Ленинградское Нахимовское Военно-Морское училище и первыми окончивших его в 1948 году, было шестьдесят девять." Сидят справа врач Кулик (инициалы, к сожалению, неизвестны) и медсестра Скобликова Варвара Евгеньевна.
В декабре 2008 года нахимовцы Первой роты отметили 60-летие своего выпуска. Осталось их восемнадцать. На встречу пришли восемь человек. В их возрасте уже непросто не только из другого российского города, ближнего зарубежья приехать, но и, живя в Питере, преодолеть прикованность к месту "болячками". Однако каждый помнит свою юность, верен ей, и она помогает жить и быть счастливым. На встрече начальник училища рассказал о себе, о сегодняшних делах и проблемах училища, о современных нахимовцах, первонахимовцы - о своих судьбах, о своих пожеланиях и заветах новым поколениям нахимовцев. Нахимовцы Первой роты 1948 года посетили урок военно-морского дела, который вел их однокашник проэкзаменовали его нынешних учеников, кратко побеседовали с ними с помощью флажного семафора к взаимной радости и удовлетворению.
Слово автору "Мальчишек в бескозырках". Набор первый, 1944 года, а выпуск 1950 года. "А вообще, болели мы мало. И подчас врач нашей роты, милая Анна Иосифовна Грандель, подолгу оставалась без работы... А встречи все продолжались. Сколько близких и дорогих лиц! Вот подошел ко мне крупный красивый мужчина, и я тотчас же узнал в нем нашего бывшего старшину роты мичмана Вячеслава Александровича Семенова. В группе женщин, стоявших поодаль, я узнал нашего милого доктора — Анну Иосифовну Грандель. Время ее почти не изменило. И как всегда, первое, о чем она спросила: — Как твое здоровье, Витя?"
Грандель Анна Иосифовна в 1956-м и в 1982-м году.
однокашник "С теплотой до сих пор все мы, наверное, вспоминаем нашу санчасть и весь её персонал, а особенно женщин – докторов и сестёр (Грандель Анну Иосифовну, Коган Марию Семеновну, Кузелевич Альбину Павловну и др.). Они всегда были так внимательны к своим пациентам и попасть на несколько дней в лазарет, где можно было выспаться в волю, почитать или просто поболтать в спокойной обстановке, было так приятно, что осталось в памяти навсегда. Помните, как сестрички Марина или Альбина приходили к нам, а мы мальчишки хором радостно кричали: « Марина (Альбина), дай витамина!»"
К сожалению, фотографий Марии Семеновны Коган и Альбины Павловны Кузелевич нет в нашем архиве. Возможно, кто-то сможет помочь? Такая надежда у нас всегда есть, тем более, что она периодически оправдывается. Например, без помощи родственников нахимовца, внука преподавателя музыки не появились бы сообщения и
Аркадий Иосфин (выпуск 1968 г.): "Помню А.И. Грандель - училищного офтальмолога. Меня она после 9-го класса возила на консультацию к флагманскому специалисту... Санчасть. В наше время там нас ещё переодевали в спальные рубашки. Без штанов куда сбежишь? В.В. Сафронов, наш офицер-воспитатель (выпускник ЛНВМУ 1949 г., о нем в одном из будущих сообщений), говорил, что в его время в рубашках спали всегда. Помню фамилии нахимовцев, которые перед контрольной бегали зимой по лестнице вверх-вниз, а потом ели снег. Иногда добивались своего и избегали контрольной. Помню ещё одного товарища. Натирал подмышки солью из столовой. Изображал температуру. Другой при мне сунул в стакан с горячим чаем термометр. Вовремя вынуть не смог (если вообще возможно). Ртуть стекла в стакан. Долго изворачивался, как это он умудрился разбить градусник. Как-то по весне послали меня убирать маленький, вечно закрытый дворик учебного корпуса. Со стороны Пеньковой улицы. Там хранился старый тузик и ещё что-то. Снег сошёл и на асфальте (или брусчатке - не помню) лежали кучи таблеток. Поднял голову - окна нашей санчасти. Сколько за зиму форточки таблеток приняли!..
Осталось в памяти и то, как мичман Альбинский приносил нам на прогулку из дома (он жил в спальном корпусе) головки лука. Лук мы ели прямо на морозе. Было вкусно. Александр Михайлович считал это средством профилактики от гриппа."
Владимир Константинович Грабарь сохранил в своем фундаментальном труде "Нахимовское училище. Традиции. История. Судьбы", благодаря наличию в нем справочного аппарата память о многих и многих служащих. А в следующей книге "Пароль семнадцать" - даже о кухонном рабочем "Аркаше".
"Там же в подвалах находились и другие продукты, их перевозил на тележке и поднимал на лифте камбузный рабочий по имени Аркаша (А. Н. Петров – Ред.), жилистый детина, казавшийся нам Герасимом из только что пройденного «Му-Му». Свою тележку он прикреплял цепью на замок. Но, какой там! На этой телеге мы раскатывали по двору, навалившись целой кучей. Из трех колес телеги одно свободно разворачивалось, потому и телега на полном ходу сначала плавно, а затем вдруг круто поворачивала. Куча рассыпалась по двору. И однажды случилось неизбежное. Разгоняющим был Н. Петров (Филимон), впередсмотрящим – М. Хрущалин, он же Чама, ему и слово: «Когда телега вышла в режим неуправляемого движения, я сидел спереди, свесив ноги вниз. Все спрыгнули, а я успел только поднять одну ногу. В итоге левая нога попала между платформой тележки и стеной, Перелома или трещины не было. Был сильный ушиб». – «Спасли ботинки» – резюмировал Калашников. Главный недостаток «гадов», их дубовость, обернулся в данном случае спасительным достоинством. Через трое суток Мишу уже выпустили из санчасти."
Тоже служащий по социальному положению, по способу зарабатывания на жизнь, а в нашей системе координат и благодарной памяти, - достойный человек, труженик, как никак тоже воспитатель своего рода.
Аркадий Иосфин (выпуск 1968 г.): "Грузчик Аркаша. Поначалу мы его боялись. Страшно становилось от выражения лица с большим бельмом на глазу. Для меня его тележка один раз послужила скорой помощью. Во время перерыва на сампо свалились в кучу малу. Сильно вывихнул ногу. Товарищи на руках снесли меня вниз, подогнали тележку и доставили через весь двор к санчасти. Через неделю начальник ВМУЗ адмирал Виноградов выписал меня. Это отдельная история."
А если, не дай бог, перелом? Ставить диагноз, лечить было кому и было где. Например, Будникова Алевтина Дмитриева, Врач Ленинградского Нахимовского училища с 1951 года.
В 1958-м и в 1972-м годах.
Грабарь В.К. "Пароль семнадцать": "В столовом зале стояли огромные, вероятно, трофейные буфеты. Туда ставилась большая бутыль с рыбьим жиром. Как известно, этот жир богат витаминами, поэтому в январе-марте в разгар авитаминоза он был особо необходим. Но также известно, насколько этот жидкий витамин противен на вкус. Употребляли его натощак перед обедом, и сначала, можно сказать, из-под палки. Руководила этой экзекуцией наш врач А.Д. Будникова, а следил за исполнением кто-нибудь из командиров. Нахимовцы становились в очередь к большой бутылке с рыбьим жиром со своими столовыми ложками. Со временем мы смогли всё же себя перебороть – полезно, значит нужно, тем более, говорили, что от него растут. Но однажды Миша Хрущалин, склонный к экзотическим поступкам, «хлопнул» этой гадости целую кружку, а во флотской кружке – не менее 300 грамм. Рассказанный в подробностях, этот факт имеет и некую научную ценность. За столом с Мишей сидел Слава Калашников, Горелик (?) и еще один, теперь уже неизвестный, который и поспорил с Мишей на 10 рублей. Причина спора также не запомнилась. Предмет спора, как вспоминает сам Хрущалин, – выпить половину наличного ротного запаса, а это - двухлитровая бутылка. Значит кружка, по всей видимости, была не одна! Миша по условиям спора, не торопясь, съел первое, второе и компот, а потом преспокойно выпил рыбий жир и даже не поморщился. В течение последующих двух часов при нём неотступно находились свидетели, дабы убедиться, что выпитое оставалось в организме испытателя. Миша доказал, что это возможно, и в этом состоит биологическая сторона эксперимента. Но есть еще и историческая! Спор был выигран, и надо было отдавать деньги, а это – целых 10 рублей! Много это, или мало? Но всё-таки особым почетом у нас пользовался ротный врач, призванный следить за здоровьем воспитанников своей роты. О нашей роте все семь лет заботилась Алевтина Дмитриевна Будникова. Алевтина Дмитриевна была очень доброй и отзывчивой женщиной. Она всегда к нам относилась с любовью, а мы ей платили взаимностью. К своему врачу мы шли со своими детскими хворями. Миша Московенко, да и не он один, любили болеть. Полежать в санчасти. Поесть витамины и поспать вдоволь. Если болезнь ничем серьезным не грозила, то - вырваться на миг из водоворота будней и отлежаться в тихой заводи лазарета – о чем еще мечтать! С болезнями типа ОРЗ справлялись в лазарете, а в сложных случаях ребят отправляли в специализированные лечебные заведения: инфекционную больницу Боткина, детскую им. Раухфуса и д. т., но чаще всего – в Военно-морской госпиталь на проспекте Газа (теперь это – Старопетергофский проспект). Иной раз случались эпидемии гриппа, которые при тесном, хоть и не стесненном обитании распространялись в училище молниеносно. Тогда уж под лазарет выделялись отдаленные учебные кабинеты, а то и целые коридоры. И, надо отдать должное, училищные медики с этими напастями успешно справлялись. Алевтина Дмитриевна сама часто заходила к нам в роту. Одно время у нас была в ходу одна опасная забава. Задерживая разными способами дыхание, можно было на очень короткое время «вырубиться» – потерять сознание. Процесс вхождения в транс и выхода из него для нас со стороны выглядел смешно. Но можно представить состояние Алевтины Дмитриевны, когда однажды на перемене она увидела результаты наших экспериментов. За здоровьем воспитанников следили тщательно. Периодически проводили ультрафиолетовое облучение, для чего в спортзале выставлялась маячная лампа, и нас выставляли перед ней по кругу, и при этом, что было самым интересным, давали темные очки. Особой заботой было состояние зрения воспитанников. Оно уже с первых лет существования училища вызывало тревогу у врачей. Предпринимались все меры, потому что снижение зрения – потеря будущего командира. Плафоны в классах периодически менялись на более современные: сначала матовые шары, затем стеклянные колокольчики, а потом и металлические кольца. В постоянной готовности находился электрик со стремянкой, перегоревшие лампочки мгновенно заменялись. Врачи ходили по классам с люксометрами. А зрение у ребят все равно падало. Это – загадка. Сами ребята решали ее по-своему. Чтобы все за время учебного года все смогли равномерно посидеть у окон, мы каждую четверть попеременно передвигались из ряда в ряд. Но и при этом хотелось сидеть у окна самую длинную третью четверть или четвёртую, когда наступает весна и смотреть на уроках в окно одно удовольствие."
Здоровье "маленьких моряков" зависело также... от поваров и официанток.
Грабарь В.К. "Пароль семнадцать": "Питание четырехразовое: завтрак, обед, ужин, вечерний чай. Завтрак обычно - перед началом занятий. Обед – после четвертого часа. В иные времена вводился второй завтрак, и тогда обед сдвигался. Ужин – после свободного времени. А после самостоятельной подготовки – вечерний чай. Столы накрывали официантки, у каждой роты были свои. Тогда их знали только, как тетя Юля и тетя Таня. Но сегодня мы обязаны назвать их полные имена: это Юлия Дмитриевна Дмитриева и Татьяна Фёдоровна Дроботенко. Они работали еще и в 1980-е годы. Запомнилось их по-матерински теплое отношение к нам. Иногда после вечернего чая они просили помочь убрать зал. Чаепитие заканчивалось поздно и официанткам хотелось побыстрее уйти домой. Работа была несложная. В конце приема пищи подавалась команда: «Посуду – на край стола!», затем вдоль столов катили тележку, на которую ставили грязную посуду, так что теперь оставалось убрать пару тарелок-чашек, смести со столов и подмести пол, а официантки в это время мыли чашки и столовые приборы. И всегда их помощников ждали стакан компота или киселя с булочкой, спасибо им. Прием пищи, что на флоте иначе и не назовешь, у нахимовцев отнюдь не процесс, а – настоящий спектакль...
Грабарь В.К. На презентации книги "Пароль - 17".
Да, столовая была тем местом, где мы получали и первые обиды, и первые уроки жизни. И вовсе не случайно воспоминание о первом обеде Володя Полынько пронес через всю жизнь. И не случайно Слава Калашников, когда в 2004 году дочь принесла домой банку консервированных груш, вспомнил именно детство, хотя подобные консервы сопровождали нас всю службу: и на подводных лодках и в отдаленных гарнизонах."
И официантка воспитывала?! Конечно! И приемы воспитания у них были особые, наблюдательность, доброта, понимание, все одновременно и своевременно.
В.К.Грабарь: "Нахимовская норма питания значительно отличалась и от матросской, и даже от курсантской. Факт зачисления в училище мы ощутили на своих желудках. Особое впечатление произвел первый нахимовский обед. Поскольку зачисление происходило не для всех одновременно, то случилась такая история. Одним сентябрьским днем питание кандидатов было переведено с «Авроры» в училище. И вот, войдя в обеденный зал, ребята увидели, что столы были разделены на две части. Уже зачисленных ребят ожидали свежие скатерти на столах и накрахмаленные салфетки в кольцах. В бачках дымился куриный бульон и картофельное пюре с аппетитными кусками курицы. Рядом на тарелочке - румяные пирожки с рисом и яйцом. Да еще от завтрака оставались масло, сыр и кусок арбуза. И еще что-то… А в тарелках кандидатов было то, что и прежде – матросский паек и ни крошки больше! В результате у одних – восторженные лица с сияющими глазами, другие от обиды едва сдерживали слезы! И вот, рыдания, душившие Толю Крамаровского, вырвались наружу, повергнув в уныние всех. Его утешила официантка, принесла ему чего-то вкусненького. Через несколько дней всех ребят, слава Богу, уровняли в правах. И все пошло установленным порядком..."
И чуть далее о том, что может доброе слово, о целительных свойствах детских воспоминаний, если они с положительным знаком.
"Несколько лет назад преуспевающий Валя Овчинников встретил нашу официантку тетю Юлю, теперь уже – престарелую женщину. Поговорил. Его добрые слова были для нее целебнее лекарств. Такова она, оказывается, вкусовая память!"
Аркадий Иосфин (выпуск 1968 г.): "Официантки. Тётя Юля у нас тоже работала. А её сменщицу мы не любили... То, что официанток брали на подготовку к парадам в Москве, доказывает их неотъемлемость от училищной жизни. Кстати по нормам питания. Говорили, что мы питались по нормам подводников на 1 руб. 5 коп. в день. По крайней мере из этого исходила калькуляция наших летних отпускных - 45 рублей. Потом отпускные отменили. Как и свитера (из верблюжей шерсти) подводников для лыжной подготовки. Во время корабельной практики обычно нам выдавали разницу стоимости с матросским пайком печеньем и еще чем-либо вкусным, чем мы обязательно делились с матросами, у которых были дублерами боевых номеров."
Еще один человек - легенда в истории Ленинградского Нахимовского училища, воспитатель не только своего сына, Валентина Овчинникова. О том кем был служащий Овчинников Алексей Александрович чуть позже, сначала о его сыне, Овчинникове Валентине Алексеевиче.
Грабарь В.К. "Валя Овчинников выпускник кораблестроительного факультета попал во второй экипаж АПЛ К-56 (675 пр.) в 26 дивизии пл, и успел два раза выйти в море на сдачу задач, но в ноябре 1970 года его, кораблестроителя, перевели на транспортный плавучий док ТПД-20 в Большом Камне. А в 1972 году судьбу Вали повернуло одно важное историческое событие. В 1971 году состоялась 3-я индо-пакистанская война, и на территории Бенгалии появилась новая страна (в переводе - Бенгальская земля). 3 марта 1972 г. президент НРБ шейх Муджибур Рахман встретился с Леонидом Брежневым и обратился к советскому руководству c просьбой помочь освободить порты его страны от затопленных кораблей и протралить минные поля. Кстати сказать, мины, которые предстояло обезвреживать (ЯМ-25), образца 1902 года, были изготовлены в Санкт-Петербурге на заводах Нобеля (до недавнего времени НПО «Уран»). (Вариант: в свое время были изготовлены в СССР). Затем были отправлены на русско-японскую войну во Владивосток и порт-Артур, а позднее в качестве братской помощи переданы КНР, а у китайцев их перекупил Пакистан. Командованием Тихоокеанского флота была срочно подготовлена экспедиция особого назначения - 12-я ЭОН ВМФ СССР. Возглавил экспедицию контр-адмирал С.П. Зуенко Из Ленинграда прибыл главный инженер капитан 2 ранга В. А. Молчанов (выпускник ЛНУ 1951 г.). В состав экспедиции вошли ведущие специалисты ЧО НИИ МО СССР, а среди привлеченных к работе специалистов-тихоокеанцев, естественно, оказался и специалист по судоподъему старший лейтенант Валентин Овчинников. «Главное богатство Бангладеш - это отвратительный климат, в условиях которого произрастает лучший в мире чай; даже индийский и цейлонский чай не может сравниться с бенгальским. Но для северян этот климат губителен. Такой жары никто из нас ранее не испытывал – парная баня. Пьешь воду и сразу потеешь, в организм она не попадает. Мы были молоды, здоровы и сравнительно быстро и легко прошли акклиматизацию. Но старшему поколению было тяжко, соли, шлаки и прочее без воды дали о себе знать, и все члены у них стали трещать по швам». Порт Читтагонг располагался в излучине реки Карнапхули. Четыре раза в сутки - в зависимости от приливов - мутные воды реки меняли свое направление на обратное. На фарватере реки и у десяти причалов на глубинах от 10 до 32 м лежало более сорока затопленных судов. Для возобновления нормального судоходства реку надлежало расчистить не менее чем от 15 затопленных судов. По мнению западных экспертов, чтобы поднять все затопленные в Карнапхули суда, требовалось 3-5 лет. СССР обязался протралить Бенгальский залив и очистить акваторию порта к 1 июля 1974 г., то есть за два года и три месяца. Чтобы выполнить эти обязательства, от штаба экспедиции потребовались хитроумные технические решения, а от исполнителей сметка и героизм.
Советские военные моряки Тихоокеанского флота под командованием контр-адмирала С.П.Зуенко в порту Читтагонг.
Траление закончили к 25 октября 1972 г., многократно протралив 1002 квадратные мили акватории на подходах к порту. К 15 апреля 1973 г. участники 12-й ЭОН ВМФ СССР подняли из речных глубин 13 затонувших судов, освободив все 10 причалов Читтагонга. Всего же за 27 месяцев было поднято 26 судов общим водоизмещением 100 тыс. т. При чем были подняты даже суда, затонувшие более пятидесяти и ста лет назад и те суда, которые тонули в период нашего пребывания в Бангладеш с марта 1972 года по май 1974 года."
Фото Юрия СЕНАТСКОГО. Плавучий подъемный кран "Судоподъем-2". Читтагонг, 1974 г. См. также [URL=http://militera.lib.ru/bio/ablamonov_pf_gorshkov/03.htmlАбламонов П. Ф. Адмирал.[/URL]
Молчанов Владимир Александрович. Родился 25.03.1934 г. В ЛНВМУ с 1945 года. Окончил училище с серебряной медалью. Окончил Высшее военно- морское инженерное училище им. Дзержинского, кораблестроительный факультет. После окончания в течение 7 лет служил на Камчатке в аварийно-спасательной службе. В 1964 г. был переведен на Балтику в Ломоносовскую АСС и через два года попал в НИИ АСС в Ломоносове. Проходил службу в НИИ 40 ВМФ, начальник отдела. Специалист по судоподьему. За 30 лет принимал участие в подъеме более 50 судов разных классов, в том числе ПЛ С-80 на Баренцевом море, ПЛ К-249 на Тихом океане. Участвовал в работах в Бангладеш. Капитан 1 ранга - инженер. Кандидат технических наук. Автор более 30 статей и книги "Возвращение с глубин", посвященной истории развития средств подъема подводных лодок. После увольнения в запас продолжает работать в НИИ 40. Принимает участие в работах по ПЛ "Комсомолец" и ПЛ "Курск".
Молчанов, Владимир Александрович. Возвращение из глубин. - Л.: Судостроение, 1982. - 183 с. Библиогр.: с. 174-175 (65 назв.). Заявка на изобретение. 2002115188. Способ подъема затонувших объектов. Описание изобретения. 2229418. Устройство для подъема затонувшего объекта.
Грабарь В.К. "Новообразованная республика еще не имела своих наград, но для наших они специально отчеканили медали. Родина тоже отметила работу своих граждан орденами и медалями. Командир экспедиции был награжден орденом «Боевого Красного Знамени», а с некоторых офицеров (в том числе и В. Овчинникова) сняли ранее наложенные взыскания. Им были объявлены выговоры за то, что не уложились в срок с подъемом греческого танкера «Авлос». Валентина в итоге представили к досрочному присвоению звания (капитан-лейтенанта), документы отправили в штаб Тихоокеанского флота летом 1973 года. Но в ночь с 13 на 14 июня 1973 года произошла катастрофа с АПЛ К-56, на которой в 1970 году пару месяцев служил Валентин. Погибло 28 офицеров. Героически погиб и его бывший начальник, командир пятой боевой части Леонид Пшеничный. Офицеры-подводники держались стойко, так как понимали, что если они не пожертвуют собой и остальными моряками отсека, то на дно пойдет вся лодка с двумя экипажами (а это больше сотни человек), с ракетами и торпедами на борту.
За пребывание в экспедиции участникам платили неплохие по советским меркам деньги. Валя приехал оттуда на собственной «Волге», с ранением в палец и пожизненным званием «Воина-интернационалиста». Далее он был направлен в Техотдел Камчатской военной флотилии. Через два года он пошел учиться в Академию...
Валя Овчинников, когда грянул 1991 год, был уже начальником военно-морского цикла в Ленинградском кораблестроительном институте. Соблазнившись новыми перспективами, он до срока оставил службу и занялся предпринимательством. Однако, скоро убедился в пагубности ситуации в стране, и, чтобы разобраться в причинах, поступил на специальный юридический факультет СПбГУ, с отличием окончил его, и защитил диссертацию..."
ОВЧИННИКОВ Валентин Алексеевич - кандидат юридических наук, кандидат технических наук, профессор.
А теперь об отце, Овчинникове Алексее Александровиче. В изложении Грабаря В.К. и сына Валентина.
"Был среди наших отцов один, которого знал каждый из нас. Это отец Вали Овчинникова, училищный парикмахер, он и стриг всех нас. Его судьба, рассказанная подробно, во многом типична для судеб наших отцов. Рассказывает Валентин: «Алексей Александрович, уроженец Ярославской губернии, жители которой издавна пополнял сферы столичной торговли и обслуживания и петербургского купечества. У до революции управляющим гостиницы при работал старший брат отца – Иван, в 1919 году он вернулся в деревню, т.к. в Петрограде было голодно. Но в 1923 году в Питер уезжает его брат Василий, а в 1924 году, в двенадцатилетнем возрасте на поезде на Московский вокзал приехал Алексей Овчинников – мой отец. С братом Василием они занялись изготовлением которые продавали на Сенной площади, и в конце 1925 г. у них уже была однокомнатная квартира на улице Садовой. На первом этаже был ресторан «Днепр», на втором жил молодой и пока ещё неизвестный композитор у отца с ним установились добрые соседские отношения. В 1928 году отец устроился учеником сразу на два места работы: на ЛОМО и в парикмахерскую. Парикмахерскую потом пришлось оставить, но инструмент и навыки он сохранил на всю жизнь. В 1934 году отца призывают на флот (в те годы призывали в 22 года, один раз в году – осенью, на 5 лет в на 4 года в РККА). Отец принимает присягу в ноябре 1934 г. на площади Урицкого (Дворцовая). Перед призывниками в тот день выступил С.М. Киров, это было одно из его последних выступлений. Один год отец учился в школе младших командиров, в которой позднее учился В. М. Гришанов, будущий начальник Политуправления ВМФ, и далее последовательно служил в боцманских командах на крейсере «Киров», миноносце «Новик» (с 1926 «Яков Свердлов»), учебном корабле «Комсомолец» (до 1922 г. «Океан»). В разные годы на «Комсомольце» бывал кумир тридцатых Дав концерт, Утёсов гостил на корабле по нескольку дней, где его поили, кормили, мыли и, конечно же, стригли и брили. В 1935 отец женился, в 1939 уволился в запас и по конкурсу поступил на должность гримёра-парикмахера в ансамбль «Пяти морей», где работали уже знакомые отцу Л.О. Утёсов, И.О. Дунаевский, а также И.О. Мурадели и Я. Скоморовский. В ансамбль были собраны призванные в Вооружённые Силы танцоры, музыканты, певцы. Руководил ими одессит, майор А. Вайнер, отец знаменитых братьев. Перед началом войны в мае 1941 года отца призвали на военные сборы. Он уже готовился к убытию в военно-морскую базу Лиепая, когда за ним прибежал рассыльный от И. О. Дунаевского. Композитор брился дважды в день, а дело было к вечеру. Отец пришёл в форме, принёс инструмент, и во время бритья рассказал именитому клиенту свою историю. Дунаевский, будучи депутатом Верховного Совета СССР, имел большие связи, он тут же связался по телефону с военкомом города и попросил придержать отца. Так отец остался в Питере, а все, кто тогда убыл в Лиепаю, погибли в первые дни войны, поэтому я своим рождением обязан, в том числе и Исааку Дунаевскому. У отца была бронь, и он мог спокойно уехать в Алма-Ату, но он простился с ансамблем и пошёл в военкомат. Воевал он в 55-ой морской стрелковой бригаде, которой командовал полковник НКВД Ф. А. Бурмистров. В этой бригаде воевали будущие офицеры Нахимовского училища: С. П. Ростовцев, И. Д. Мукомел, С. Е. Тишкевич, Градов. В соседнем взводе служил лейтенант А. Н. Яковлев, будущий член горбачёвского политбюро, идеолог перестройки. Отца назначили командиром отдельного взвода, должность эта офицерская, видимо учли, что на флоте он был главным боцманом корабля. Зиму 1942 и 1943 годов бригада провела на льду Ладожского озера в районе крепости Орешек, а в январе 1943 года пошла в наступление. (Из книги «… Высокую похвалу заслужили морские пехотинцы. Большинство из них входило в штурмовые группы 67-й армии. Это им пришлось первыми форсировать Неву. В составе этой же армии вела наступление 55-я стрелковая бригада под командованием полковника Ф. Бурмистрова. Она была сформирована в основном из краснофлотцев частей и кораблей флота. Решительным броском бригада форсировала Неву и захватила первую и вторую вражеские траншеи. Командир полка тяжелых танков, приданного бригаде, писал в донесении в штаб армии: "Я воюю давно, много видел, но таких бойцов встречаю впервые. Под шквальным минометным и пулеметным огнем моряки три раза поднимались в атаку и все-таки выбили врага"» - В.Г.).
Летом 1943 года по директиве Сталина морские стрелковые бригады были расформированы и оставшиеся моряки возвращены на корабли, отец вновь попал на «Комсомолец», который в 1944 г. вместе с частью флота ушел в Порккала-Удд (Финляндия). Осенью 1946 года отец демобилизован, в том же году он пришел работать в ЛНУ, и работал в училище непрерывно до 1973 г., а в нахимовском лагере до 1981 года»... У нас все было наоборот: сначала нас стригли под ноль, затем с седьмого класса разрешили носить чёлочки, а с 9-го – полубокс и польку. А все нормальные люди в то время носили некое подобие кока, то есть были волосаты. И парикмахером у нас был опытный Алексей Александрович Овчинников – дядя Леша. Массовые стрижки под ноль, он производил в ротных помещениях и бесплатно, а «модельные» стрижки – у себя в парикмахерской. Его маленькая парикмахерская и он сам пользовались благоговейным почтением. От него зависело, как ты будешь выглядеть. В парикмахерской стоял шахматный столик, и взрослые любители шахмат заходили к нему на «партейку». Продолжает рассказ об Алексее Александровиче его сын Валя Овчинников. «В лагере с 1949 года по 1965 год отец жил на жёлтой даче, а затем приобрел в поселке Ганино-2 (недалеко от зверосовхоза) баньку, которую впоследствии перестроил в жилой домик. Нахимовское озеро и лес вблизи озера удивительно живописны, не было людей, кто был бы равнодушен к этим местам; вблизи домика отца позднее и я поставил свою дачу. Пока он работал в училище, он ездил на все парады в Москву, более пятидесяти раз, менялись начальники, нахимовцы, старшины, а он дважды в год ехал, как ехали повара, официанты, сапожники, портные, как ездил П. А. Буденков. Вместе с нахимовцами он был на экскурсиях в Кремле, музеях Москвы, в театрах Москвы и концертных залах. За эти годы можно было увидеть и услышать многое. Например, тех хоккеистов и футболистов, кто блистал в 1950 - 1970 годы, тех артистов, кто выступал в театрах, музеи, которых сегодня нет (Музей подарков Сталина, например). Отец был очень трудолюбив, чтобы содержать семью он работал (и не только в училище) ежедневно по 12 – 14 часов, в свой первый отпуск он пошёл только в 1964 году всего на 2 недели. Он был исключительно сдержан в оценке окружающих, любил и понимал юмор, часто шутил, его шутки никого не обижали. Со многих в училище он не брал денег за обслуживание: с руководства училища, командиров и старшин рот, с офицеров и мичманов нашей роты, со своих друзей, поэтому ему приходилось зимой стричь соседнее зенитное училище и академию Можайского, а летом все пионерские лагери Нахимовского озера. Он обслуживал многих высоких чинов ВМФ и ВС страны. Среди них адмиралы: А. Е. Орел, Ю. А. Пантелеев, Н. И. Виноградов, И. И. Байков, В. Ф. Трибуц, В. А. Касатонов, Н. Д. Сергеев и др. Среди клиентов отца были известные в стране люди: спортивный комментатор В. Набутов, актёр В. Меркурьев, командир партизанского отряда Д. Медведев (у него воевал разведчик И. Кузнецов) и многие другие люди». А с 1958 по 1965 его клиентами были мы, и многие из нас помнят на своей голове прикосновение его теплых и ласковых, а, когда надо, то и твердых рук..."
Аркадий Иосфин (выпуск 1968 г.): "Стрижка под ноль. На штампе ателье моего фото с чёлкой стоит 1962 год. Значит отличникам разрешили чёлки то ли в конце пятого класса, то ли в начале шестого. Проверил. На обороте фотографии стоит моё посвящение родным и дата 25.02.62., 5-й класс ЛНВМУ. Возвращаясь к сюжету о том, как мы болели. Во время эпидемий увольнения прекращались. Объявлялся карантин и после занятий мы гуляли строем повзводно. Особенно обидно было отличникам. Мерой поощрения за хорошую учёбу была не только причёска. В классе седьмом были введены увольнения по средам до утра следующего дня для тех, кто предыдущую неделю отучился на одни пятёрки. При этом самоподготовка пропадала, и на утро можно было оказаться (теоретически) в двоечниках, если не сделать домашнее задание заранее. А на выходные отпускали "сквозняком" до понедельника."
Так кто же они служащие?
От жизни тела перейдем к жизни духа. И вновь, к глубокому нашему сожалению, нет фото, о чем сообщаем с неизменной надеждой, что появится в конце концов, фото старшего библиотекаря Розы Яковлевны Мочановой.
Вновь слово Семевскому Роберту Борисовичу; "Жизнь наша в училище была подчинена строгому распорядку дня: подъем – 7.00., зарядка на улице, туалет, завтрак, занятия в классах до обеда (13.00.). После обеда первые годы был дневной сон, потом его отменили, затем самостоятельные занятия в классе (делали уроки) – это называлось «самоподготовка». С 16.00. до 18.00. гуляли на улице (личное время) или читали в читальном зале и классе. Надо сказать, что читали мы почти все довольно много и даже запоем все то, что читают все мальчишки: и другую детскую литературу, включая периодику, а так как многие из книг были всего в одном экземпляре, то их на руки не выдавали и приходилось бегом бежать в читальный зал библиотеки после обеда, чтобы занять очередь и взять нужную книгу и неотрывно читать ее до ужина (18.00.), когда библиотекарь буквально выгоняла тебя из зала на ужин. Часто это бывала мама нашего питона ст. библиотекарь Мочанова Роза Яковлевна."
КСВ.: Она была всегда любезна с нами, независимо от нашего возраста. Для нее мы были пытливыми читателями. Она для нас - хозяйка интересных книг. За утерянную книгу денег не брала, требовала равнозначную замену. Книгу, которую потерял, не помню. А ту, которую предложил на замену помню. "Падение Теночтитлана". Возможно, она и сейчас в фондах нашей библиотеки. Многие из нахимовцев дарят авторские экземпляры своих произведения в библиотеку училища. И мне посчастливилось как-то передать книгу стихов однокашника, Интересно было бы заглянуть в ее формуляр.
Сын, Мочанов Юрий Алексеевич, закончил Ленинградское Нахимовское ВМУ в 1953 году. Слово однокашнику.
"В последний год нашей учёбы гауптвахта без наших ребят не обходилась и там побывали очень многие: Ю.Мочанов, Е.Егоров и др. Юра Мочанов перед самыми Гос. экзаменами на аттестат зрелости вздумал на спор искупаться в Неве со шлюпки где-то в районе Литейного моста. Был месяц май, холод стоял немилосердный, шел снежок, Несмотря на это мы – выпускная рота - каждый день выходили размяться в Неву на шестивесельных ялах. Береговой пост СНИС, увидев голого курсанта, ныряющего со шлюпки в воду, доложил наверх и из ВМУЗ (Москва) начальнику училища сделали серьезное замечание. Далее Юру вызывают «на ковер» и исключают из училища. Его мама, ст. библиотекарь нашего Училища - Роза Яковлевна, видимо, уговорила начальство разрешить ему всё же сдать Гос. экзамены, что он и сделал, а потом отбыл на «гражданку и поступил в ЛГУ. Мочанов Юрий Алексеевич. Р. 8.11.1934 г. После ЛНУ поступил на историческое отделение Восточного факультета ЛГУ. После окончания третьего курса уехал на работу в Памирскую экспедицию Института археологии АН СССР. В 1957 г. экстерном закончил исторический факультет ЛГУ и до 1964 г. работал в различных экспедициях Института археологии. Проводил разведки и раскопки в Прибалтике, Карелии, Тянь-Шане, Приморье и т.д. В 1964 г. был приглашен на работу в Якутский филиал СО АН СССР для поисков памятников древнекаменного века Северо-Восточной Азии. С 1965 г. по настоящее время является начальником Приленской археологической экспедиции, которая обследует территорию к востоку от Енисея и к северу от Амура. Проводил поиски и изучение археологических памятников на Таймыре, Вилюе, Лене, Колыме, Чукотке и пр.и пр. а также островах: Сахалине, Курильских, Шантарских, Командорских и др. Является автором более ста научных работ, часть из которых опубликована в США. Канаде, Японии и других странах. Наиболее значимыми из них считает монографии: «Многослойная стоянка Белькачи 1 и периодизация каменного века Якутии» (1969), «Древнейшие этапы заселения человеком Северо-Восточной Азии» (1977), «Древнейший палеолит Диринга и проблема внетропической прародины человечества» (1992), «Археология, палеолит Северо-Восточной Азии, внетропическая прародина человечества и древнейшие этапы заселения человеком Америки» (2002). Для ознакомления с археологическими памятниками и материалами разных стран побывал в Болгарии, Турции, Греции, Египте, Италии, Франции, Монголии, Китае, Канаде и США. В последних трёх читал лекции в различных университетах. В 1966 г. защитил кандидатскую диссертацию, в 1978 г. докторскую. С 1962 г. действительный член Географического общества СССР, с 1994 г. действительный член Географического общества США. В 1991 г. избран действительным членом Академии естественных наук РФ, в 1995 г. – Нью-Йоркской Академии наук, в 1993 г. – Академии наук Республики Саха (Якутия, с 1997 г. – действительный член Международного планетарного общества (США). В 1984 г. присвоено звание «Заслуженный деятель науки ЯАССР, в 1995 г. – «Заслуженный деятель науки РФ». Главное увлечение – путешествия во времени и пространстве и застолья с семьей и друзьями.. Женат (жена – Светлана Александровна), один сын и один внук. Считает, что многим из сделанного обязан времени учёбы в ЛНУ."
Детективы бывают разные, например, вашему вниманию предлагается
"В этом разделе мы объединили опубликованные в «Неделе Якутии» (и не только в ней) материалы, в которых рассказывается о сложной борьбе якутских археологов Юрия Алексеевича Мочанова и Светланы Александровны Федосеевой за чистоту науки. Конфликт развивается на фоне удивительных археологических открытий и споров о зарождении, эволюции и глобальных миграциях человечества в доисторические эпохи. Неизбежную в данном случае специфическую терминологию мы постарались перевести на понятный неподготовленному читателю язык. Археологическая составляющая опубликованных здесь материалов при всей ее познавательности является лишь канвой к главному. А главное – борьба двух противоположных подходов к науке на уровне академиков. Подобные доказательные публикации о высокопоставленных научных деятелях вы вряд ли найдете где-либо еще в российской периодике."
.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ.
Своих однокашников попробуйте поискать на сайте Просьба к тем, кто хочет, чтобы не были пропущены хотя бы упоминания о них, например, в "Морских сборниках", в книгах воспоминаний, в онлайновых публикациях на сайтах, в иных источниках, сообщайте дополнительные сведения о себе: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. А мечтаем мы о том, чтобы собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Примерно четверть пути уже пройдена, а, возможно, уже и треть. И поэтому - еще и о том, что на указанные нами адреса Вы будете присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
А вот и достали меня. Обещал легковерным. Научу писать легко и безответственно.Пособие. По вранью и псевдоинтиеллекту. Да бросьте, не пугайтесь.. И интеллект не нужен. Наглость нужна и неуважение к другим. Повторяйте: " Нет Я кроме меня."И Родину продайте. За серебрянники. И учите других, как это сладко...
«Травля – веселая дружеская беседа, не прерываемая
Грандель Анна Иосифовна в 1956-м и в 1982-м году.
Осталось в памяти и то, как мичман Альбинский приносил нам на прогулку из дома (он жил в спальном корпусе) головки лука. Лук мы ели прямо на морозе. Было вкусно. Александр Михайлович считал это средством профилактики от гриппа."
В 1958-м и в 1972-м годах.
