Важное
Начало модернизации "Северной верфи" запланировали на конец 2025 года
ВМФ предложили 
|
На набережной Большой НевкиВ фойе кинотеатра "Ленинград" как-то была устроена выставка предметов нехитрого блокадного быта ленинградцев: печурка-"буржуйка", каганец-светильник из снарядной гильзы, ведро, с которым ходили по воду на Неву. За стеклом лежала хлебная карточка, талон на мануфактуру - потрясающие экспонаты... Кое-что храню и я, например, пожелтевший лист "Ленинградской правды" за 1 января 1943 г., в котором есть такие слова: "Прошлогодняя зима тяжело отразилась на промышленности. В связи с блокадой город испытал острый недостаток не только в продовольствии, но и в различном промышленном сырье, материалах, топливе. Тем не менее на ряде предприятий работы не прекращались ни на один день. Отогревая дыханием зябнувшие пальцы, люди трудились вручную, так как большая часть оборудования из-за отсутствия электроэнергии бездействовала... Огромную помощь морякам Краснознаменного Балтийского флота и речникам Ладожской флотилии оказали ленинградские судостроители. Они сумели не только обеспечить восстановление кораблей, нуждавшихся в ремонте, но и построить и спустить на воду новые суда". Это полностью относится и к судостроителям-ждановцам. Они с честью выдержали тяготы первой блокадной зимы, а во вторую решали новые, еще более сложные задачи. Одна из них - серийный выпуск малых тральщиков-стотонников типа МТ. Обстоятельства войны заставили нас развернуть их постройку вдали от основных заводских территорий - на Выборгской стороне. Осенью 1942 г. туда начал перебираться корпусный цех с котельным, участком, а за ним монтажный, трубомедницкий, деревообделочный и такелажно-парусный цехи, т. е. основная судостроительная часть завода. Возникли новые трудности, и очень серьезные. Оборудование механических цехов разместили довольно удачно, а с корпусным дело было гораздо сложнее. Здание оказалось низким, без кранового оборудования, установить крупные станки невозможно. А проблема внутризаводского транспорта? Как, например, доставить из цеха к Большой Невке тяжеловесные крупногабаритные конструкции, если между цехом и набережной нет железнодорожных путей? Было нелегко, но люди не отступили перед трудностями. На новой территории выполнили огромный объем работ, связанный с усилением энергохозяйства,- смонтировали мощную компрессорную станцию, проложили воздушные магистрали, водопровод, технологический паропровод, подтянули свою плавучую мастерскую. Весьма оригинально решили проблему доставки готовых деталей, узлов и секций к месту сборки кораблей. Помог опытный мастер транспортного цеха В. Росляков. На старой территории нашелся заброшенный колесный трактор с керосиновым двигателем. Отыскались и рамы от тележек, колесные диски старых автомашин. Из них соорудили платформу для перевозки крупных секций и два прицепа для штучных грузов. Под руководством Рослякова демонтировали, перевезли на барже, потом собрали на набережной паровой самоходный кран для обслуживания построечных мест. Помог Росляков решить и другие транспортные проблемы. Этот человек запомнился всем: высокий, плечистый - настоящий русский богатырь. Голод он, естественно, переносил хуже других. По заключению медиков ему выдавали две рабочие продовольственные карточки - небывалый по тем временам случай. Поскольку на новой базе не предполагалось строить крупные суда, решили обойтись сравнительно небольшими правильными и гибочными вальцами, пресс-ножницами, гильотиной, рассчитанными на обработку металла лишь малой и средней толщины. В одном из пролетов имелась кран-балка; ее усилили, оснастили более мощным мотором, что позволило увеличить грузоподъемность механизма до 4 т. Многие станки снабдили индивидуальными подъемниками, использовав для этого поворотные стрелы, электрические и пневматические тельферы, простейшие ручные тали. Для ограждения сварочных работ от ветра, дождя и снега, а также с целью светомаскировки сборочные стенды спрятали под легкими передвижными шатровыми укрытиями из фанеры и брезента на металлическом каркасе и катках. Внутри поставили камельки для обогрева. Когда начались интенсивные обстрелы новой площадки, соорудили несколько противоосколочных укрытий для людей. Запасы материалов, готовых деталей, инструментов находились на старой территории. Доставка- тоже проблема. Трудно было их взять на заводе: гитлеровцы тотчас открывали огонь, стоило только подогнать платформу или грузовик или пустить кран. Трудно было везти и дальше через весь город. Неоценимую помощь оказывала нам группа работников корпусного цеха, которой руководил начальник обрабатывающей мастерской Сергей Евстафьевич Баркевич. Группу специально оставили на заводе для борьбы с возможными пожарами, последствиями обстрелов. Она заблаговременно, по нашим заявкам, комплектовала и отгружала все необходимое из запасов предприятия. Очень тяжело приходилось нашим "снабженцам": обстрелы вынуждали работать вручную, а выколоть из снега и льда крупногабаритный лист металла было совсем не просто. В трудных условиях освоения новой площадки, отрыва от основной производственной базы коллектив ждановцев начал строительство стотонников. В их разработке участвовали ведущие специалисты. Они оценили технологическую трудоемкость разных видов работ, выявили загрузку цехов. Решение было единодушным: задание трудное, справиться с ним в новых условиях непросто, но коллектив выполнит поставленную задачу! Такое решение было с энтузиазмом встречено всем заводом, в том числе рабочими, бригадирами, мастерами нашего корпусного цеха. Мы взялись доказать, что по темпам постройки стотонников даже в отрыве от основного предприятия мы не отстанем от рабочих Балтийского завода, где строили головной корабль первой серии типа МТ-1. Чтобы выиграть время, корпусники предложили начать работу, не дожидаясь поступления всех чертежей. Изучение технического проекта, полученного из КБ Балтийского завода, показало, однако, что сложно организовать обработку деталей корпуса, сборку и сварку узлов и секций, наконец, формировать корпус, поскольку у нас не было оснащенных стапельных мест и спусковых устройств: Выход нашли: одно из небольших неиспользуемых помещений на набережной отремонтировали, остеклили, устроили отопление. Изготовили щиты, заменившие плаз. Одновременно непосредственно у Большой Невки соорудили три постоянных стапельных места, подвели к ним сжатый воздух, воду, электроэнергию, установили сварочные посты, изготовили секции наружных лесов. Уже в августе 1943 г., когда закладывался корабль-первенец, возникла проблема снабжения металлом. Получать его предполагалось с Кировского завода, но там еще только приступали к выпуску необходимых листов. Решили подобрать металл для трех первых стотонников из запасов, сохранившихся на основной территории. К сожалению, нужных листов и профилей на складе было мало. Явилась мысль использовать листы, примененные в свое время для усиления огневых точек, оборудованных возле завода. Они теперь находились позади новой, более мощной линии укреплений. Идея была спасительной, но взять там металл оказалось нелегко. Задачу удалось решить только благодаря самоотверженности и мужеству группы рабочих во главе с начальником материального бюро корпусного цеха Владимиром Васильевичем Осетровым и бригадиром Иваном Ивановичем Сальниковым. Работали они в сумерках, вручную, часто попадали под огонь противника. Добытый таким способом металл подтягивали к достроечной стенке, ночью грузили с помощью берегового крана в баржу и везли на Большую Невку. Постепенно начали поступать чертежи, стал создаваться поток в обработке деталей, сборке и сварке секций. Немного меньше стал ощущаться недостаток людей- прибыли команды строившихся тральщиков. Краснофлотцев сразу включили в работу, на ходу учили нашим профессиям. Много творческой изобретательности и инициативы проявил начальник участка сварки Евгений Карлович Персон. Он сочетал глубокие знания инженера-технолога с большим практическим опытом сборки сложных конструкций, газоплазменной обработки металла. Персон был одним из пионеров широкого внедрения на ленинградских заводах сварки вместо клепки. Сварку Евгений Карлович сам вел виртуозно, чем вызывал восхищение рабочих. Человек большого мужества, он при бомбежке или артналете отправлял всех в убежище, сам же покидал опасное место последним. Цех очень много потерял с его преждевременной смертью. После него сварку возглавил Михаил Александрович Малышев. На завод он пришел за несколько лет до войны, после техникума. Начал мастером, стал старшим мастером, затем начальником участка, а после войны 30 лет руководил сварочным бюро отдела главного технолога. Малышев глубоко знал все тонкости сварочных работ. В годы блокады он участвовал в ремонте кораблей, сооружении барж для Дороги жизни, тендеров и понтонов. Но особенно отличился на строительстве стотонников. В длинные летние дни работы на его участке, как, впрочем, и на других, велись до полного завершения суточного задания, а оно, естественно, составлялось не на восемь часов. Анатолий Степанович Ковалев тоже пришел на завод перед войной, но родственные связи с предприятием у него установились еще задолго до этого: здесь работали его отец разметчик Степан Афанасьевич, отдавший русскому судостроению почти пять десятков лет, братья Феофан, Петр и Михаил. Отец и Петр умерли в страшную зиму 1941/42 г. Михаил воевал на подступах к Ленинграду. Вместо них в корпусный цех пришла мать. Так что цех был для Ковалевых не только местом работы, но и родным домом. С началом войны Анатолия выдвинули бригадиром разметчиков. Вчерашний выпускник школы ФЗУ успел показать себя незаменимым человеком на разметке. Профессия увлекла его, он на глазах становился таким же хорошим специалистом, как его отец. Но одно дело отлично трудиться самому, другое - отвечать за всю бригаду, тем более если в ней только... девочки-подростки. Вот одна из них-16-летняя Катюша Белова. Отец и мать умерли в первую блокадную зиму, никого из родных у нее теперь нет на всем белом свете. Соседка посоветовала поступить к нам на завод - близко от дома, легче будет ходить на работу. Так эта много пережившая девушка стала судостроителем. Впрочем, только стоя рядом, заглянув в глаза, можно было определить ее юные годы. В свете переносной лампочки, завешенной в целях маскировки тряпьем, маленькая фигурка могла одинаково принадлежать и девочке и старушке. Слабые руки медленными, но точными движениями кернят очередной лист, металла. Выучил ее, как и многих других таких же девочек, разметке Анатолий Ковалев. С этими подростками он проработал всю войну. С ними делал бронированные платформы, баржи для Дороги жизни, вел разметку и обработку направляющих для знаменитых "катюш". С ними ремонтировал корабли, строил тральщики. Анатолий Степанович трудился на заводе и после войны. В 1966 г, бригадира наградили орденом Ленина. На производство пришло много женщин. Достоин восхищения подвиг работниц, трудившихся вместе с мужчинами и на новой площадке у Большой Невки. Это их руками были подготовлены фундаменты для оборудования, перемещенного с основной территории. Они овладели специальностями маляров и изолировщиков - участок, возглавляемый Анной Степановной Чуркиной, был укомплектован только женщинами. И они же были стойкими, мужественными бойцами команд МПВО. Поразительна сила духа женщин блокады! Истощенные до того, что порой сами себя в зеркале не узнавали, они могли... петь. Да, петь! Ираида Осиповна Петрушенко вспоминает: "К нам на завод нередко приезжали артисты. Помню, например, Рину Зеленую. Выступала и матросская самодеятельность. Как мы им хлопали, как были им благодарны! И, быть может, во время этих концертов меньше хотелось есть, Идем на заготовку дров- сапоги огромные по ногам хлопают,- а с песней вагоны разгружаем, песня с нами, любимая была "Эх, Ладога, родная Ладога..." Ведь одна надежда была - на Дорогу жизни". Но, понятно, главной была работа в цехах. В те суровые дни немало женщин стали отличными командирами производства. Вспоминаю Тамару Васильевну Зеленко. Эта умная, знающая, волевая женщина возглавила в 1942 г. монтажно-трубомедницкий цех. Ее авторитет бесспорно признавали и крупные инженеры, и опытные мастера-производственники, асы сложнейших профессий трубогибщиков, монтажников судовых механизмов и систем. А уж молодые ее слушали, как говорится, открыв рот. Для молодежи она была не только руководитель, но и настоящая заботливая мать. После войны Т. В. Зеленко защитила кандидатскую диссертацию и много лет преподавала технологию судового машиностроения в ЛКИ. Больше сорока лет отдала родному заводу Татьяна Васильевна Говорова. Она пришла сюда в начале 30-х годов после окончания кораблестроительного факультета ЛПИ им. М. И. Калинина. Была мастером, старшим мастером, перед войной выдвинули ее начальником сложнейшего участка по достройке и ремонту судов. В брюках и пиджаке, в фуражке, маленькая ростом, она беспрестанно сновала по отсекам корабля. Отдыхала ли она когда-нибудь по-настоящему? Казалось, нет. Жила на заводе, но редко уходила к своему "спальному месту": свернется где-либо калачиком в уголке, сморенная усталостью и постоянным недоеданием, поспит час-другой. Голос у нее был тихий, слабый. Начнет распекать нерадивого, а у самой с лица не сходит виноватая, извиняющаяся улыбка. Однако была настоящим руководителем: дело свое знала в совершенстве, что и как сделать, знала отлично, всегда находила наилучший вариант организации работ. Отдаст распоряжение - обязательно проверит, как выполняется, если надо - покажет, объяснит. После войны Т. В. Говоровой доверили еще более ответственный участок - она стала помощником строителя по корпусной части. К осени 1943 г. на стапелях уже стояли три тральщика. Была внедрена поточно-бригадная система формирования, сборки и сварки корпуса. На корабли пришли бригады трубопроводчиков Д. А. Грибанова, монтажников Калабина, достройщиков В. М. Зуева, А. К. Никифорова. Монтажные работы велись под руководством старшего мастера М. Я. Завьялова. За бригадами закреплялись строго определенные объемы и виды работ, жесткий технологический график определял сроки их окончания. Выполнив задание на первом построечном месте (на первом корабле), бригада переходила на второе место, затем на третье. К тому времени, когда первая бригада заканчивала свои работы на третьем стотоннике, на первом уже завершались все корпусо-монтажные операции доспускового этапа, корабль перемещали параллельно к кромке набережной и с помощью плавучего крана спускали на воду. На освободившемся построечном месте начинался новый цикл производства - строили следующий корабль. В конце года три первых стотонника были готовы к спуску. Имелся запас деталей, узлов, секций для закладки еще трех кораблей. Трудности, неизбежные при освоении нового дела, ушли в прошлое, уступив место уверенности, характерной для серийного производства. Ждановцы сдали и этот экзамен на "отлично"! В конце 1943 г. случилось событие, не имевшее прямого отношения к строительству тральщиков, но ускорившее возвращение на основную территорию. В один из дней нам передали просьбу командования об изготовлении крупной серии плавучих буксируемых емкостей, необходимых флоту для снабжения горючим малых кораблей. Емкость представляла собой плавучую цилиндрическую цистерну со срезом на конус в корме и носу. Цистерна имела киль, привальные брусья, ручной перекачивающий насос, устройства для соединения с другой цистерной и буксировки. В декабре 1943 - январе 1944 г. на основную заводскую базу начали прибывать группы краснофлотцев. Вместе со своими командирами они разместились в служебных и бытовых помещениях корпусного цеха. В мастерских лежали толщи смерзшегося снега, дыры зияли в стенах и крыше, обрушившиеся конструкции перекрытий, кранов образовали завалы. Все троллейные провода, другие энергетические коммуникации оказались нарушенными. Первым пустили мостовой 10-тонный кран. Затем опробовали крупные правильные вальцы, гильотину и гибочные вальцы. Заблаговременно подготовили десять разметочных мест. Технологи выпустили эскизы для разметки первых деталей емкостей. На участке предварительной сборки перебрали многопостовые сварочные машины. Каждая завершенная позиция в графике подготовки производства радовала коллектив: завод возрождался на глазах! Помнится январский день 1944 г., когда с Кировского завода доставили металл. В сумерках железнодорожные платформы с листами подали на первый пролет. Мастер Преснов, резчики на гильотине Калабин и Сморчков, станочницы Желдинова и Алымова, разметчик Сабуров вместе со своими подручными выглядели героями дня - они первыми возобновляли производство на основной территории. Постепенно "домой" перемещалось все больше ждановцев. Это позволило быстро наладить поточное производство узлов емкостей. Приступили к сборке первой цистерны. Ответственную сварку кольцевых монтажных стыков выполняли Лидия Балашова и ее подруги. Изготовленные на заводе емкости первое боевое применение получили летом 1944 г. на Чудском озере. С их помощью снабжалась горючим бригада речных кораблей, перебрасывавших подразделения Ленинградского фронта на западный берег озера, где они сосредоточились для наступления на Тартуском направлении. Емкости использовались и во время боев при взятии Выборга. Вместе с соединениями малых кораблей они прошли большой путь от Ленинграда до Свинемюнде. В июне 1944 г. большая группа работников завода и краснофлотцев, отличившихся при выпуске емкостей, была отмечена правительственными наградами и грамотами Военного совета КБФ. Среди награжденных - мастера С. П. Преснов, М. А. Малышев, бригадир Е. И. Давыдов, сварщица Л. В. Балашова и другие. Весной 1944 г. шесть строившихся стотонников уже находились на основной территории завода им. А. А., Жданова. Весь коллектив с удовлетворением возвращался на родное предприятие, но, как всегда бывает в подобных случаях, испытывал и грусть расставания с площадкой на набережной Большой Невки. Столько дел и воспоминаний связано с нею! В один из последних дней пребывания на новой территории я на буксире подошел к нашему головному тральщику, стоявшему в ожидании очереди у СБР. Рядом оказался такой же тральщик Балтийского завода. Побывал на нем, поговорил с ответственным сдатчиком корабля Д. М. Гиком и в душе порадовался: мы не отстали от балтийцев, качество оборудования и отделки нашего корабля нисколько не хуже, чем у них. Был торжественный день, уже на основной территории, когда мы проводили в боевой путь сразу три корабля. После работы собрались в каюте командира дивизиона товарищи, строившие корабли. Прозвучала здравица за общий успех, за боевые подвиги балтийских моряков, за победу героического советского народа. Попрощавшись с командой, мы покинули тральщик и остались стоять на набережной. И вот команда: "Отдать швартовы!" Три корабля отошли от стенки. Поравнявшись с эллингом, каждый из них отсалютовал флагами рабочим завода и взял курс на Кронштадт. ...При входе на судостроительный завод им. А. А. Жданова высоко вознеслась стела. На ней надпись: "Корабелам, стоявшим насмерть!" Мимо стелы идут на завод новые поколения судостроителей-ждановцев, свято хранящих и приумножающих своим трудом славу предприятия.
|
