О тех же событиях 1962 года, трактовка несколько иная.
Капитан 2 ранга в отставке А. БАТАРШЕВ, бывший флагманский минер-подводник.
"... Пакет с маршрутами развертывания вскрыл с выходом из Кольского залива. В нем говорилось: «Переход подводных лодок совершить скрытно. Оружие на переходе морем иметь в готовности к боевому использованию. Обычное оружие применять по указанию Главнокомандующего ВМФ или при вооруженном нападении на ПЛ. Торпеду с ядерной боеголовкой - только по специальному указанию министра обороны СССР или Главнокомандующего ВМФ. Конечная цель маршрута - бухта Мариэль на Кубе (вблизи Гаваны)». С выходом из Кольского залива управление подводными лодками брал на себя Главный штаб ВМФ. На маршруте развертывания обозначались контрольные точки, пройти которые нужно было в определенное Главным штабом ВМФ время. При достижении некоторых из них надлежало отправлять в штаб РДО (радиодонесение). Я сразу усомнился, а сможем ли мы своевременно и скрытно достигать эти точки. Дал приказание штурманам рассчитать скорость движения лодки по маршруту. Данные командира штурманской боевой части (БЧ-1) капитан-лейтенанта В.В. Наумова и командира рулевой группы БЧ-1 лейтенанта В.Д. Маслова (Вячеслав) меня обескуражили - выходило, что переход от одной контрольной точки к другой подводная лодка должна совершать в надводном положении со скоростью... 12 узлов с небольшим. Соблюдение условий скрытого развертывания в районах Северной и Центральной Атлантики не позволяют иметь такие скорости. Даже скорость 5 узлов при преодолении противолодочных рубежей НАТО в Атлантике вызывает большое напряжение для лодок 641 проекта («Фокстрот»). Об этом хорошо знают не только наши командиры лодок, но и американские подводники. Вероятнее всего, рассуждал я, сроки прибытия в конечный пункт перехода назначены свыше - в Министерстве обороны СССР, высшие должностные лица которого не знают возможностей и особенностей подводных лодок нашего проекта..."
Капитан 1 ранга в отставке А. ДУБИВКО, бывший командир подводной лодки Б-36. Морская газета. Приложение "Флот". 17 октября 2005 года.
"... Следует отметить хорошую, слаженную работу всего экипажа. С чувством глубокого уважения и признательности, уже много лет спустя, хотелось бы выразить еще раз благодарность моим бывшим сослуживцам-подводникам, вахтенным офицерам и специалистам, волею судьбы оказавшимся на подводной лодке Б-36 во время боевого похода в Саргассово море в период обострения Карибского кризиса. Вот их имена: старший помощник командира подводной лодки капитан-лейтенант А.А. Копейкин (Аркадий Алексеевич?), помощник командира капитан-лейтенант А.П. Андреев, командир БЧ-3 капитан-лейтенант А.А. Мухтаров, командир торпедной группы старший лейтенант В.М. Кутьин, командир БЧ-1 капитан-лейтенант В.В. Наумов, командир рулевой группы лейтенант В.Н. Маслов (Вячеслав), начальник радиотехнической службы старший лейтенант Ю.А. Жуков (Юрий Александрович), командир БЧ-5 капитан-лейтенант-инженер А.Г. Потапов (Анатолий), командир группы мотористов старший лейтенант-инженер Г.Р. Кобяков (Кобяков Герман Александрович), замполит капитан 3 ранга В.Г. Сапаров, доктор подводной лодки капитан медицинской службы В.И.
. Все они - настоящие герои своей Родины! Ну а если о них забыли, то своей рукой я вывожу слова: «Вы, действительно, Герои Саргассова моря, дорогие мои сослуживцы-подводники!» Может, кто-нибудь из вас прочтет мою повесть, если она когда-либо будет опубликована, подтверждаю - вы Герои, передайте мое мнение своим потомкам». К сожалению, чиновники от ВМФ выделили для награждения экипажа нашей лодки только один орден Красной Звезды. По моему ходатайству этот орден был вручен инструктору-гидроакустику мичману Панкову, спасавшему подводную лодку не однажды благодаря своей высокой выучке, профессиональной компетенции, организованности и дисциплинированности. Своевременный, четкий доклад его об обнаружении противолодочных сил вероятного противника спасали положение, подводная лодка даже в самых экстремальных условиях ускользала от преследования."
Сослуживцы Наумова В.В.
Аникин Радомир Серафимович.
Аникин Радомир Серафимович.
"В штурманскую рубку вошел контр-адмирал В.Ф. Рыбалко и рукопожатием поблагодарил штурманов за хорошую работу. С В.В. Владимировым останутся добрые отношения на всю оставшуюся Военно-морскую службу. Ноябрь 1963 г. На корабль прибыл вновь назначенный помощник командира капитан 3 ранга Анатолий Глазунов. Командир БЧ-4-сл. "Р" К.Н. Соловьёв назначен на строящуюся атомную ПЛ "К-22", командиром которой был В. Поникаровский, вместо Соловьева прибыл его однокашник Радомир Аникин. Командиром группы движения назначен выпускник училища им.Дзержинского Ю. Поваров."
Буйневич Виктор Иванович.
Капитан 2 ранга в отставке А. БАТАРШЕВ, бывший флагманский минер-подводник.
"Единственный случай, сдержавший нашу скорость на переходе, был связан с операцией аппендицита, которую пришлось сделать прикомандированному к нам инструктору-гидроакустику мичману Панкову. Операцию выполнил доктор подводной лодки капитан медицинской службы В.И. Буйневич, который перед походом прошел в стационарном госпитале в г. Полярный двухмесячную стажировку и приобрел необходимую в таких случаях медицинскую практику. Операция прошла успешно. Так как подготовка к операции и сама операция заняли значительное время, мы выбились из графика движения (операция проводилась на глубине 150 метров при скорости ПЛ 3 узла), опаздывая от своей «подвижной точки следования» почти на сутки. Решил догонять эту «точку» в надводном положении, запустив все три дизеля для дачи полного хода. До Бермудских островов было еще примерно 500 миль. Всплыли. Нам «повезло». На море сильнейший шторм - более 9 баллов. Гребни волн высотой 25-30 метров одна за другой в расстоянии 150-200 метров шли попутно нашему курсу. На вершинах гребней подводная лодка совершала нечто невероятное. Крен достигал временами 45-50 градусов. Что недостаточно надежно было закреплено, летело от борта к борту: люди, битая посуда, плохо закрепленные банки регенерации и прочее. В диком неистовстве волны то подбрасывали лодку, как щепку, вверх, то швыряли вниз в преисподнюю взбесившегося океана. При очередном крене в 50 градусов каждый с замиранием сердца ждал, станет ли лодка из очередного крена, не сорвутся ли с фундаментов дизеля, не расплескается ли электролит в аккумуляторных батареях. К счастью, люди и техника выдержали и этот экзамен. С большой благодарностью и добрыми словами мы вспоминали в эти часы конструкторов и строителей нашей лодки (г. Ленинград, бывший завод «Судомех»). Суточное испытание девятибалльным штормом в Центральной Атлантике в надводном положении пришлось испытать только нашей подводной лодке. И, хотя техника выдержала натиск стихии, не обошлось без поломки, казалось бы, второстепенного механизма. Набегавшими штормовыми волнами отжало верхнюю крышку выбрасывающего устройства (ВИПс) в кормовой части ПЛ. Но на подводной лодке мелочей не бывает. Механики доложили: погружение подводной лодки с оставшейся одной работоспособной (нижней) крышкой ВИПс на глубину более 60-70 м опасно. В этих условиях решили дождаться хорошей погоды, всплыть в надводное положение и исправить повреждение. Была и другая неприятность. Вышла из строя холодильная установка провизионки. Скоропортящиеся продукты и несколько туш свежего мяса пришли в негодность, их пришлось выбросить в море на корм акулам. До конца похода на питание личного состава расходовались только крупы и консервы. Не пощадил шторм и личный состав. В штормовую погоду набегавшими волнами полностью, иногда частично, заливалась боевая рубка. На мостике командир, вахтенный офицер и сигнальщик находились в гидрокомбинезонах, крепкими капроновыми концами привязанные к ограждению рубки. При набегающей волне следовало приспособиться, прижаться к ограждению. Так, однажды вахтенный офицер, командир БЧ-3 капитан-лейтенант Мухтаров при очередной набегавшей волне неудачно повернулся, не успел прижаться к ограждению рубки. Это стоило ему поломки двух ребер. Доктор капитан В.И. Буйневич оказался на высоте - всего за 12 дней вылечил Мухтарова, и тот возвратился в строй. Таким образом, через полторы недели, используя непогоду и данные радиоразведки, мы скрытно вошли в Саргассово море (Бермудский треугольник)."
Буйневич Виктор Иванович. Хоста, 50 лет СССР 8А. Тел. 653581.
Потапов Анатолий Г.
Капитан 1 ранга в отставке А. ДУБИВКО, бывший командир подводной лодки Б-36. Морская газета. Приложение "Флот". 17 октября 2005 года.
"Хотелось бы отметить работу наших механиков, шутливо-уважительно называемых подводниками «маслопупами». Не прекращая работы в свободное от вахт время с вышедшими из строя дизелями, мобилизуя последние силы, они все же сумели на подходе к Фарерам отремонтировать один из них. Опробовали его в режиме РДП. Дизель работал хорошо, что позволило скрытно проходить противолодочные рубежи, когда это было необходимо в этом режиме. Руководили работами по введению в строй дизеля командир БЧ-5 капитан-лейтенант-инженер А.Г. Потапов и его командир группы старший лейтенант-инженер Г.Р. Кобяков. Общее руководство осуществлял флагманский механик бригады капитан 2 ранга-инженер В.В. Любимов. Как мы ни экономили топливо, но после прохода Фарер оно кончилось. Пришлось, используя опыт подводников в период Великой Отечественной войны, идти на масле, разбавленном водой. На нашу просьбу о заправке в районе Лофотенских островов к нам подошел танкер, но из-за штормовой погоды заправиться не смогли. Так и прошли Норвежское море на разбавленном водой масле. На траверзе острова Медвежий закончились и запасы масла! Баренцево море прошли под электромоторами. В двадцатых числах декабря возвратились в базу последними из лодок бригады. Встречал нас... один начальник штаба подводных лодок бригады капитан 2 ранга В.А Архипов (впоследствии вице-адмирал). Сходили мы на берег с высоко поднятыми головами, с чувством до конца выполненного долга перед Родиной, с осознанием того, что мыне уронили честь советских подводников, сохранили верность присяге, воинскому долгу и Военно-морскому флагу!"
Дубивко Алексей Федосеевич.
Командир подводной лодки Б-36 А.Ф. ДУБИВКО, командир Б-130 Н.А. ШУМКОВ, начальник штаба 69-й бригады В.А. АРХИПОВ, командир Б-4 Р.А. КЕТОВ. Полярный, 1962.
Наумов В.В.: Опыт подводников Великой Отечественной войны, использованный механиками нашей лодки, исключал использование воды, смешивались остатки дизельного топлива с маслом.
"... возвращаясь к теме добавления воды в дизельное топливо - днями разговаривал с механиком, который проработал на судовых дизелях 30 лет и помнит "компанейщину", когда один из Ленинградских НИИ активно "внедрял" смеси дизельного топлива и воды на корабельных дизелях, цитата: "я помню как останавливались в море моторы и корабли, если везло, выбрасывало на берег, плунжерные пары и топливная аппаратура приходила в полную негодность, я помню снятые с кораблей и выброшенные на берег дизеля только чистая безводная гомогенизация топлива - измельчение, корректировка состава, все остальное пусть льют те кто этого не видел"
Мухтаров Аслан Азисович.
Наумов В.В. 18.02.2009.: Второй орден Красной Звезды был вручен командиру БЧ-3 капитан-лейтенанту Мухтарову А.А.
Андреев А.П., Мухтаров Аслан Азисович, минер "букашки", Наумов В.В.
Добрые слова сослуживцев о Мухтарове А.А., его последующей службе.
Е.К.Пензин. О службе в Полярном. - Краснознаменное ордена Ушакова 1-й степени соединение подводных лодок Северного флота. Серия "На службе Отечеству", выпуск 2, 2003 г.
"Пора на пенсию, Виктор Михайлович? Командиру 4-й эскадры ПЛ контр-адмиралу Льву Давыдовичу Чернавину посвящается. В августе 1976 г. на 4-й эскадре ПЛ в Полярном освободилась должность флагманского минёра. Это произошло так: в ходе учений флота, на котором присутствовал ГК ВМФ С.Г.Горшков, у одной из лодок эскадры практическая торпеда 53-65К всплыла в точке залпа. Крутой на расправу главком тут же снял флагмина с должности. По большому счёту, Горшков исправил ошибку, (с его точки зрения), которую совершил в октябре предыдущего 1975 г., когда на эскадре потопили боевую торпеду САЭТ-60. Конечно, происшествие было тяжёлым, разгильдяйство должностных лиц — просто выдающимся. На ПЛ, стоящей у причала, производилась прострелка ТА торпедоболванками. Плановая, нормальная работа, но, к сожалению, совмещённая с погрузкой боезапаса. Подошло время обеда. Сделали перерыв. Личный состав отправился на базу, а специалисты флотского арсенала — в город, в столовую. После обеда все собрались снова на лодке. Кто-то из экипажа заступал на вахту, кто-то прибыл из числа, занятых с утра. Небольшая смена личного состава произошла и в группе подкатки оружия, но основные действующие лица — на месте: командир боевой части, старшина команды торпедистов, рабочие арсенала. Подается сверху в отсек боевая торпеда САЭТ-60. Перепутать её с торпедоболванкой может только пионер сельской начальной школы. Для прострелки аппаратов используются торпедоболванки, переделанные из старых парогазовых торпед, которые внешне принципиально отличаются от электрической САЭТ-60. Кроме того, болванки покрашены яркой красной краской. Торпеда САЭТ-60 окрашивается в светло-серый (шаровый) цвет. На причале — флагманский минёр бригады капитан-лейтенант Краснов, командир лодки с “проклятым минным прошлым”, как любил говаривать контр-адмирал Иван Николаевич Паргамон, начальник штаба эскадры. Кто первым в отсеке принял боевую торпеду за торпедоболванку, как не сработал контроль сверху за действиями в отсеке — одному Богу известно. Важно другое, боевая торпеда была загружена в ТА и ею был произведен выстрел. Поскольку электрические торпеды в те времена подавались на лодки без закаченного воздуха высокого давления, а запальное устройство в неё не вставлялось, то, с точки зрения безопасности, ничего страшного не произошло: торпеда, пройдя по инерции метров пятьдесят-шестьдесят, затонула в Екатерининской гавани. Но вопрос не в ущербе, как таковом, а в уровне квалификации всех должностных лиц и в организации службы в минно-торпедном деле на эскадре в целом. Начались длительные поиски торпеды водолазами в условиях зимнего времени. Глубины достаточно большие, от 60 м и более. Работа водолазов должна проводиться с декомпрессией. Это принципиально снижает их общее работное время непосредственно на грунте. Одним словом, работа затянулась на месяцы… Что-то помешало главкому снять с должности Аслана Азизовича Мухтарова, но фамилию он запомнил. И едва она прозвучала в ходе учений, как реакция была незамедлительной и, как часто в таких случаях бывает, не соответствующей проступку. Правда, потом выяснилось, что капитана 1 ранга имеет право снимать только министр обороны, обращаться к которому никто не пожелал. В результате формулировку “снятие” заменили на “назначение на новую должность”. Аслан Азизович стал начальником ТТБ эскадры... 1 ноября 1976 г. Костя Дрызлов, флагманский минёр, сменивший меня на 49-й БрПЛ, любезно предложил проехать на своем “Жигулёнке” в Полярный, где у него была масса знакомых по предыдущей службе. Я зашёл в помещение флагманских специалистов, поздоровался с Мухтаровым, познакомился с новыми коллегами и отправился представляться своим командирам. Командир эскадры контр-адмирал Лев Давыдович Чернавин с первого взгляда производил сильное впечатление: высоченный моложавый мужчина спортивного сложения, огромный лоб с выдвинутыми бровными дугами, да ещё усиленный залысинами, тяжёлый взгляд глубоко посаженных серых глаз, мощная нижняя челюсть боксёра-профессионала — всё это поневоле заставляло сжиматься в комок и ждать худшего. Судя по вопросам, которые он мне задал при первой встрече, моё личное дело он изучил достаточно подробно. Это как-то объяснило мне его согласие на назначение флагманского минёра эскадры со стороны. Специфика службы на этом соединении предполагала выращивание кадров в своей среде. Невыносимая нагрузка на экипажи ПЛ, офицеров штабов, ломала любых новичков. Даже за моё четырёхлетнее пребывание на эскадре сторонних прижилось буквально один-два человека. При первой встрече Чернавин сразу обозначил моменты, за которые он меня будет “драть”: торпедная подготовка и торпеды ТЭСТ-68. Первое меня, конечно, очень удивило. Торпедная подготовка — прерогатива командирская, и флагманский минёр в ней участвует чуть более, чем флагманский штурман или флагманский РТС (радиотехнической службы). При этом Чернавин добавил, что вопросы качества приготовления оружия он возлагает на торпедно-техническую базу, командиром которой назначен теперь уже бывший флагманский минёр эскадры Аслан Мухтаров. — У него 35 офицеров, пусть они и лижут свои изделия, — пояснил он свою позицию... Наши отношения с бывшим флагманским минёром эскадры, а теперь командиром торпедно-технической базы, Асланом Мухтаровым складывались нормально. Хотя я и чувствовал на себе его несколько ревнивый взгляд, но это не мешало службе. С моей точки зрения в нём погиб следователь. Разгадывать житейские “рекбусы” он был потрясающим мастером. Помню, как-то был ограблен магазин, находящийся на территории эскадры. Дело было летом, видимость ночью достаточная. Грабителей наблюдал один из часовых, охранявших периметр части. Правда, с очень большого расстояния, так что кого-либо опознать не было возможности. Но по каким-то признакам он дал “наводку”, что грабители были с ТТБ. Что делается в подобных случаях? Из числа офицеров назначается дознаватель, который проводит расследование, как правило, безуспешное, составляется акт. На этом всё и заканчивается. Аслан Азизович поступил иначе. Он отправился в прокуратуру, сделал официальное заявление. К обеду прибыл следователь, а к ужину зачинщик и его подельник уже были арестованы и всё украденное, за исключением мелочей, возвращено. Случай с Кутьиным он уже раскрыл самостоятельно. Все молчали, как партизаны, от командира до матроса. — Всё было нормально. Накачали, загрузили, выстрелили… Он дня два ходил вокруг лодки. Опрашивал по второму и по третьему разу, вместе и порознь. И ведь докопался до истины. Мне это было бы абсолютно не по силам. Я слишком доверчив, если человек говорит так, значит, так и было. Вот ещё один случай его потрясающего профессионализма. Одна из лодок, находясь в боевом дежурстве, была выделена для участия в учении флота с применением торпед. Это достаточно хлопотливое дело. При наличии ядерного оружия на борту разрешение на стрельбу практическими торпедами даёт только командующий флотом. При этом, не вдаваясь в подробности, проводится ещё масса организационных мероприятий. Так получалось, что для практической стрельбы кислородной торпедой 53-65К можно было выделить только торпедный аппарат, предназначенный для телеуправляемой торпеды. Особенность таких аппаратов в том, что их задние крышки очень глубокие, как церковные колокола, для размещения в них корабельной буксируемой катушки, через которую осуществляется связь с торпедой. Для использования обычных торпед в крышку устанавливается специальный удлинённый задний стопор. Он удерживает торпеду от смещения в аппарате назад, в сторону крышки. На лодке этих стопоров не оказалось. Я дал команду на ТТБ найти их в базовом ЗИПе. Там отнеслись к этому приказанию достаточно халатно, ответили, что первый раз о них слышат и никогда их не видели. В результате ПЛ выпустить торпеду не смогла по причине загнутых шпинделей ввода данных в торпеду. По возвращении лодки в базу мы с Мухтаровым и представителем МТУ Анатолием Тихоновичем Жиляевым пошли на неё разбираться. Всё выполнено правильно, никаких замечаний нет. Провели и контрольный отстрел водой, убедившись, что личный состав свои функции отрабатывает правильно, и опрос инструкции по приготовлению. Всё по нулям. Почему торпеда “поехала” в корму? Ни дифферента на момент стрельбы, ни повышенных скоростей. Но за пять-семь секунд до выстрела шпиндели перестали вращаться. Значит, были согнуты. На следующий день приходит сияющий Аслан Азизович: — Всё ясно! После пятого-шестого опроса недавно назначенный молодой командир отделения торпедистов высказал главное, не потому, что скрывал, а просто не придавал этому значения. В отсеке народу, что на базаре, а торпеда и аппарат — в единственном числе. Командиру отделения из всех операций приготовления торпедного аппарата поручен был только один элемент — провентилировать его в процессе заполнения водой перед стрельбой. Это делается только один раз до открытия передней крышки. По команде “Торпедный аппарат номер два — товсь!” он решил ещё раз его провентилировать. Глубина 40 м, с открытием клапана вентиляции вода из кормовой части аппарата, как ей и положено, начала сливаться в отсек, тем самым, снимая давление в трубе. Торпеда, как поршень, сдвигается забортным давлением назад, заламывая шпиндели, срезая наделки, и упирается в заднюю крышку торпедного аппарата. Выстрел не происходит. Всё просто, но какая должна быть настойчивость в достижении истины! В Мухтарове, безусловно, мы потеряли великолепного следователя, а-ля Пуаро. Правда, вместе с этим известием он принёс и высыпал мне на стол груду удлинённых стопоров, наличие которых исключило бы данное происшествие. — Засунь их себе в …! — с досады нагрубил я ему… Мой предшественник, Аслан Мухтаров, был, по всем статьям, известным человеком в Полярном. Он мог разругаться с любым командиром бригады, отстаивая свою точку зрения, а командиры ПЛ его просто боялись, но и уважали. При этом никто на Мухтарова никогда не обижался. Его вспыльчивость относили на счет кавказского темперамента. В остальном же все знали его как доброго совестливого человека, способного реально помочь в любой ситуации. Аслан Азизович вел очередь на получение автомобилей, обходя все кюветы на этом "скользком" пути. Подмяв под себя торпедно-техническую базу, он умело использовал ее личный состав на внешних работах: разгрузка товаров военторга, помощь строителям в ремонте теплотрасс, выгрузка угля и так далее. Нет, людей эскадра на эти работы выделяла всегда. Но Мухтаров поставил вопрос так, что без его ведома с торпедно-технической базы нельзя было получить ни одного матроса. Кроме того, Паргамон был старожилом Полярного. Здесь он провел с 1948 г. тридцать лет своей жизни, за вычетом Классов и академии. Мухтаров тоже был ''аборигеном". Их связывало многое в личных отношениях."
Кубинская эпопея 1962 года. Записки командира группы ОСНA3 Б-36 пр.641. Капитан 1 ранга Р.С.Аникин. - Краснознаменное ордена Ушакова 1-й степени соединение подводных лодок Северного флота. Серия "На службе Отечеству", выпуск 2, 2003 г.
"Смена вахты. С потоком воды по трапу скатывается сигнальщик, за ним скрюченный вахтенный офицер наш минер А.Мухтаров. Помогаем ему снять комбинезон, он вскрикивает. Оказывается его накрыло и прижало к козырьку мостика волной. “Доктора в Центральный!” Прибывает доктор и устанавливает диагноз: перелом двух ребер. Уводит Аслана к себе на перевязку. Возвращаюсь в свою рубку, просматриваю последние материалы. “ Neptun “, идущий на посадку в Кефлавик, обнаружил кратковременную работу радиолокатора советской ПЛ. Смотрю параметры, очень похоже на нашу РЛС. Кто-то, идущий ближе нас к Исландии, не выдержал плохой видимости и “махнул лопатой”, т.е. осмотрелся радиолокатором. Да, крупно повезло американцам — заработали премию, а для всех нас не очень хорошо — нарушена скрытность перехода."
И.Н.Паргамон. Кто не рискует, тот не пьет шампанского. - Краснознаменное ордена Ушакова 1-й степени соединение подводных лодок Северного флота. Серия "На службе Отечеству", выпуск 2, 2003 г.
"Штаб 4-й ЭсПЛ неутолимо трудился по подготовке штабов бригад и их лодок к несению БС. Отработка задач БП в предпоходовый период являлось главной заботой офицеров штаба эскадры. Особенно хочется отметить работу флагманского штурмана Шмарковского, флагманского минера А.А.Мухтарова, флагманского связиста П.В.Мельникова, флагманского специалиста РТС С.М.Кочерги, флагманского инженер-механика Э.Л.Кульницкого и других. Все они вносили свой вклад в дело повышения высокой боеготовности эскадры и успешного плавания лодок в дальних походах."
Сапаров В.Г.
Капитан 1 ранга в отставке А. ДУБИВКО, бывший командир подводной лодки Б-36. Морская газета. Приложение "Флот". 17 октября 2005 года.
"Находясь в экстремальных условиях, личный состав нашего экипажа ощущал отеческую заботу к каждому со стороны заместителя командира лодки по политической части капитана 3 ранга В.Г. Сапарова. Он вместе с доктором лодки В.И. Буйневичем обходил все отсеки каждые полтора-два часа, оказывая моральную и медицинскую помощь нуждающимся. А ведь и тому и другому тоже было трудно и требовалась обоюдная поддержка. Высокое чувство ответственности, любовь к молодым подводникам - сынам Отечества, беззаветная преданность Родине, делу, которому они служат, сплачивали их, придавали силу и уверенность им самим. И эта уверенность в успехе выполнения боевой задачи передавалась личному составу экипажа лодки."
Видимо, настала пора представить Вашему вниманию то, что принято сегодня азывать "эксклюзивными" материалами.
Автобиография Наумова В.В.
"Родился 03.10.1935 г. в городе Ленинграде... В 1943 г. пошёл в сельскую школу в первый класс. В 1944-1945 г.г. окончил второй класс в Ленинграде. В 1945 г. поступил в третий класс Ленинградского Нахимовского Военно-Морского училища, которое окончил в 1953 г. В этом же году направлен на учёбу в 1-е Балтийское Высшее Военно-морское училище Подводного Плавания, которое успешно окончил в 1957 г. с дипломом офицера штурмана подводного плавания. По окончанию училища согласно желания направлен в распоряжение отдела кадров ТОФ, в котором получил назначение на должность командира рулевой группы БЧ-1 пл «С-178» 125-й бригады 10-й дивизии пл пл Камчатской Военной флотилии. С прибытием в Петропавловск группа выпускников была на машинах командного состава доставлена в штаб флотилии на Военный Совет, где выпускники получили тёплое напутствие на дальнейшую службу от командующего флотилией Героя Советского Союза Щедрина Г.И. Затем по распоряжению командира 10-й дивизии контр-адмирала Парамошкина Павла Ивановича (Участник Великой Отечественной войны, впоследствии вице-адмирал. - Ред.) на его ПСК были доставлены в Тарью Камчатскую, где их встретили дежурные всех трёх бригад дивизии и развели по кораблям, а прибывшим с семьёй предоставили свободные штабные каюты на плавбазах."
Продолжение следует.
Некоторые сослуживцы Наумова В.В..
Алботов Мурад Шамильевич. Алешкин Анатолий Григорьевич. Балтин Эдуард Дмитриевич. Беляков Василий Викторович. Березовский Вадим Леонидович. Бец Валентин Иванович. Божинский Александр Михайлович. Воронов Юрий Александрович. Галеев Мавлюд Хамитович. Гуляев Иван Иванович. Дубивко Алексей Федосеевич. Егоров Геннадий Васильевич. Ефремов Борис Иванович. Заика Игорь Валентинович. Жильцов Лев Михайлович. Жуков Борис Петрович. Иванов Алексей Анатольевич. Имнадзе Гиви Васильевич. Каравашкин Валентин Степанович. Козырь Виталий Викторович. Кутьин Вячеслав Михайлович. Леонов Павел Федорович. Максимов Николай Иванович. Мочалов Владимир Васильевич. Муравьев Борис Петрович. Мухтаров Аслан Азисович. Некрасов Иван Ильич. Панов Владимир Александрович. Парамошкин Павел Иванович. Паук Аркадий Алексеевич. Петренко Сергей Яковлевич. Потапов А.Г. Сакерин Николай Иванович. Сапаров В.Г. Семенов Иван Александрович. Симонян Гурген Аветисович. Солнышкин Владислав Владимирович. Толоконников Михаил Григорьевич. Травкин Юрий Александрович. Устьянцев Александр Михайлович. Фролов Виктор Павлович. Шварц Тибор Янушевич.
Командиры АПЛ первого поколения. Подлинные друзья подводников.
Гуляев Иван Иванович. Зверев Василий Иванович. Зверев Василий Иванович. Ивашута Иван Михайлович. Карпенко А.Н. Лейпунский Александр Ильич. Наретя Виктор Мусеевич. Селиванов Евгений Николаевич. Чирков Владимир Петрович. Юшков Виктор Владимирович.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ.
Для поиска однокашников попробуйте воспользоваться сервисами сайта Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
Преступление это на свое несчастье раскрыл я при помощи своего бывшего агента... Затем он выдал «перл» похлеще: за 18-20 лет в стране будет полностью ликвидирована преступность. Тут, уж, засмеялись работники милиции и прокуратуры...
Начало:
Не успел я приступить к новой должности, как произошло событие, благодаря которому я чуть не лишился и погон и работы в милиции. В одном из домов на Сестрорецкой улице в Новой деревне случился пожар. В горевшей квартире были обнаружены тела женщины и ее ребенка, со следами зверского убийства. Через неделю, когда я уже передал дела новому оперативнику, мне позвонил мой бывший агент и попросил встретиться, сказав, что имеет очень важную информацию, которую передаст только мне. Мы договорились о встрече. Так начиналось пресловутое прогремевшее на всю страну. Недавно, в день сорокалетия с момента этого убийства, по телевидению прошла передача, в которой принимал участие бывший в ту пору экспертом научно-технического отдела УВД Ленинграда и области Кальварский. Он рассказал о том, что на месте преступления им были найдены многочисленные отпечатки пальцев и вдруг заявил, что уже к вечеру преступник был известен. Я всегда относился и отношусь к Кальварскому с большим уважением, поскольку знаю его как прекрасного специалиста в своей области, так как, работая в дежурной части ГУВД, постоянно имел с ним дело. В то же время, как говорится, "Александр Македонский тоже был великим полководцем, но зачем же стулья ломать!" Весь фокус состоит в том, что отпечатки хоть и были получены, но сравнивать их было не с чем. было всего 14 лет, он не был судим, и, следовательно, в Картотеке НТО не мог значиться. Могло, конечно, случиться, что кто-то из оперов «откатал» ему пальчики на всякий случай. Я и сам не раз делал это, работая с мальчишками. Но вряд ли кто поделится своей коллекцией с коллегами, поскольку такое дактилоскопирование являлось незаконным. Преступление это на свое несчастье раскрыл я при помощи своего бывшего агента, который при встрече сообщил мне все подробности убийства, рассказанные ему а также и о том, что убийца вместе с похищенными ценностями и деньгами удалился в желанный город Сочи. Когда я пришел к Б.Б. и, спросив, было ли что-либо подобное на территории отделения, пересказал ему информацию, полученную от агента, мой бывший шеф, аж, подскочил от радости. Срочно было проинформировано руководство Управления милиции, а через несколько дней Нейланда задержали в Сочи и этапировали в Ленинград. Преступление было необычным, четырнадцатилетний мальчишка, совершив убийство, спокойно пообедал всем, что было вкусного в холодильнике, собрал все ценные вещи и деньги, а затем поджег квартиру и спокойно удалился. Обо всех подробностях этого дела было доложено лично Хрущеву который дал указание издать Указ Президиума Верховного Совета о возможности применения к Нейланду высшей меры наказания - расстрела. Суд не посмел возразить, и Нейланд был расстрелян. Было это, конечно, грубейшим нарушением не только законов СССР, не предусматривавших смертную казнь для несовершеннолетних, но и всех норм Международного Права. Эта промашка эхом аукнулась и мне. Хрущев, которого все в стране звали «кукурузником" за его пристрастие к этой сельхозкультуре, постоянно изрекал на весь мир бредовые идеи. Сначала заявил, что все мы скоро будем жить при коммунизме, на что народ отреагировал как-то вяло, с шуточками: сперва, мол, прилавки в магазинах наполни. Затем он выдал «перл» похлеще: за 18-20 лет в стране будет полностью ликвидирована преступность. Тут, уж, засмеялись работники милиции и прокуратуры, только КГБ-шники ходили с каменными лицами, боясь, что, если засмеются, то на них настучат. Страна привыкла стучать друг на друга при Сталине, но "стук" автоматически продолжался и после него. Хрущев хоть и запретил милиции и КГБ вербовку агентуры на компромате, но не возражал против вербовки на патриотизме. Запрещено было вербовать только членов КПСС, видимо предполагалось, что они и так должны "стучать". "Патриотов", готовых идти в агенты КГБ было, хоть отбавляй. Но это – в КГБ. Другое дело милиция. Вербовать-то им надо только тех, кто сам побывал в местах не столь отдаленных или имеет тесные связи с таковыми. Кто же из таких людей согласиться стать агентом из любви даже к такой даме, как Родина, на которую большинству из них наплевать. При этом ответственность за работу агентуры была возложена на оперов. Вот в такое время возникло дело Нейланда. В процессе следствия сразу выяснилось, что я своего агента завербовал на компромате, поймав на мелкой краже, а также, что он вместе с Нейландом пол года назад совершил грабеж. Участие моего агента в грабеже было смехотворно ничтожным. Когда они вдвоем проходили мимо кинотеатра "Юность", Нейланд сорвал с какого-то мужчины шапку. Они побежали. Метров через двести Нейланд передал ему эту злополучную шапку, которую тот через несколько метров выбросил. Вот и все. Количество написанных мною разным инстанциям объяснений, наверное, могло бы составить увесистый том. В конце концов, меня вместе с начальником уголовного розыска Ленинграда вызвали в административный отдел обкома Партии. Я никак не мог понять, почему, туда? Я уже ушел из комсомола по возрасту, а в Партию еще не вступил и был на тот момент беспартийным. Спас меня начальник уголовного розыска Желтов. Был он опером, что называется "от сохи", умным, понятливым человеком и всегда защищал своих подчиненных. После получасовой нотации, которую нам прочитали, он бодро доложил, что меня уже наказали, объявили выговор и перевели из оперов в участковые. В обкоме, похоже, люди сидели тоже понятливые и не стали уточнять, что я стал участковым еще до совершения Нейландом убийства. Все были удовлетворены и меня оставили в покое. Так я "схлопотал" свой первый выговор. Потом их у меня было немало. У нас в милиции ими не "награждали" только бездельников, от тех старались избавиться, переведя куда-нибудь в другую службу. Став участковым инспектором по связи с общественностью (в то время слово инспектор вводилось вместо слова уполномоченный), я очень быстро разобрался в обстановке. Пришедшие на смену комсомольским патрулям добровольные народные дружины имели свое отличие. Дружинникам по закону полагалось дополнительные 3 дня к отпуску, и многие шли в ДНД только из-за этого. Толку от таких «добровольцев» было мало. Придя на дежурство и зафиксировав свое присутствие в журнале регистрации, они минут через 30 удирали по домам. Поэтому я сделал упор на создание оперативных комсомольских отрядов из тех дружинников, кто в прошлом были членами комсомольских патрулей. У меня сразу установились хорошие деловые отношения с начальником ДНД Ждановского района Николаем Федоровичем Третьяковым. Мне удалось пробить для оперотряда комсомольцев небольшую комнату на первом этаже дома, расположенного напротив райотдела милиции на Мончегорской улице, привести ее в порядок, сделать косметический ремонт, выбить телефонную линию за счет милиции и установить телефонный аппарат. Ребята стали называть ату комнату «кандешкой» и скоро, возвращаясь из рейдов хором пели на мотив песни из кинокомедии
Райотдел имел "кандешку" И ее отряду дал. За ремонт, ремонт быстрее, крошки, Юра Панферов сказал! Солдаты в путь, в путь, в путь, А для тебя, родная, есть почта полевая...
И так далее.
Проработал я в этой должности недолго, что-то около 8 месяцев, и уже в начале 1964 года был назначен инспектором в Отдел службы Управления милиции Ленинграда. В то время Юрий Михайлович Осипов пошел на повышение, став заместителем начальника отдела. А, когда в отделе создали группу из двух человек для руководства работой районных участковых инспекторов по связи с общественностью, он порекомендовал в нее меня. Старшим инспектором группы был назначен Иван Андрианович Абрамов, опытнейший службист, проработавший всю жизнь участковым уполномоченным, а затем старшим инспектором в Отделе службы. Был он участником войны и старше меня лет на 16. Мы с ним очень хорошо сработались и в дальнейшем оба перешли на работу в Оргинспекторский отдел УВД, который потом стал Управлением, а затем Штабом ГУВД. С должности инспектора штаба он и ушел в отставку.
В отделе Службы управления милиции Ленинграда.
Группа наша просуществовала недолго. В начале 1965 года Иван Андрианович перешел работать в создававшийся тогда в УВД Ленинграда и области Оргинспекторский отдел. В это же время в нашем Отделе службы было создано отделение по связи с общественностью. Меня пригласил к себе начальник отдела Николай Сергеевич Суханов и сказал: "О том, что пришли штаты нового отделения ты уже знаешь. В нем начальник и 4 инспектора. Начальником уже назначен Кузнецов, который будет таковым только де-юре. Считай, что эту единицу у нас отобрали, так как Кузнецов откомандирован создавать при Научно-техническом отделе музей милиции. К работе с общественностью он не имеет, и не будет иметь никакого отношения. Фактическим начальником отделения будешь ты. К сожалению, я не могу пока назначить тебя даже на должность старшего инспектора, так что работай за те же деньги. Ты за год работы с Абрамовым освоился, дело знаешь, тебе и "карты в руки". Начинай с подбора инспекторов. Я вмешиваться не буду, ты людей в районах знаешь, кого подберешь, того и назначим". Надо сказать, что о взаимодействии с ДНД нам регулярно приходилось отчитываться в обкоме партии. Но вход в Смольный тогда разрешался только членам партии. Поэтому раньше туда ездил Иван Андрианович. Теперь это надо было делать мне. Я понял, что пришло время задуматься о вступлении в Коммунистическую партию, но, пока у власти был Н. С. Хрущев, я с этим делом не спешил. Я был в свое время активным комсомольцем, и такие идеи марксизма, как всеобщее равенство, интернационализм и дружба народов, считал очень мне близкими. В Нахимовском училище нас воспитывали, как надо. Мы, например, никогда не обращали внимания на национальность. Но шли годы. Лет 10 назад один из моих товарищей по учебе в училище сменил фамилию Гуршман на Иванцова и, когда я его спросил, зачем он это сделал, он ответил, что сейчас трудно быть евреем. Я, наивно удивившись, спросил: "А ты разве еврей?" А, когда еще один бывший нахимовец, мой друг Марк Левин во время одной из наших ежегодных нахимовских встреч тоже сказал, что он еврей, я заявил: "Брось, Маркуша! Какой ты к черту еврей! Это у тебя просто мания величия" Все ребята смеялись. Такие же отношения в те времена были в милиции. Например, заместителем начальника Управления уголовного розыска (УУР) ГУВД был грузин Толя Шавгулидзе, начальником отдела штаба - армянин Аркаша Сагарян, командиром оперполка, а затем заместителем начальника Управления охраны общественного порядка (УООП) - еврей Авраам Порецкий. Когда я пришел на работу в Отдел службы УМ, одним из заместителей его начальника был тоже еврей Яков Сухотин, ко всем им начальники и подчиненные относились с большим уважением и высоко ценили их профессиональные качества. Но от того, что тогда творилось в стране, меня буквально тошнило. Конечно, нельзя судить о политике, а тем более руководителе страны, односторонне, видя у него только недостатки. Безусловно, Хрущев сделал немало и хорошего, но был полон противоречий. Прекратил репрессии, но, выпуская из лагерей одних, продолжал преследовать других за политические убеждения. Посетив выставку авангардных художников, разнес ее в пух и прах, назвав авторов картин и скульптур «педарасами» (даже это слово не умел произнести правильно), что в дальнейшем искалечило судьбы многих художников. Но особенно раздражала устроенная им свистопляска в экономике страны. Созданные совнархозы были фикцией. Идеи с повсеместным выращиванием кукурузы оказались, мягко говоря, несерьезными и вся эта компания закончилась ничем. В народе тогда появилась саркастическая поговорка: "Коммунизм, это советская власть плюс «кукуризация» всей страны". Позже Дима Постников, о котором я еще расскажу, мне говорил, что А. Н. Косыгин еще в начале 60-х годов предлагал Хрущеву разрешить в стране мелкий бизнес, что позволило бы оздоровить экономику, как это было сделано, например, в Польше. Хрущев на корню "зарубил" эту идею. У меня сложилось такое впечатление, что все хорошее он делал только из покаяния за свои грехи времен правления Сталина. Общеизвестно, что он ничем не отличался от своих сподвижников: Берии, Будучи на Украине первым секретарем партии, он ставил подписи под расстрельными списками ни в чем не повинных людей. То же было, и когда он работал в Москве. Разница только в том, что, придя к власти и получив доступ к компрометирующим документам, немедленно уничтожил те из них, что касались его лично, а в отношении всех остальных сохранил в качестве компромата. Я думаю, что и Крым он "подарил" Украине за загубленные им жизни невинных украинцев. Именно поэтому заявление о приеме в КПСС я подал на следующий же день после его снятия. И был принят. Вступал я в Партию отнюдь не из карьерных побуждений, хотя и знал, что в милиции на руководящие должности назначались только коммунисты. В отделе было три отделения. 1-е осуществляло контроль и руководило всеми участковыми инспекторами и постовыми милиционерами города, 2-е, возглавляемое Романом Николаевичем Санниковым или, как мы его звали за преклонный возраст "дедом Романом", обеспечивало в городе разрешительную систему, то есть режим регистрации оружия, множительной техники, печатей и прочего. Наше отделение носило 3-й номер. Я быстро укомплектовал отделение, взяв из районов лучших инспекторов: Кошкарева, Каменского и Кноринга. Нас потом так и звали: "Три "Ю" и одно "А", поскольку только Каменского звали Андреем, а остальные были Юриями. В дальнейшем все пошли на повышение. Кошкарев перешел работать дежурным ГУВД, Каменский в Штаб ГУВД, а Кноринг стал начальником штаба РУВД одного из районов города. Работали мы споро, регулярно выезжали в районы города, организовывали и проводили рейды дружинников в наиболее криминогенных местах. Также обеспечивали работу дружин во время футбольных матчей на стадионах им. Кирова и им. Ленина (сейчас Петровский). Меня при этом руководство отдела особенно ценило. И вот почему. Все они, включая Суханова, были ярыми фанатами футбола, а я к нему был абсолютно равнодушен и, когда они с интересом следили за игрой, я как бы подменял их - ходил по стадиону, проверял работу милиционеров и дружинников, давал им указание, кого задержать, увидев пьяных или начинавших скандалить. А в дни затишья, когда делать было нечего, мы вчетвером запирали дверь кабинета на ключ и "расписывали пулечку" в преферанс. Все в отделе думали, что мы опять разъехались по районам. В 1965 году, когда мне исполнилось 30 лет, я остро почувствовал, что мне явно не хватает знания юриспруденции. Суханов уже не раз говорил, что мне надо пойти учиться, иначе не смогу стать начальником отделения (тогда для назначения на руководящую должность необходимо было иметь высшее образование). Иным словом, как тогда говорили: "Без бумажки ты букашка, а с бумажкой человек", поэтому я подал заявление о приеме на вечернее отделение ленинградского факультета высшей школы МВД СССР и с легкостью сдал вступительные экзамены.
В Высшей школе МВД СССР.
Поступив на факультет, я довольно легко осваивал все предметы. Сказывались и полученные в Нахимовском знания, и семь лет практической работы в милиции. На всех экзаменах я получал только пятерки или четверки, хотя спокойно мог довольствоваться тройками. Надо сказать, что тогда я был страшным нахалом, и самоуверенным до наглости типом. На первом курсе при сдаче экзамена по теории государства и права, я поспорил с профессором отстаивая свою точку зрения по некоторым вопросам этого предмета. И это - с профессором, доктором наук, труды которого были известны далеко за пределами СССР! Явич тогда влепил мне четверку. Потом он говорил профессору что у него просто не поднялась рука поставить пятерку такому самоуверенному нахалу. На факультете были собраны лучшие умы юриспруденции того времени, кроме Явича преподавали известные профессора Бельсон и Левицкий (кандидат юридических наук, доцент, автор более 50 работ, полковник внутренней службы в отставке, работал судьей Ленинградского городского суда в 1940-1950-х гг.). Слушатели особенно боялись Левицкого, который вел уголовное право и уголовный процесс. Я сдавал ему экзамен на втором курсе. Экзамен, кстати, считался государственным и его результат заносился в диплом. Получить у него пятерку было практически невозможно. Подготовившись, я подошел и сел перед ним отвечать, в это время открывается дверь и входит методист факультета Яков Михайлович Сухотин, тройной тезка бывшего зам. начальника Отдела службы. Не знаю, что меня сподобило, скорее всего - доброжелательное отношение ко мне и Сухотина, и Левицкого, но я "отчебучил" такое, чего не допустил бы ни один слушатель факультета. Я заявил на всю аудиторию: "Что, Яков Михайлович, пришли послушать, как я очередную пятерку буду зарабатывать?" Левицкий поморщился, ехидно улыбнулся и произнес: "Ну что ж, проверим всю глубину знаний этого молодого нахала". Сидевшие в аудитории ребята подумали: "Все, хана Панферову. Это его последний экзамен". После того, как я ответил на все вопросы билета, не проронивший ни слова профессор засыпал меня вопросами по всем разделам уголовного права. Ребята потом сказали, что я ответил на девять дополнительных вопросов. Левицкий опять поморщился и, выражая на лице крайнее сожаление, сказал: "Очень жаль, Яков Михайлович, но придется поставить этому нахалу пятерку". Когда он выводил в моей зачетке оценку, я, совсем обнаглев, заявил: "Вы мне задавали слишком сложные вопросы, к ним я, естественно, перед экзаменом подготовился. Надо было спросить что-нибудь попроще, тогда бы вы меня завалили". - "Уходи, видеть тебя не могу!"- разъярился профессор. Осенью 1966 года, когда я перешел на 2-й курс, скоропостижно скончался зам. начальника отдела Сухотин. На его место был назначен Александр Григорьевич Тимофеев, бывший до того начальником 1-го отделения. С Тимофеевым мы вместе учились, только он был уже на четвертом курсе. Нас всегда связывали если не дружеские, то очень теплые взаимоотношения. Однажды вечером в перерыве между лекциями он подошел ко мне и по поручению Суханова предложил занять освободившуюся после него должность начальника первого отделении. Я согласился. Я считаю себя очень счастливым и изумительно везучим человеком. Мне всю жизнь везло. Повезло, что я и вся наша семья выжили в блокаду, повезло, что попал в Нахимовское, повезло со службой на флоте, что попал на работу в милицию. Повезло, когда получил одну квартиру, а затем вместо нее новую, еще лучше, на Васильевском острове, когда получил участок в садоводстве и сразу после этого гонорар за написанную книгу, на который поставил на участке дом. Особое счастье в том, что судьба свела меня с Галкой и мы вместе уже 44 года. Повезло, я считаю, нам и с сыном. В то же время, я никогда в жизни ничего и ни у кого не просил. Все мне как-то само плыло в руки. Я мог дойти до самых высоких инстанций, "пробивая" жилье для своих подчиненных или отстаивая кого-то в случае несправедливого наказания, но для себя никогда и ничего не выпрашивал. Свою первую квартиру мы с Рыженькой получили только в 1970 году, когда все подчинявшиеся мне в отделе штаба инспектора уже были обеспечены жильем. Особенно мне везло в знакомстве с хорошими и интересными людьми, со многими из которых в дальнейшем меня связывала дружба. Так, в 1967 году на третьем курсе Высшей школы я должен был сдавать зачет по "полиции капиталистических стран" профессору Якову Михайловичу Бельсону. Он был у нас на факультете личностью легендарной. Во время войны майор-танкист Бельсон горел в подбитом танке и лишился обеих ног. Вернувшись в Ленинград инвалидом, поступил на юрфак, окончил его с блеском, стал кандидатом, а затем доктором юридических наук. Его труды издавались немалыми тиражами и были хорошо известны юристам страны и за рубежом. Он был блестящим оратором. Его лекциями просто заслушивались, и никогда не пропускали. Читал он, стоя на протезах, и ни разу за период моей учебы не позволил себе сесть, только иногда опирался на преподавательский стол. Сдавать Бельсону зачет я должен был как раз во время очередной "запарки" на работе, а он требовал наличия конспекта лекций. Но, какой там конспект?! Я всегда слушал его, от-крыв рот, и никогда не конспектировал. Теперь же взял одну из его книг и попросил Рыжую "передрать" нужную главу в виде конспекта, что она и сделала. Когда я ответил Якову Михайловичу на все вопросы, он, как обычно, сказал: "Очень хорошо, но хотелось бы посмотреть ваш конспект". Я ответил: "Пожалуйста. Вот он. - и еще нахально добавил - Я человек дисциплинированный". Бельсон, пролистав тетрадь, спросил: "А кто это "передрал" мою статью таким хорошим подчерком?"- "Как кто? Конечно Рыжая. Думаете, у меня есть время этим заниматься?" Ему, как он позже говорил, страшно понравилась моя наглость: "Интересно бы посмотреть на эту Рыжую" - сказал он, выводя мне "зачет". - "Так, говорите, где и когда» - заявил я. Он сказал, что ждет нас в субботу у себя дома, и назвал адрес. В субботу мы с Галкой, взяв бутылку коньяка, явились к Бельсону. С тех пор нас с ним и его супругой Ниной Алексеевной связывала крепкая дружба. Каждый год 9 мая мы приезжали в Лисий нос к ним на дачу праздновать день Победы, что стало в нашей жизни доброй традицией. Мы регулярно встречались, советовались и помогали друг другу. Он всегда ласково звал меня Юрчиком, а Галку Рыженькой. Так продолжалось до самой смерти Якова Михайловича в начале 90-х годов. Учеба продолжалась. Ко всем необходимым мне наукам: юридическим и криминалистике, я относился весьма серьезно, изучал их добросовестно, мало того, штудировал иногда дополнительную литературу. Зато на таких предметах, как История КПСС, Диалектический материализм и Научный коммунизм я, что называется, "оттягивался по полной программе". Тем более, что, по-моему, педагоги сами плохо понимали суть своего предмета. В те времена даже существовала поговорка: "Чем отличается диамат от мата? Тем, что первый никто не понимает, но все делают вид, что знают, а второй все знают, но делают вид, что не понимают". Дама, преподававшая нам диамат, очень хотела понять, постичь смысл своего предмета. Ее коньком был так называемый "классовый подход" к любому явлению в жизни. На нем она была буквально "зациклена" и, по-моему, даже суп варила с "классовым подходом". На первых же семинарах я начал задавать ей кучу вопросов, и тем самым втягивал ее в бесконечные дискуссии. Она увлекалась, и наши с нею споры растягивались на все время семинара. Ей, по-моему, это нравилось, но я был не один и, в конце концов, в ней проснулось чувство здравого смысла, и она заявила, что я могу больше не присутствовать на семинарах, и любой экзамен по ее предметам для меня не обязателен, так как она заранее ставит мне пятерки. Я был доволен. Зато ребята пришли в уныние. Пока я "оттягивался" их никто не трогал, а в мое отсутствие она начала "шерстить" всех подряд. Наступила весна 1969 года и, закончив учебу, мы сдали государственные экзамены. По всем предметам я получил отличные оценки. В те времена министерством "спускалась разнарядка", по которой среди выпускников факультета должно быть не менее двух человек с "красным дипломом", то есть круглых отличников. А у нас на курсе таковым был только один Эрнст Бак. Начальник факультета начал судорожно искать второго и, обнаружил, что мне не хватает только трех пятерок. Пригласил меня и стал уговаривать пересдать три экзамена. Я отказался. Мне это было нужно, "как щуке тросточка". Какого цвета будет диплом, для меня было абсолютно не важно. Тогда начальник факультета, зная мои отношения с Бельсоном, убедил его поговорить со мною. Яков Михайлович у себя в кабинете сказал: "Юрчик, я тебя очень прошу, пересдай два экзамена. Теорию государства и права теперь веду я. Знаю, как и все, что Явич поставил тебе четверку за врожденную наглость, я ставлю пять автоматом. Ильясову и Зиновьеву тебе пересдать ничего не стоит. Сделай это для меня". - "Ну, уж нет!- отвечаю. - На Ильясова я еще могу потратить пятнадцать минут, но пересдавать экзамен Зиновьеву – увольте. Придется же потом "обмывать" пятерку. Мне некогда, а он, ведь вы его знаете, меньше литра "на грудь не берет", и меня заставит пить, а мне здоровье дороже". - "Юрчик, я сам с ним обмою. Ты только приди к нему на 10 минут. Он, кстати, ждет тебя в своем кабинете". Пришлось идти к Зиновьеву, который "для проформы" задал мне каких-то два пустяковых вопроса и вывел мне в зачетке пятерку. Ну, а с Ильясовым было еще проще. Он готовился защищать кандидатскую диссертацию по административному праву и проходил в это время у меня практику. Мы просто обменяли пятерку в моей зачетке на справку о его отличном прохождении практики. Учеба была завершена и я получил диплом с отличием, причем не Высшей школы, а Академии МВД СССР в которую она была преобразована в начале 69-го года.
Работа в 1-м отделении Отдела службы.
Все время учебы я продолжал исполнять служебные обязанности и сменил не одно место службы. Министром внутренних дел стал друг Брежнева и его соратник по работе в Молдавии С его приходом обеспечение органов внутренних дел значительно улучшилось, а в начале 69-го года всем офицерам стали оплачивать звания или, как говорилось "платить за звездочки". Правда, платили несколько меньше, чем в армии и КГБ. Как раз в это время Оргинспекторское управление было преобразовано в Штаб УВД, и меня назначили заместителем начальника инспекции штаба. В итоге моя зарплата вместе с платой за погоны, а я уже был капитаном, увеличилась почти вдвое, но и работенки стало значительно больше.
В 1966 году первым заданием Суханова после того, как я начал исполнять обязанности начальника отделения, было создание постоянно действующей системы анализа оперативной обстановки в городе. До этого силы наружной службы задействовались "на глазок", оттого милицейские посты выставлялись подчас там, где была тишь и благодать, а преступления совершались совсем в других местах. Карманных радиостанций для связи с постовыми, как теперь, а тем более компьютеров тогда не было. Поэтому я разработал бланк ежемесячной отчетности, в котором указывалось количество совершенных преступлений по времени, месту и видам их совершения. Уже через месяц мы получили относительно точную картину, позволившую правильно маневрировать имеющимися в нашем распоряжении милиционерами Оперативного полка и теми, кто работал в районах. Правильная расстановка сил и средств позволила уже через шесть месяцев добиться снижения преступности на улицах города. Тогда меня заметил и начал ценить Георгий Михайлович Карлов, бывший в то время заместителем начальника Управления милиции города по службе. Был он человеком неординарным. С одной стороны очень жесткий руководитель, матерщинник и самодур, а с другой - заботливый руководитель, всегда помогавший подчиненным и заботившийся о тех, кого ценил. Правда, его "любимчикам", в число которых входил и я, от него всегда "доставалось на орехи" больше, чем другим. В то же время он считал личным оскорблением, если его подчиненных распекал кто-либо другой. Звали мы его сперва "Папа Карло", а затем просто "Папой". Второе важное поручение исходило от самого первого секретаря обкома партии Он потребовал, чтобы 1 мая 1968 года колонны демонстрантов всех районов вышли на дворцовую площадь одновременно. Разработку этой операции Папа возложил на нас с Н.С. Сухановым. Мы собрались втроем: Суханов, его зам. А. Г. Тимофеев и я. После долгих рассуждений, пришли к выводу, что поставленную задачу можно решить только, если постоянно контролировать движение колон по всем маршрутам их движения к Дворцовой площади. Исполнение замысла было поручено мне. В распоряжении начальников 1 и 2-го отделений было по одному мотоциклу с коляской, которым управлял прикомандированный из Оперполка милиционер-водитель. Я сел на мотоцикл и, проехав по всем маршрутам от места сбора колонны до площади, замерил метраж каждой улицы. Затем, рассчитав среднее время движения колонн, определил рубежи, на которые они должны были подходить к определенному времени, чтобы ровно в 11 часов появиться на Дворцовой пощади. Затем мы с Сухановым взяли из дивизии МВД солдат с переносными рациями и провели репетицию, "прогнав" их вместе с заместителями начальников райотделов по маршрутам движения. На каждом установленном рубеже мы связывались с ними по рации. Рации были еще времен войны, и каждая весила килограммов 20. Поэтому на 1 мая каждому солдату дали дублера, чтобы нести их по очереди. В результате всей проделанной нами работы, колонны вступили на площадь одновременно, стройными рядами, это эффектное появление было показано по телевизору и запечатлено на кинопленку. Толстиков был очень доволен. В тот день я впервые увидел начальника Управления внутренних дел, комиссара милиции 3-го ранга (тогда это соответствовало генерал-майору) Александра Ивановича Соколова. Он пришел в наш штабной автобус, ознакомился с графиком движения колон и его соблюдением, похвалил нас, а также и пришедшего с ним Папу. Затем попросил меня провести его через милицейское оцепление, так как был в гражданской одежде. Папа, вопреки обыкновению не только не отматерил нас, но и представил позже к награждению денежными премиями. Это было не мало, так как в то время считалось, что за хорошую работу дают благодарности и грамоты, деньгами награждают только за отличную работу. А. И. Соколов сменил на посту начальника УВД комиссара И. А. Абрамова после его ухода в отставку. Был Александр Иванович очень хорошим организатором и честнейшим человеком. В отличие от Папы он никогда не матерился, но был таким же самодуром, о чем я еще расскажу. При этом он был раним, как ребенок, любую боль другого человека пропускал через свое сердце. Я никогда не забуду случай, когда в 1972 году при аварии теплосети из-за того, что рабочие вовремя не выставили ограждения, в яму с кипятком свалился и заживо сварился прохожий. Соколов три дня переживал, возмущался и сосал валидол. У него было два инфаркта. Умер он скоропостижно от третьего в 1973 году. Пришел он в МВД с должности заместители председателя Ленгорисполкома. Там он, кроме всего прочего, курировал банно-прачечные комбинаты, поэтому у нас он сначала получил прозвище "Банщик", которое довольно скоро сменилось на "Шурика". В тот майский праздник 1968 года вместе с Шуриком, то есть, комиссаром 3-го ранга А. И. Соколовым к нам в автобус зашел один подполковник, которого я увидел впервые. Мне сказали, что это начальник Оргинспекторского управления УВД Тогда я и не думал, что этот человек сыграет огромную роль в моей дальнейшей жизни. Через несколько дней он меня пригласил в кабинет и предложил перейти на работу к нему в управление. При этом сказал, что может пока предложить мне только равноценную по зарплате должность руководителя группы инспекторского отдела, курирующего наружную службу города и области. Я согласился.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ.
Для поиска однокашников попробуйте воспользоваться сервисами сайта Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
Римейки нынче в моде. Да и не все читали. Посему повторю тему, изменив название.Кстати, "крашенки" и пасхи у атеиста уже на столе, чего и Вам желаю! На фото- карта Украины из 17тыс. яиц, площадь-48м2. На Крещатике.
На флоте есть замечательная традиция – день рождения корабля праздновать широко и с размахом. Это официальный праздник для экипажа. К празднованию народ приходит измученный подготовкой: большая приборка начинается за неделю до знаменательной даты и заканчивается лишь накануне. Празднику предшествуют всевозможные проверки, собрания, совещания и летучки. Строевой смотр обязателен – куда ж без него. В итоге цель достигнута: народ замордован до крайности и с нетерпением ждет окончания издевательств. День корабля наступает с неизбежностью, как крах империализма или дембель. Экипаж надевает парадную форму, готовится праздничный обед, поднимаются флаги расцвечивания. Это такие разноцветные флажки, которые натягивают от мачты к носу и корме, получается очень красиво. Офицеры следят, чтобы матросы не напились и завидуют мичманам, у которых уже с утра блестят глазки. У всех приподнято-истерическое настроение. Атмосфера пропитана ожиданием обеда, одеколоном и ароматными запахами мяса и жареной картошки, доносящимися с камбуза и раздуваемыми вентиляцией по всему кораблю. Дежурство по кораблю в такой день – сущая каторга. Дежурному не светит разделить общий праздник. Он заложник обстоятельств, швейцар, мажордом, мальчик на побегушках, держиморда, надсмотрщик и распорядитель. Все празднуют, а он «за – все – в ответе», изгой, абстинент в силу обстоятельств и, по собственному разумению, просто мудак. И все это благодаря сине-бело-синей повязке «рцы» на рукаве, непременного атрибута дежурного. Маленький кусочек ткани, а как портит настроение! Испытанный способ поднять настроение себе – это испортить его другим. Лейтенант Косточкин, секретарь комитета комсомола корабля, напряженно работал над этим. Выругал наряд матросов – не помогло. Лейтенанта распирало изнутри, как воздушный шарик, хотелось совершить что-нибудь такое, о чем впоследствии пожалеешь, но будешь с гордостью рассказывать друзьям. Оскорбил дежурного по низам мичмана Куроедова, намеренно обозвав его Крысоедовым – тоже мимо. Шарик перло, он уже превратился в атмосферный зонд. И наконец-то фортуна повернулась к нему …неважно, каким местом. В тот момент казалось, что именно нужным. Острым дежурным взором лейтенант заметил приближающегося к трапу замполита! Тот вернулся из очередного отпуска и шел на родной корабль. Но так как отпуск был за два года, целых девяносто суток, про день рождения корабля как-то не вспоминалось. Лейтенант эту забывчивость, расслабленность и незащищенность своего прямого начальника уловил в момент. На душе замполита радостно щемило от вида бухты, знакомых стремительных силуэтов эсминцев и сторожевых кораблей, желтенького здания штаба и, размеченного белым, асфальта причальной стенки. Радовало все: крики чаек, скупое камчатское солнышко, чистое голубое небо, запах моря, скрип швартовов, трущихся о кнехты. Казалось, ничто не предвещало беды, которая неумолимо приближалась по юту, прижав «лапу к уху», отдавая воинскую честь, приветствуя начальство. Беда носила лейтенантские погоны и совсем не вызывала опасения, напротив, ее вид усиливал чувство возвращения домой. Легко взбежав по трапу, зам отдал приветствие военно-морскому флагу, пожал руку дежурному по кораблю, отмахнувшись от официального рапорта, и благодушно-расслабленно спросил: - А почему только у нас флаги расцвечивания подняты? Вот оно, свершилось! – подумал лейтенант и уверенно ответил: - Так Пасха же сегодня, а эти олухи, соседи, наверное, забыли. Мгновенно голубое небо стало черным и обрушилось заму на голову. Благодушное круглое лицо лейтенанта превратилось в мерзкую гадкую рожу с гнусной ухмылкой, вместо давешней приветливой улыбки. Палуба закачалась под ногами, в паху возник неприятный холодок, а в виски ударило: - Ну, все! Писец карьере! Недавно зама соседнего СКРа сняли за то, что радист перепутал позывные «Маяка» и китайского радио, и запустил китаез по палубной трансляции во время большой приборки. А тут – Пасха! Стройбатом не отделаешься! С матерным криком, потеряв фуражку, зам понесся по трапам на сигнальный мостик. - Сорвать, снять, - стучали молоточки в висках, - может, еще не заметили… Однако в такую удачу не верилось. Вахтенный сигнальщик поприветствовал замполита: - Здравия желаю, товарищ капитан-лейтенант, с праздником! - Е…т…м…! – взревел зам. – Я Вам устрою праздник! Непослушными пальцами, ломая ногти, он пытался развязать флаг-стропы, забыв, что достаточно потянуть за сигнальный фал. - Приветствую, Олег Дмитриевич, с прибытием, - раздался за спиной голос командира. – Что, плохо закрепили? Даже на день рождения корабля постараться не могут… - Какой день рождения корабля? Ведь Пасха сегодня…- прохрипел замполит. Голубые глаза командира как-то мгновенно выцвели и вылезли из орбит. Он тоже начал впадать в ступор, но потом вспомнил, что утром видел запись в формуляре, а значит, все же, сегодня именно день рождения корабля, а не какая-то чуждая Пасха. «Может, еврейская Пасха» - мелькнула мысль и он начал пристально приглядываться к заму, которого знал уже года три. «Нет, вроде, не похож», - вздохнул он с облегчением, и от пережитого испуга решил выпустить пар: - Вы что, совсем охренели? Не хватает мне еще поповщины. Вам что, лавры предшественника спать не дают? Так его расстреляли. Не везет кораблю с замами: один диссидент, другой сектант, оказывается. Командир был не силен в хитросплетениях и направленности многообразных религиозных конфессий, а слово «адвентист» ассоциировал с чем-то неприличным. Да и не надо ему это было, он умел стрелять ракетами, торпедами и из пушек, а так же управлять кораблем в море и у стенки. Этого было достаточно для того, чтобы сознавать себя личностью состоявшейся и неординарной. Это был удар ниже пояса для зама. Дело в том, что именно их корабль пытался перегнать за границу, в знак протеста против коммунистического строя, (а потом, наверное, выгодно продать флотские военные секреты), небезызвестный капитан-лейтенант Саблин. Он тоже был замполитом. Корабль, опозоренный на Балтике, перегнали на Камчатку и нарекли другим именем. Шрамы от крупнокалиберных авиационных пулеметов до сих пор были видны на палубе. Именно из-за Саблина замам не разрешали сдавать зачеты на самостоятельное управление кораблем. Мягко отказывали в прошении, зная, что это не химики, экзамен сдадут, и на «отлично». Намек на предшественника содержал в себе не больше и не меньше, чем в потенциале измену Родине. Сначала зам что-то вяло бормотал в ответ, сраженный командирскими аргументами, а потом, обиженный, медленно начал приходить в себя и огрызаться. Перебранка набрала силу и переросла в свару. Свара затянула в свою орбиту, как смерч, весь экипаж. Праздник закончился. Ругань начальства вылилась в практические действия по укреплению порядка, организации службы и воинской дисциплины. Экипаж погнали на строевые, выпивших мичманов на суд чести мичманами трезвыми. С берега вызвали только что отпущенных к семьям офицеров. Наконец-то праздник начал входить в привычную флотскую колею. Лейтенант ликовал. Атмосферный зонд внутри раздулся до необъятных размеров межконтинентального дирижабля. - И это все устроил я! – веселился Косточкин, глядя со стороны, как легкое веяние на ветру флагов расцвечивания переросло в шторм, ураган, торнадо флотского служебного пароксизма. Но – недолго музыка играла…Он был лейтенантом, а это еще только эмбрион офицера. Не даром раньше на крейсерах, линкорах и броненосцах на полном серьезе звучала команда: - Офицерам и лейтенантам собраться в кают-компании! Его сгубила увлеченность процессом и отстраненный взгляд на происходящее. Расслабился, начал на события со стороны смотреть, а не из глубины, не из гущи. А служба подобного не прощает, особенно людям с повязкой. Как говаривал один старший товарищ, сфинктер постоянно должен быть сжат, а очко находится в состоянии настороженности, иначе в него вдуют! В три секунды он был снят с дежурства, лишен ближайшего схода на берег, уличен в незнании Корабельного Устава, отсутствии личного недельного плана, запущенности служебной документации, слабой работе с подчиненными, не готовности к завтрашним занятиям по специальности и плохом исполнении обязанностей дежурного по кораблю. От зама, вспомнившего, с кого все началось, Косточкин получил выговор, стойкую неприязнь в отношениях и в качестве личного куратора - старпома, по фамилии Костогрызов. Зам тоже был не лишен юмора. Спас лейтенанта только последовавший вскоре перевод в бригаду ОВРа.
Людмила Петровна Наумова. 28.01.1960. Жена моряка. Боевая подруга.
"Океан над головой". Капитан 3 ранга С. Быстров, корр. «Красной заезды». - Красная звезда, 14 августа 1979 года.
16.04.1960. Расписались. Один раз и на всю долгую счастливую жизнь.
"После училища лейтенант Наумов начал службу в гарнизоне, который и сегодня — «медвежий угол». Жене - ленинградке сначала говорил: «Поживем годика два-три — и в теплые места...» А потом: «Нет, Людочка, именно здесь и надо нам служить. Здесь трудно, а значит, интересно. Вот посмотришь». Он не обманывал жену. Жилось им в «медвежьем углу» интересно. Была хорошая семейная компания, а вернее, семейно-служебный коллектив оптимистов: несколько молодых офицеров с женами. Служба — взахлеб, а отдых — с выдумкой. Конкурс на лучший сатирический рисунок, на самое остроумное четверостишие, вечер бального танца... Все это — в маленькой квартире Наумовых, которая, правда, в те времена считалась большой роскошью."
Фоторепортаж о жизни в «медвежьем углу». Из архива Владлена Васильевича и Людмилы Петровны Наумовых.
Гремиха.
Гремиха. 16.06.1965. В нашей молодежной компании был свой художник. Он же фотограф, поэтому и присутствует в кадре только в виде собственного шаржа. Остальные расположились каждый под своими.
Гремиха. 09.06.1965.
"Дружбу так понимать нужно: общие недостатки исправим дружно.
Увидел недостатки - про себя не таи Недостатки товарища - недостатки твои.
Гремиха. 09.06.1965. Перерыв в танцах. Работает "4-й канал" (взгляд на мир с высоты 4-го этажа).
Теплоход "Кола", рейс Мурманск - Гремиха. Первое путешествие в Гремиху. 8 февраля 1964 года.
09.06.1965. Гремиха. Прогулка ночью в полярный день.
09.06.1965. Гремиха. Прогулка ночью в полярный день. Грибы в этом лесу будем собирать позже.
09.06.1965. Гремиха. Прогулка ночью в полярный день.
"Океан над головой". Капитан 3 ранга С. Быстров, корр. «Красной заезды». - Красная звезда, 14 августа 1979 года.
"С тех пор пролетело два десятка лет. Должность за должностью, корабль за кораблем, гарнизон, за гарнизоном, частое бесквартирье, две дочери, многие дальние походы, и всегда рядом жена, которая тоже, мыслит по-наумовски. В последнее время Север ей стал противопоказан— подвело здоровье. «Но почему именно я должна уступить?» — возмущается Людмила Петровна. В квартире Наумовых полным-полно гантелей, эспандеров, прочего спортивного инвентаря. «Жена объявила Северу бой», — пояснил Владлен Васильевич... Прошли еще десятилетия. И по-прежнему Наумовы рядом, по-прежнему счастливы. Однокашник Семевский Р.Б.: "Совместно с женой вырастили двух дочек, у него 4 внуков. Увлечения в последние годы: рыбалка, дача. Имеет большой опыт в кролиководстве и пчеловодстве."
2008. На сапфировой свадьбе у сослуживца Алботова Мурада Шамильевича, старшего помощника по БУ, второй экипаж "К-182". Слева от Наумова В.В. Людмила Петровна.
Какой период жизненного пути, какие эпизоды службы вспоминаются чаще? Пожалуй, 1962 год. Это и юность, и одна из самых драматичных страниц истории флота, страны, мира и Наумова. Наумов - штурман дизельной пл 641пр., участник похода на Кубу в период Карибского кризиса. Вспоминают командиры Наумова, сослуживцы. Разные люди, несколько разнятся трактовки, а в итоге полнее вырисовывается картина, понятнее детали, дополняющие рассказ
Кубинская эпопея 1962 года. Записки командира группы ОСНA3 Б-36 пр.641. Капитан 1 ранга Р.С.Аникин. - Краснознаменное ордена Ушакова 1-й степени соединение подводных лодок Северного флота. Серия "На службе Отечеству", выпуск 2, 2003 г.
Норвежское море. (Сразу за "Углом")
"Надводное положение, полный ход. Пасмурно, море "горбатится". 4-5 баллов, слегка качает. Слышу по трансляции; "Командиру группы ОСНАЗ прибыть вштурманскую рубку!" Прибываю. В рубке командир лодки капитан 2 ранга А.Дубивко, старпом А.Копейкин (Аркадий Алексеевич?) — капитан 3 ранга, и штурман капитан-лейтенант В.Наумов. В руках командира большой и толстый пакет, на котором написано: "Вскрыть Ш... Д... Смотрю на него (пакет) с почтением, раньше о таком только читать доводилось. В полной тишине командир вскрывает пакет, достает из него громадную карту Атлантического океана и раскладывает гармошкой на штурманском столе. Изучаем ее: от Кольского залива до островов Кайкос проведены четыре параллельные линии — курса с контрольными засечками. Один из них наш. Береговые догадки оказались правильными. Командир и штурман с циркулем в руке занялись какими-то расчетами. Внимательно прислушиваясь к ним, я понял, что нам задана большая средняя скорость перехода порядка девяти узлов и что будет очень трудно держаться у нашей подвижной точки, поэтому, пока позволяет обстановка, будем идти в надводном положении полным ходом. Топлива не жалеть, так как идем в один конец. Всем все ясно. Расходимся по местам. Собираю своих моряков в рубке, разъясняю ситуацию, уточняю задание на ближайшие дни. Все довольны, что безвестность закончилась. Обрабатываю поступившую информацию: в нашем районе противолодочных сил не наблюдаю, южнее на патрулировании один американский "Орион" с авиабазы Кефлавик. Скоро мы войдем в активную зону ПЛО. Уточняю по вновь полученным данным координатную сетку авиации и местонахождение английских сторожевиков на Фареро-Исландском рубеже."
Продолжение следует.
Некоторые сослуживцы Наумова В.В..
Алботов Мурад Шамильевич. Алешкин Анатолий Григорьевич. Балтин Эдуард Дмитриевич. Беляков Василий Викторович. Березовский Вадим Леонидович. Бец Валентин Иванович. Божинский Александр Михайлович. Воронов Юрий Александрович. Галеев Мавлюд Хамитович. Гуляев Иван Иванович. Дубивко Алексей Федосеевич. Егоров Геннадий Васильевич. Ефремов Борис Иванович. Заика Игорь Валентинович. Жильцов Лев Михайлович. Жуков Борис Петрович. Иванов Алексей Анатольевич. Имнадзе Гиви Васильевич. Каравашкин Валентин Степанович. Козырь Виталий Викторович. Кутьин Вячеслав Михайлович. Леонов Павел Федорович. Максимов Николай Иванович. Мочалов Владимир Васильевич. Муравьев Борис Петрович. Мухтаров Аслан Азисович. Некрасов Иван Ильич. Панов Владимир Александрович. Парамошкин Павел Иванович. Паук Аркадий Алексеевич. Петренко Сергей Яковлевич. Потапов А.Г. Сакерин Николай Иванович. Сапаров В.Г. Семенов Иван Александрович. Симонян Гурген Аветисович. Солнышкин Владислав Владимирович. Толоконников Михаил Григорьевич. Травкин Юрий Александрович. Устьянцев Александр Михайлович. Фролов Виктор Павлович. Шварц Тибор Янушевич.
Командиры АПЛ первого поколения. Подлинные друзья подводников.
Гуляев Иван Иванович. Зверев Василий Иванович. Зверев Василий Иванович. Ивашута Иван Михайлович. Карпенко А.Н. Лейпунский Александр Ильич. Наретя Виктор Мусеевич. Селиванов Евгений Николаевич. Чирков Владимир Петрович. Юшков Виктор Владимирович.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ.
Для поиска однокашников попробуйте воспользоваться сервисами сайта Сообщайте сведения о себе и своих однокашниках, воспитателях: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. Мы стремимся собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Просьба присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ. 198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
На наших форумах достижение - сегодня в 08:23 добавлено 500000-е сообщение. На самом деле, конечно, один нолик там лишний - но можно смело делать такую поправку, т.к. по сравнению с многими другими форумами Рунета флейм у нас жестоко пресекается и в достаточно небольшом количестве живет в специальном "загоне" - "Курилке". В любом случае за два с небольшим года существования форумов 50000 сообщений - это значимая цифра.
Впрочем выпуклый военно-морской глаз может заметить, что фактически отображаемое в статистике форумов число сообщений на 10000 меньше. Эти 10000 сообщений - из закрытых форумов 1-го и 2-го экипажей, где обсуждаются стратегические и тактические вопросы развития портала и форумов в частности, партнерской работы, , создаются публикации, идет ежедневная совместная работа главного редактора, контент-менеджера, корреспондентов.
Немного другой статистики: в блогах на данный момент свыше 700 сообщений авторов и более 5000 комментариев к ним; в работающей с прошлой осени обработано свыше 300 обращений.
Наконец, вот и само сообщение. Случайность случайностью, но и тема дискуссии и автор сообщения оказались показательными.
Командир подводной лодки Б-36 А.Ф. ДУБИВКО, командир Б-130 Н.А. ШУМКОВ, начальник штаба 69-й бригады В.А. АРХИПОВ, командир Б-4 Р.А. КЕТОВ. Полярный, 1962.
На фото- карта Украины из 17тыс. яиц, площадь-48м2. На Крещатике.
16.04.1960. Расписались. Один раз и на всю долгую счастливую жизнь.
- но можно смело делать такую поправку, т.к. по сравнению с многими другими форумами Рунета флейм у нас жестоко пресекается и в достаточно небольшом количестве живет в специальном "загоне" - "Курилке". В любом случае за два с небольшим года существования форумов 50000 сообщений - это значимая цифра.
