Важное
Начало модернизации "Северной верфи" запланировали на конец 2025 года
Как повысить 
|
Это врезалось в память...Главной задачей коллектива Балтийского завода с первых дней Великой Отечественной войны стало поддержание боеспособности действующего флота путем ремонта и восстановления поврежденных в сражениях кораблей. Буквально в первую же неделю войны у причальных стенок начали швартоваться эсминцы, подводные лодки, требовавшие срочного ремонта. Ремонтные работы мы вели не только на самом заводе, но и в Кронштадте, Морском порту, на Неве - всюду, где стояли на своих огневых рубежах корабли КБФ. Для этого были созданы маневренные ремонтные группы из корпусников, монтажников, электриков и других специалистов. Во главе этих групп были опытные инженеры. А в Кронштадте, ввиду обширности объема ремонтных работ, находилось около 300 человек. Силами этого коллектива в августе 1941 г. балтийцы восстановили крейсер "Максим Горький", которому оторвало носовую оконечность. ...Но вскоре обычная связь с Кронштадтом оборвалась - Морской канал и Северный фарватер оказались под прицельным артиллерийским огнем противника. Ленинград был блокирован, начались авиационные налеты и орудийные обстрелы города фашистами. Во время воздушных тревог я иногда поднимался на крышу "главного магазина" - высокого здания, с которого открывалась панорама города и устья Невы, и наблюдал с тяжелым чувством горечи, как враг обстреливал город. Вот снаряды ударили в здание бывшего Синода у памятника Петру I. Красная кирпичная пыль закрыла горизонт, грохот от разрывов прокатился над Невой. И тут в памяти всплыло одно слово. Это слово - "Марат". 16 сентября линейный корабль "Марат" стоял на якоре в закрытой части Морского канала и вел сосредоточенный огонь из орудий главного и среднего калибров. На него налетели немецкие бомбардировщики. Вспыхнули облачка разрывов зенитных снарядов из орудий кормового мостика. Главный калибр продолжал бить полными боевыми зарядами по гитлеровцам. Корабль мужественно боролся с самолетами врага и в то же время стрелял по противнику всеми своими башнями. Наконец, атака самолетов была отбита. Вскоре линкор ушел в Кронштадт. И вот на завод приходит весть: линкор получил серьезные повреждения, нуждается в срочном ремонте. Для организации работ на следующий день вместе с группой балтийцев, несмотря на свежую погоду, я вышел в Кронштадт на катере "Комета". Шли Морским каналом, который простреливался гитлеровцами вдоль и поперек. По пути увидели два наших эсминца, стоявших в Лесной гавани. С нами был краснофлотец-сигнальщик, который принял семафор: "Прошу взять с собой до Кронштадта". Мы ответили: "Скорее подходите на своем катере, чтобы не задерживаться". Ответ гласил: "Добро". Сбавили ход "Кометы". Но на эсминцах замешкались, и катер с командирами не подходил. Идти в Кронштадт или ждать? Вероятно, у моряков срочное дело, коль скоро в такой обстановке и в такую погоду надо оставить корабли и идти в Кронштадт. "Комета" застопорила ход. Из-за поворота появился катер с эсминца. В этот момент у нас за кормой разорвался немецкий снаряд. Катер подошел к борту "Кометы", быстро высадил двух командиров и отвалил. Они принесли с собой еще горячий осколок крупнокалиберного снаряда, который упал к ним в катер на излете. Только переменные хода в ожидании катера спасли нас: немцы не могли хорошо пристреляться. Дали полный ход и пошли в Кронштадт под сильным встречным ветром и "аккомпанемент" разрывов вражеских снарядов. Весь залив был забит кораблями - миноносцы, баржи с установленными на них морскими орудиями и воздушными "колбасами" заграждения, транспорты, тральщики, шаланды... Некоторые корабли вели огонь в направлении Дудергофских высот, Красного Села, Гатчины, Пулкова. До Кронштадта добрались благополучно и сразу же отправились на Большой Кронштадтский рейд, где стоял "Марат". На Малом рейде дымил линкор "Октябрьская революция", тоже недавно отремонтированный балтийцами; он через наши головы бил из орудий главного калибра по немцам в юго-западном направлении. На корабле нас радушно встретил старпом Иванов, исполнявший обязанности командира линкора. Он рассказал, что был вынужден уйти с огневой позиции из Морского канала, так как гитлеровцы вывели из строя зенитную артиллерию корабля и в случае повторных налетов ему нечем было бы защищаться от самолетов. Объявили воздушную тревогу. Видно, немцам "Марат" дал жару, и они теперь охотились за ним. Вместе с командирами боевых частей линкора пошли осматривать повреждения. Их оказалось немало: в кают-компании пробита верхняя броневая палуба, нижняя броневая палуба погнута и вдавлена миллиметров на 300, но не пробита. Все повреждения осмотрели, взяли на учет, тут же наметили, из каких цехов и сколько прислать людей, какой нужен материал, инструмент. "Марат" должен был встать к стенке у Усть-Рогатки. Строителем назначили инженера Г. А. Куиша. Отправились в обратный рейс, но уже не Морским каналом, а Северным фарватером. Надо было попасть на завод до вечера, иначе заведут боны у устья реки и тогда в нее не войдешь. Поздним вечером по слабому свету буев благополучно вернулись до заводки бонов. Печальные картины видели мы, возвращаясь обратно. На берегу, у Стрельны, горели дома, дачи. Ветер стих, и столбы дыма поднимались отвесно вверх на фоне увядающей зелени. Деревья пылали, словно гигантские свечи... В небе на траверзе Морского канала эскадрилья немецких бомбардировщиков клином заходила в атаку, а затем сбрасывала бомбы на наши позиции. Клубы черного дыма, смешанного с землей, поднимались высоко вверх. Небо сплошь усеяно дымками от разрывов зенитных снарядов. Но вот появились наши истребители. Мигом строй "юнкерсов" рассыпался. Атака вражеских бомбардировщиков отбита. Выходим на пристань завода в момент новой воздушной тревоги; идем на КП, чтобы доложить директору завода о положении "Марата" и намеченных нами мерах по его ремонту. Наутро в Кронштадт уехали рабочие, мастера, инженеры во главе со строителем Г. А. Куишем. По телефону и запискам из Кронштадта, доставлявшимся заводским пароходом "Балтиец", мы знали, что ремонтные работы развернулись полным ходом. Около полудня, выйдя из здания заводоуправления, я встретил директора завода. Он шел с секретарем горкома партии Я. Ф. Капустиным. Хмуро поздоровавшись, директор сказал: - Придется тебе опять срочно выехать в Кронштадт. Там что-то случилось с "Маратом"... Видимо, Я. Ф. Капустин сообщил нечто важное, касающееся линкора. Немедленно отправился на катере "Комета" в Кронштадт с представителями моряков Глушенко и Брусаниным и с начальником цеха М. Я. Тяпкнным. Шли Северным фарватером под артиллерийским огнем, лавируя зигзагами, чтобы не попасть в "вилку". На душе было тяжело. Уже у самого Кронштадта увидели, как налетавшие на крепость немецкие самолеты бросали фугасные бомбы. От взрывов поднимались столбы воды с илом высотой с кронштадтский собор. Когда сошли у дока, нас встретил начальник "филиала" 3. П. Шувалов с группой рабочих. Они сидели в щелях, прикрытых листами железа. От непрерывных бомбежек энергетика доков и Морского завода вышла из строя, работы прекратились. Еще входя в гавань, я с катера заметил, что "Марат" както странно накренился. Что же произошло с линкором? Накануне, 23 сентября 1941 г., гитлеровцы произвели массированный налет на Кронштадт. В носовую оконечность линкора "Марата" попала крупнокалиберная фугасная авиабомба, от взрыва которой сдетонировал боезапас. Вся носовая часть корабля вместе с орудийной башней, башнеподобной мачтой и боевой рубкой была уничтожена. Линкор сел на грунт. Вот что рассказал об этих событиях старший мастер Балтийского завода А. М. Горчаников, выполнявший в то время на линкоре ремонтные работы: "До этого рокового дня нам, небольшому коллективу слесарей-монтажников, поручили отремонтировать главные конденсаторы турбозубчатого агрегата, а также ввести в действие все турбогенераторы и восстановить разрушенные во время прежних налетов на "Марат" переговорные трубы на мостике. Ремонт осложнялся тем, что линкор часто открывал огонь из главного калибра по фашистским войскам, и мы не раз слышали по внутрикорабельной радиотрансляции слова благодарности Военного совета Ленинградского фронта личному составу корабля за отличную стрельбу. Все работы велись нами так, чтобы линкор был готов к бою в любое время. 23 сентября с утра корпусники направились в носовую часть корабля, где электрики ремонтировали поврежденный пучок кабеля. Мы, механики, работали в кормовой оконечности, в машинном отделении. Флагманский механик А. И. Абрамов поручил мне определить характер повреждений и выполнить ремонт переговорных труб, выходивших из рубки, а нашему механику Барабашу - исправить водоотливной насос. Около 10 часов мы услышали боевую и одновременно воздушную тревогу. По боевому расписанию броневой люк над нами был тотчас же задраен. Мы отчетливо слышали вон пикировщика. Первая авиабомба упала невдалеке от линкора. Взрывной волной его накренило на правый борт. Затем раздался второй и настолько сильный взрыв, что нас, находившихся в судовой мастерской, подбросило чуть ли не до подволока (потолка). Многие получили ушибы; лопнули крепления шкивов у станков в судовой мастерской. В этот момент начали быстро тускнеть, а затем и вовсе погасли электрические лампочки. Мы остались в темноте; помогли карманные фонарики. Находившийся с нами молодой командир поста пытался звонить по телефону, но ему никто не отвечал. Тогда я предложил чуть приоткрыть входной люк и осмотреться. Когда задрайки броневой крышки были отданы и крышка приподнята, мы увидели солнечные лучи. Потрясенные, вышли на палубу. Налет на Кронштадт еще продолжался, в небе рвались зенитные снаряды, вокруг дождем падали их осколки. Слышались взрывы авиабомб, на палубе лежали ранение, им оказывали первую помощь. Я пересчитал находившихся со мной товарищей по работе - не было Дмитриева. Послал двоих товарищей разыскать его; через некоторое время Дмитриева вынесли из помещения кормовых турбогенераторов, он был без сознания. В этот момент у трапа появился командующий КБФ адмирал В. Ф. Трибуц. Выслушав доклад вахтенного офицера, он дал sj`g`mhe всем покинуть линкор. И лишь отойдя от пирса, мы увидели ужасную картину: исчезла треть корабля, носовая часть оторвана до второй башни... Все наши товарищи, работавшие в носовой части линкора, погибли. Все, кто работал в корме, остались живы". На "Марате", в тот роковой день погибли старпом Иванов, многие линкоровцы. Сняв головные уборы, мы постояли минуту-другую молча, отдавая долг памяти наших погибших товарищей. С техническим отделом штаба КБФ быстро договорились о ремонтных работах. На линкоре "Марат" пришлось ограничиться лишь автогенной обрезкой рваных листов обшивки и балок набора в районе разрушений. Человек 10-15 были направлены на ремонт линкора "Октябрьская революция". Руководить всеми работами обязали инженера Г. А. Куиша. Вскоре мы вернулись на завод. Больше в Кронштадт мне выезжать во время блокады не доводилось - не до того было, так как у стенки завода стояло много боевых кораблей, требовавших срочного ремонта. Но эти две поездки в Кронштадт мне запомнились на всю жизнь.
|
