Что можно сказать : - человек (поэт?) явно в теме. "Образ подводника в нашем кино Весь «героизьмом» наполнен давно. В прессе, а также в литературе, Он приукрашен порою до дури. «Подводная лодка? – Морская гроза. Под черной пилоткой? – Стальные глаза. «Опасность по курсу? – Не ссы в тормоза. Столичная водка? – Сопля и слеза!» Бритые головы, с ручками шапки, Разуха из марли и с дырками тапки. От недосыпа набрякшие веки, Номер нагрудный – подводные зэки? Вместо барсеток красные банки, Шило в тампонах у доктора в склянке. По трюмам и трапам скачут как зайцы, А в рационе – квадратные яйца, Вобла, икра, шоколад и винишко…, И РБЖ их настольная книжка!!! Узкие койки в кельях - каютках, Юмор циничен, суровые шутки, Воздух под крышкой шипит в гальюне И у салаги вся морда в дерьме. Бздящих в отсеках не держат на лодке, Вычислят как геморрой, по походке. Хрен их поймет, что за служба такая, Но Родина их не забудет, мы знаем… Узкие плечи, впалые груди, Широкие жопы, железные люди. Гайки бы делать из этих людей, Чтобы закручивать их посильней. Дабы медком не казалась им служба, И крепло подводное братство и дружба. С ней легче в орлянку играть в глубине Со смертью рогатой, что ждет нас на дне".
Стихотворение Мураневича привёл как пример одного из взглядов изнутри на такое явление как Офицер Подводник, он же "Рыцарь стылых глубин". Сам такой взгляд на службу в плавсоставе не одобряю, потому, что не придерживаюсь принципа "уничижение паче гордыни", как принципа самооценки. Скорее наоборот, хотя то и другое в христианстве - грех ( болезнь души).
Птюшка ВМФ СССР. Значит как то так, белый хлебушек, желательно кирпичик. Нарезаем потолще чем стандартная нарезка, ложечкой утрамбовываем мякоть, чтобы получилась ванночка! Затем немного пропитываем сгущёнкой, или смазываем маслом. Творог мешаем со сгущёнкой и заполняем "ванну", покрываем сливочным маслом по желанию. Затем слой порезанного варённого яйца, слой сырокопчённой колбаски, и нежно укрываем печенюшками растопленными в чае! Блин, аж чуть не захлебнулся. PS. И гурманы печенье не ложили слоем,а крошили...так пикантнее.
22 июня 2018 года нам посчастливилось провести время на даче у Наталии Владимировны Дубровиной. 8 часов пролетели незаметно, как минуты. Мы вспоминали... и поминали воинов, не пришедших с той Великой Отечественной войны. Здесь маленькое видео, мы окунёмся в мир поэзии. Наталия Владимировна читает несколько стихотворений, тексты которых мы приводим.
Его зарыли в шар земной, А был он лишь солдат, Всего, друзья, солдат простой, Без званий и наград. Ему как мавзолей земля - На миллион веков, И Млечные Пути пылят Вокруг него с боков. На рыжих скатах тучи спят, Метелицы метут, Грома тяжелые гремят, Ветра разбег берут. Давным-давно окончен бой... Руками всех друзей Положен парень в шар земной, Как будто в мавзолей...
Умирает владелец, но вещи его остаются, Нет им дела, вещам, до чужой, человечьей беды. В час кончины твоей даже чашки на полках не бьются И не тают, как льдинки, сверкающих рюмок ряды.
Может быть, для вещей и не стоит излишне стараться,- Так покорно другим подставляют себя зеркала, И толпою зевак равнодушные стулья толпятся, И не дрогнут, не скрипнут граненые ноги стола.
Оттого, что тебя почему-то не станет на свете, Электрический счетчик не завертится наоборот, Не умрет телефон, не засветится пленка в кассете, Холодильник, рыдая, за гробом твоим не пойдет.
Будь владыкою их, не отдай им себя на закланье, Будь всегда справедливым, бесстрастным хозяином их,- Тот, кто жил для вещей,- все теряет с последним дыханьем, Тот, кто жил для людей,- после смерти живет средь живых.
Если бог нас своим могуществом После смерти отправит в рай, Что мне делать с земным имуществом, Если скажет он: выбирай?
Мне не надо в раю тоскующей, Чтоб покорно за мною шла, Я бы взял с собой в рай такую же, Что на грешной земле жила,-
Злую, ветреную, колючую, Хоть ненадолго, да мою! Ту, что нас на земле помучила И не даст нам скучать в раю.
В рай, наверно, таких отчаянных Мало кто приведёт с собой, Будут праведники нечаянно Там подглядывать за тобой.
Взял бы в рай с собой расстояния, Чтобы мучиться от разлук, Чтобы помнить при расставании Боль сведённых на шее рук.
Взял бы в рай с собой всё опасности, Чтоб вернее меня ждала, Чтобы глаз своих синей ясности Дома трусу не отдала.
Взял бы в рай с собой друга верного, Чтобы было с кем пировать, И врага, чтоб в минуту скверную По-земному с ним враждовать.
Ни любви, ни тоски, ни жалости, Даже курского соловья, Никакой, самой малой малости На земле бы не бросил я.
Даже смерть, если б было мыслимо, Я б на землю не отпустил, Всё, что к нам на земле причислено, В рай с собою бы захватил.
И за эти земные корысти, Удивлённо меня кляня, Я уверен, что бог бы вскорости Вновь на землю столкнул меня.
Касаясь трех великих океанов, Она лежит, раскинув города, Покрыта сеткою меридианов, Непобедима, широка, горда.
Но в час, когда последняя граната Уже занесена в твоей руке И в краткий миг припомнить разом надо Все, что у нас осталось вдалеке,
Ты вспоминаешь не страну большую, Какую ты изъездил и узнал, Ты вспоминаешь родину - такую, Какой ее ты в детстве увидал.
Клочок земли, припавший к трем березам, Далекую дорогу за леском, Речонку со скрипучим перевозом, Песчаный берег с низким ивняком.
Вот где нам посчастливилось родиться, Где на всю жизнь, до смерти, мы нашли Ту горсть земли, которая годится, Чтоб видеть в ней приметы всей земли.
Да, можно выжить в зной, в грозу, в морозы, Да, можно голодать и холодать, Идти на смерть... Но эти три березы При жизни никому нельзя отдать.
Били копыта, Пели будто: - Гриб. Грабь. Гроб. Груб.- Ветром опита, льдом обута улица скользила. Лошадь на круп грохнулась, и сразу за зевакой зевака, штаны пришедшие Кузнецким клёшить, сгрудились, смех зазвенел и зазвякал: - Лошадь упала! - Упала лошадь! - Смеялся Кузнецкий. Лишь один я голос свой не вмешивал в вой ему. Подошел и вижу глаза лошадиные...
Улица опрокинулась, течет по-своему...
Подошел и вижу - За каплищей каплища по морде катится, прячется в шерсти...
И какая-то общая звериная тоска плеща вылилась из меня и расплылась в шелесте. "Лошадь, не надо. Лошадь, слушайте - чего вы думаете, что вы сих плоше? Деточка, все мы немножко лошади, каждый из нас по-своему лошадь". Может быть, - старая - и не нуждалась в няньке, может быть, и мысль ей моя казалась пошла, только лошадь рванулась, встала на ноги, ржанула и пошла. Хвостом помахивала. Рыжий ребенок. Пришла веселая, стала в стойло. И всё ей казалось - она жеребенок, и стоило жить, и работать стоило.
Дай, Джим, на счастье лапу мне, Такую лапу не видал я сроду. Давай с тобой полаем при луне На тихую, бесшумную погоду. Дай, Джим, на счастье лапу мне.
Пожалуйста, голубчик, не лижись. Пойми со мной хоть самое простое. Ведь ты не знаешь, что такое жизнь, Не знаешь ты, что жить на свете стоит.
Хозяин твой и мил и знаменит, И у него гостей бывает в доме много, И каждый, улыбаясь, норовит Тебя по шерсти бархатной потрогать.
Ты по-собачьи дьявольски красив, С такою милою доверчивой приятцей. И, никого ни капли не спросив, Как пьяный друг, ты лезешь целоваться.
Мой милый Джим, среди твоих гостей Так много всяких и невсяких было. Но та, что всех безмолвней и грустней, Сюда случайно вдруг не заходила?
Она придет, даю тебе поруку. И без меня, в ее уставясь взгляд, Ты за меня лизни ей нежно руку За все, в чем был и не был виноват.
Я к ним подойду. Одеялом укрою, О чём-то скажу, но они не услышат. Спрошу - не ответят... А в комнате - трое. Нас в комнате трое, но двое не дышат. Я знаю: не встанут. Я всё понимаю... Зачем же я хлеб на три части ломаю?
Море украсило дерзко и смело Чёрные скалы гирляндою белой, Что обновляется с каждой волной, Всех удивляя своей красотой, Всех повергая в восторг, восхищенье Каждым прекрасным, лилейным мгновеньем, Мигом, который всегда уникален, Чудом, которое всё же реально. Нет здесь повторов и нет здесь шаблонов, Море фантазией просто бездонно.
