Важное
Российские фрегаты применили в Средиземноморье гиперзвуковые ракеты "Циркон"
Передовые решения 
|
Ремонт эсминцев обеспеченБыло это в июле - августе сорок первого года. Враг рвался к нашему городу. Уже заметно опустели заводские цехи и стапели,- многие товарищи по работе ушли в народное ополчение или были призваны в армию и на флот, На заводе оставалось все меньше и меньше квалифицированных рабочих, мастеров, инженеров. Все, в том числе и я, стремились на передовую, но ведь и кому-то надо ремонтировать поврежденные боевые корабли. Нестерпимо больно было смотреть на корабли, стоявшие у заводской стенки. Только скорейшим вводом их в строй можно было оказать существенную помощь нашим войскам. Поэтому мы работали днем и ночью. Многие жили прямо на заводе. Поспят часа три-четыре и снова на рабочее место. Благодаря самоотверженному труду судостроителей и военных моряков за 12 суток отремонтировали эскадренный миноносец "Сметливый", имевший серьезные боевые повреждения от взрывов авиабомб. 27 июля корабль вступил в строй. 2 сентября завод сдал балтийским морякам эсминец "Грозящий", у которого от близкого взрыва мины в параване левого борта оказалась поврежденной наружная обшивка и набор в районе 28-62 шпангоутов. Имелись и сильные вмятины в корпусе, в нескольких местах разошлись швы, вылетели заклепки. На корабле вышли из строя многие приборы в электромеханической, штурманской и других боевых частях. Несмотря на громадный объем ремонтных работ, эсминец подготовили к сдаче флоту всего за 40 суток. А вслед за "Грозящим" к стенке завода пришвартовался поврежденный в боях эсминец "Стерегущий". Не успел и он покинуть завод, как на ремонт встал эсминец "Суровый", получивший серьезные повреждения от взрывов мин. На нем пришлось устранять вмятины наружной обшивки, почти наново монтировать котельные вентиляторы, шабрить подшипники носовой турбины. Одновременно проходил докование и эсминец "Славный". Он был неоднократно "ранен" в боях. Первое повреждение корабль получил на Таллинском рейде 26 августа. Через два дня во время прорыва основных сил КБФ из Таллина в Кронштадт у "Славного" взрыв мины в параване вывел из строя гирокомпасы. В дальнейшем эсминец получил сильное повреждение носовой оконечности во время эвакуации героического гарнизона военно-морской базы Ханко в декабре 1941 г. 16 сентября перед обеденным перерывом ко мне подошел мастер-чеканщик Н. К. Рудин, показал газету и спросил: - Читал? - Не успел еще. - На, почитай. Я взял "Ленинградскую правду". В глаза бросился заголовок передовой статьи - "Враг у ворот". В ней говорилось, что сложившаяся под Ленинградом обстановка требует от населения города выдержки, хладнокровия, мужества, организованности. Подчеркивалось, что стойкость советских людей познается в трудностях. Заканчивалась она следующими словами: "Враг у ворот! Пусть каждый ленинградец ясно осознает, что от него самого, от его поведения, от его работы, его готовности жертвовать собою, его мужества зависит теперь во многом судьба нашего города..." Рудин спросил: - Ну, что думаешь? - Выстоим! - ответил товарищу. Отдав газету, быстрыми шагами направился к главному инженеру завода В. С. Боженко. Я хорошо знал Владимира Семеновича. Он отлично разбирался в сложных вопросах судостроения и судоремонта, умело и всегда очень тактично учил нас руководить производством. У нас на заводе не принято было проситься на какой-то объект. Обычно этот вопрос решала администрация - кого куда назначить. Я же решил попросить, чтобы мне дали самый тяжелый участок работы. Главный инженер оказался на месте. Когда я вошел в его кабинет, Владимир Семенович отложил в сторону бумаги и вопросительно посмотрел на меня. - Владимир Семенович, - начал я прямо с порога.- Сколько можно перепрыгивать с одного объекта на другой? Дайте мне эсминец. Чтобы уж все сделать: - Садись. Эсминец, говоришь? - Да. - А что, "Сурового" тебе мало? - Так на нем все работы идут к завершению. - Вот закончишь ремонт "Сурового", тогда посмотрим, что тебе дать. Главный инженер встал и медленно прошелся из угла в угол. Остановился возле окна и тихо произнес: - Работы по горло, друг ты мой. Сам видишь, что делается. Не от хорошей жизни мы перебрасываем опытных специалистов с одного корабля на другой. Не только вас, квалифицированных инженеров, не хватает, но и рабочих рук. - Война же... - Да, война,- вздохнул Владимир Семенович и остановился у карты, висевшей на стене, где флажками змеилась линия фронта. - Тяжелейшая война. - И безо всякого перехода закончил: - А эсминец... Эсминец тебе дадим. Я переговорю с директором. Думаю, он согласится. Через два дня после этого разговора в Кронштадт пришел на ремонт эсминец "Грозящий": во время очередного воздушного налета противника он получил повреждения. Корабль поставили в док. Для ремонта с завода командировали группу рабочих. До 28 сентября они работали над устранением боевых повреждений, когда в дополнение к ним корабль изрядно покорежило во время налета вражеской авиации на Кронштадт; разрушило верхнюю палубу, погнуло гребные винты, оторвало перо руля. Имелись пробоины и в подводной части корпуса. Вдобавок ко всему в доке возник пожар, и от огня покоробило наружную обшивку левого борта, во многих местах оказалась нарушенной электропроводка. Кроме того, были изрешечены кубрики и некоторые боевые посты. Так что работы на "Грозящем" хватало с избытком. Я думал, что меня тоже командируют в Кронштадт на ремонт "Грозящего", но 23 сентября, в день выхода из завода эскадренного миноносца "Строгий", прибуксировали эсминец "Страшный". Корабль находился в тяжелейшем состоянии. Старшим строителем на него назначили меня. "Страшный" в августе наскочил на мину, носовая оконечность оказалась оторванной до 44-го шпангоута. Корабль остался на плаву и даже не потерял способности идти малым ходом. Однако при движении вперед напор воды на поперечную переборку был так велик, что, несмотря на установку аварийных брусьев, переборка прогнулась и через заклепки стала поступать вода в трюм. Водоотливной насос не успевал ее откачивать. Пришлось двигаться кормой вперед. Так эсминец пришел в Таллин, а оттуда в Кронштадт, где был поставлен в док. Кронштадтские судоремонтники обрезали рваные кромки, но больше ничего сделать не смогли, так как у них не хватало ни рабочих рук, ни производственных мощностей. Поэтому "Страшный" в плавучем доке прибуксировали сначала на завод им. А. А. Жданова, а затем к нам, так как особенно сильные обстрелы не позволяли ждановцам отремонтировать корабль. Вместе со строителями по механической части В. М. Новиковой и по электрической - С. М. Егоревым мы осмотрели эсминец, определили объем ремонтных работ. На малом стапеле возле цеха приступили к сборке носовой оконечности. Сложность состояла в том, что нос был от эсминца другого типа. С помощью небольшого переходного участка удалось компенсировать разницу по ширине корпусов. Одновременно устанавливалось корпусное насыщение, подкрепления, повышающие жесткость всей конструкции. Работа велась под руководством старшего мастера В. С. Харитонова при участии мастеров М. С. Векшина и М. А. Корочкина. Сборкой конструкций занялись бригады И. М. Михайлова, Н. А. Блохина, И. С. Себина и Н. И. Спиридонова. За этот участок ремонта "Страшного" можно было не волноваться. Условия работы были трудными, опасными. Завод и корабли, стоявшие у его стенок, подвергались атакам авиации врага, обстреливались артиллерией и получали новые повреждения. 7 октября к стенке Балтийского завода встал эскадренный миноносец "Сильный", в корпусе которого насчитали более трехсот пробоин. Через два дня после его прихода прибуксировали и эсминец "Стойкий". Он находился на позиции в Торговом порту, в Гутуевском ковше, и вел огонь по противнику. Разрывы вражеских снарядов приближались к эсминцу. Корабль стал менять позицию, чтобы выйти из опасной зоны. И в этот момент снаряд попал в гранитную стенку, срикошетил, пробил левый борт, прошил второй кубрик, погреб зенитных снарядов, задел погреб главного калибра и, вылетев через правый борт ниже ватерлинии, разорвался на грунте. Сквозь пробоину в корабль хлынула вода. На помощь "Стойкому" подошел ледокол "Волынец". Началась борьба за живучесть корабля. Самоотверженно действовавшие моряки спасли эсминец. Теперь предстоял его ремонт. А на "Страшном" шли электромонтажные работы во всех жилых и служебных помещениях, выправлялись и устанавливались гребные винты, перебирались дейдвудные подшипники. Этим занимались старший мастер слесарно-монтажного цеха А. М. Горчаников и бригады монтажников П. Ф. Брындина и Т. К. Самосейко. Здесь же трудились рабочие-достройщики из 13-го цеха И. М. Чернышев, И. М. Соловьев и другие, которыми руководил старший мастер Н. В. Михайлов. Они устанавливали листы зашивки изоляции, устраняли повреждения в погребах боезапаса. Большую помощь нам оказали рабочие завода "Большевик", которые вели расточку оснований под артиллерийскую установку, монтировали элеватор подачи боезапаса. Вместе с балтийцами на "Страшном" работали и специалисты по внутрикорабельной связи с "Красной зари". Как обычно, личный состав эсминца численностью около 150 краснофлотцев был распределен по бригадам и вместе с рабочими выполнял работы по корпусу, механической, электромеханической и достроечной частям. Но возникло непреодолимое препятствие: для "Страшного" потребовались новая носовая артиллерийская установка и якорное устройство. По ряду причин на Балтийском заводе изготовить их оказалось невозможно. Пришлось связаться с уполномоченным ГУК НК ВМФ в Ленинграде А. А. Якимовым. - Что вы конкретно предлагаете? - спросил он. - Что, если демонтировать артустановку и все, что возможно, с затопленного "Стерегущего"? Якимов подумал и ответил: - Дельно! Сегодня же согласую этот вопрос с адмиралом Трибуцем. Буквально через несколько часов после возвращения на завод мне передали, что разрешено снять артиллерийскую установку, шпилевое и якорное устройство со "Стерегущего". "Стерегущий" 21 сентября с Петергофского рейда вел огонь по гитлеровским войскам. В полдень корабль подвергся массированной бомбардировке "юнкерсов". Серия бомб накрыла эсминец. Он лег на грунт левым бортом. Демонтаж оборудования на эсминце в светлое время суток невозможен: затонувший корабль находился в пределах прямой видимости гитлеровских наблюдателей, оборудовавших свой пост на колокольне Петергофского собора. Все работы можно было вести только ночью, да и то с соблюдением строгой маскировки. Водолазы вместе с рабочими снимали устройства и артиллерию с эсминца на ощупь. Болты поддавались не сразу, мешали покореженные конструкции. Но как ни трудно приходилось работать, справились с этим весьма опасным и сложным заданием. В первых числах ноября я зашел к конструкторам, чтобы согласовать ряд вопросов по ремонту "Страшного". Неожиданно по дороге встретил Николая Петровича Пегова, который летом ушел с завода в народное ополчение. - Нефедьев! - обрадовался он, увидев меня.- Живой! - А что нам делается? - ответил я, обняв старого друга. - Ой, не жми, медведь,- поморщился Пегов и начал массировать забинтованную руку. - Ранение? - Под Ропшей в начале сентября зацепило. Медики подправили, но из армии демобилизовали. - У директора был? - Был. Просился на судоремонт, не пустил. Конструктором иду в КБ. - И там работы хватает,- успокоил я его и показал рукой на стенку, возле которой стояли корабли,- сам видишь. Ледокол "Молотов" во вспомогательный крейсер переделываем. - Ты на нем? - Нет. Я на "Страшном",- и, рассказав о ремонте эсминца, пригласил на спуск со стапеля готовой носовой оконечности. 7 ноября - праздник, но все трудились на своих рабочих местах. Фашисты в этот день вели особенно ожесточенный артиллерийский обстрел города. Доставалось крепко и заводу. И вдруг, перекрывая разрывы вражеских снарядов, донеслись торжественные звуки дорогого всем советским людям "Интернационала". Не сговариваясь, потянулись к радиорепродукторам. Нам было понятно, что в условиях вражеской блокады не могло быть и речи о проведении в Ленинграде традиционного парада и демонстрации трудящихся, но то, что мы услышали, заставило учащенно забиться наши сердца. Оказывается, городской комитет партии проводил радиомитинг, его участниками стали все ленинградцы, воины армии и флота, защищавшие город. Митинг от имени городского комитета партии, исполкома Ленгорсовета открыл П. С. Попков. Он поздравил всех с праздником Великой Октябрьской социалистической революции, призвал еще активнее бороться с немецко-фашистскими оккупантами, проявлять постоянную революционную бдительность, соблюдать железную дисциплину, мобилизовать все возможности и резервы, чтобы приблизить час расплаты с гитлеровским фашизмом, час прорыва блокады и окончательного разгрома врага. Следом за П. С. Попковым выступил командующий войсками Ленинградского фронта генерал-лейтенант М. С. Хозин, призвавший защитников колыбели революции беспощадно истреблять ненавистных захватчиков, храбро биться с фашистскими ордами. Затем говорили другие, и вот слово было предоставлено поэту Николаю Тихонову. Он сказал: "Враг думает запугать нас - будем бесстрашными! Враг думает осилить нас-будем непобедимыми! Враг думает ослабить нас своей злобностью- будем беспощадными! Побеждает тот, кто презирает смерть, кто сквозь огонь неудержимо идет вперед!" Радиомитинг придал нам новые силы. С большим желанием трудиться во имя победы разошлись рабочие, мастера, техники, инженеры и военные моряки по своим местам работ. 8 ноября закончили ремонт эскадренного миноносца "Грозящий". Своеобразный праздник был и у нас, восстанавливавших "Страшный",-готовились спустить на воду его носовую оконечность. "Страшный" находился в плавучем доке. Носовую переборку корабля подкрепили, испытали на водонепроницаемость. Все оказалось в порядке. Подготовили к работе электрошпили дока, после чего его чуть притопили. У носовой оконечности тоже подкрепили кормовую переборку и приняли в нее балласт для остойчивости, чтобы не опрокинулась в момент спуска. Наконец, по команде начали осторожно ее спускать. Конструкция медленно сошла со стапеля в невскую воду. Подошел заводской буксир, завели концы и отбуксировали носовую часть к доку. Затем с помощью тросов, заведенных на электрошпили, начали постепенно втягивать оконечность в док. Поистине ювелирная подгонка носовой оконечности к корпусу корабля удалась великолепно! Спустили водолаза, он осмотрел днище, проверил, как будет садиться конструкция на кильблоки и решетки. На состыковку носа и корпуса эсминца ушло не более 5-6 часов. Для нас, физически ослабевших людей, это было очередной победой, ибо на такую операцию обычно уходит времени раза в два больше. В тот день судостроители вернули кораблю жизнь. Это заслуга строителя В. Л. Степанова, рабочих из бригад И. М. Михайлова, Н. А. Блохина, И. С. Себина, Н. И. Спиридонова и многих других. В четверг, 20 ноября 1941 г., рабочим Ленинграда снизили норму до 250 граммов хлеба в день. Военные моряки делились с нами своим скудным пайком, помогали выполнять наиболее тяжелые и трудоемкие работы, и надо сказать, что многие из нас, рабочих, обязаны морякам своей жизнью. Владимир Семенович Харитонов вспоминал: "На всю жизнь благодарен я Юлиану Александровичу Польскому- капитану третьего ранга, командиру эсминца "Страшный". Когда я умирал от голода в январе сорок второго, встретил он меня в цехе, привел на корабль, стоявший у пирса, и за десять дней поставил на ноги". Всего два с половиной месяца потребовалось нам для завершения основного объема ремонтных работ на эскадренном миноносце. 5 декабря "Страшный" был выведен из дока. Да, временами невозможное делали судостроители-блокадники! Порой в ходе ремонта кораблей приходилось принимать решения, не предусмотренные никакой технологией мирного времени. Так, на эскадренном миноносце "Славный", стоявшем у стенки завода, обнаружилось искривление промежуточного вала. Для устранения этого дефекта следовало разобрать палубу и переборки ряда внутренних помещений, извлечь вал и выправить его в механическом цехе проточкой на станке. Или заменить новым валом. Но, к сожалению, ни той, ни другой возможности у нас не было. И тогда инженер Алексей Степанович Зыбин предложил исправить поврежденный, вал методом холодного наклепа без демонтажа палуб, непосредственно на месте. Пришлось снять часть палубы и... бить кувалдами по искривленному валу. Сделали около полутора тысяч ударов. Рабочие уже были не в силах даже поднять кувалду, поэтому для выполнения тяжелой работы подобрали наиболее сильных краснофлотцев. Зыбин руководил их действиями. Прогиб вала был устранен до допустимых пределов... 8 предпоследний день 1941 г. на Балтийском заводе закончили ремонт эсминца "Сильный". В тот же день от взрыва авиабомбы был поврежден вспомогательный крейсер "Молотов", и судостроители сразу же начали устранять на нем повреждения. 9 января 1942 г. Военный совет фронта принял специальное постановление, в котором говорилось, что проведение зимнего судоремонта - одна из наших главнейших задач. Рабочих-судостроителей освобождали от трудовой и воинской повинности. Вражеская авиация и артиллерия продолжали наносить удары по заводам и кораблям, стоявшим, у стенок и на Неве в ожидании ремонта. Из-за недостаточного количества зенитного вооружения корабли получали новые повреждения от вражеской авиации. Потребовалось срочно устанавливать дополнительные зенитки. Эту работу поручили Балтийскому заводу, и проектированием размещения зенитных автоматов на кораблях занялся Н. П. Пегов. Как-то я встретился с ним, когда он спускался по трапу с линейного корабля "Октябрьская революция". - Что нового? - Ты оказался прав,- ответил Пегов.- Работы в КБ хватает. Только на "Октябрине" надо установить десять 37-мм автоматов. - Десять? - Да, десять, и столько же на "Кирове". На "Максиме Горьком" - пять, на лидере "Ленинград" - восемь, на каждом из эсминцев - по шесть "эрликонов" и по четыре "кольта". И все это надо сделать к апрелю! Нелегкую задачу. довелось решать Николаю Петровичу в первом квартале 1942 г. На заводе не хватало рабочей силы, остро чувствовалось отсутствие электроэнергии. В связи с тем, что на заводе не осталось ни клепальщиков, ни чеканщиков, пришлось клепку заменить сваркой. Пегов сам сделал необходимые эскизы, так как уже не хватало чертежников и разработчиков чертежей. Под его руководством старший мастер корпусного цеха Д. С. Никифоров обеспечил успешное выполнение задания командования КБФ к установленному сроку. Надо сказать, что сделано это было вовремя, ибо фашисты не заставили себя долго ждать с "проверкой" качества работы балтийцев. Числа двадцатого марта в воздухе появились "юнкерсы". Дружно ударили по ним зенитные автоматы кораблей, и вражеские пилоты тут же ретировались восвояси. Через три дня гитлеровцы совершили мощный артиллерийский налет на территорию завода. Подобного удара мы не испытывали за все предыдущие месяцы блокады. В тот день погибли многие наши товарищи. Всего за полгода от вражеских артиллерийских и воздушных налетов и в результате дистрофии на нашем заводе погибло тысяча восемьсот судостроителей... Апрель выдался тяжелейший. Четвертого числа в налете на город Ленина участвовали десятки вражеских бомбардировщиков. Гитлеровцы пытались уничтожить боевые корабли и основной удар наносили по ним. Вот где наглядно сказалась работа Н. П. Пегова и всех, кто занимался установкой зенитных автоматов на кораблях. Моряки плотной огневой завесой прикрыли линейный корабль "Октябрьская революция", крейсеры, лидер "Ленинград" и эскадренные миноносцы. Небо пылало огнем. Огромные султаны воды с битым льдом взлетали над Невой. Грохот стоял неимоверный. Объятые пламенем, оставляя за собой шлейфы черного дыма, падали сбитые "юнкерсы". Враг получил по заслугам. В ночь на 5 апреля фашисты снова пытались прорваться к кораблям, и их вновь отогнали мощным заградительным огнем. Наступило лето. Работать стало несколько легче. Не одолевали больше .морозы, стало лучше и с продовольствием. Подвели мы некоторые итоги своей жизни за минувший год войны. Рабочие Балтийского завода пережили 360 воздушных тревог, 25 артиллерийских налетов, многократные удары авиации противника. И, несмотря на все трудности и опасности, отремонтировали за год линейный корабль, два крейсера, пять эсминцев, три подводные лодки и один лидер. В июле 1942 г. меня назначили старшим строителем эскадренного миноносца "Сторожевой", ожидавшего ремонта. 28 июня 1941 г., во время минной постановки в Ирбенском проливе, взрывом немецкой торпеды "Сторожевому" оторвало носовую оконечность Поврежденный эсминец отбуксировали в Усть-Двинск, а затем в Кронштадт и в Ленинград. Мнений о порядке и методе восстановления корабля оказалось более чем достаточно. В конце концов решили построить новую носовую оконечность на малом стапеле у цеха, а спустить ее на воду после постройки так же, как в свое время и оконечность для эсминца "Страшный". Примерно через неделю мы встретились с командующим эскадрой КБФ вице-адмиралом В. П. Дроздом и уполномоченным ГУК НК ВМФ в Ленинграде А. К. Усыскиным. - Как и из чего будете строить носовую оконечность? - Как строить, решили. А вот из чего строить, не знаем, металла у нас в обрез... - А что, если использовать носовую оконечность миноносца другого типа? - предложил Усыскин.- Он, правда, несколько отличается по конструкции от корпуса "Сторожевого". - Не беда, сладим! И закипела работа. Проект восстановления "Сторожевого" был разработан в КБ нашего завода, которое возглавлял С. А. Базилевский. Над ним много потрудились начальники отделов КБ П. Н. Кочеров и Н. А. Агафонов, инженеры М. П. Батуро, В. И. Гуляев, М. Ш. Шифрин, конструктор В. К. Юрашко и другие. Старшим строителем и моим первым помощником стал В. И, Афанасьев, по электромеханической части - старший мастер 21-го цеха С. М. Егорев, с которым мы дружно работали на ремонте "Страшного", строителем по механической части - К. В. Скляренко. Было над чем поломать голову - предстояло изготовить часть корпуса (с 0 до 72-го шпангоута), надстройки, фок-мачту, носовую трубу, многие вспомогательные устройства, а потом установить их. Корпусные конструкции следовало доставить таким же способом, как это было сделано для эсминца "Страшный". Однако многое изменилось с тех пор. Хотя враг был остановлен и война приняла позиционный характер, рабочие были истощены, все резервы материалов исчерпаны, многие опытные судостроители погибли или были призваны в армию. Несмотря на это, задача была поставлена и в осажденном Ленинграде рассматривалась как боевой приказ. И опять деликатную работу по доставке носа поручили В. Л. Степанову. Он мастерски преодолел все трудности, и вскоре на малом стапеле балтийцы приступили к сооружению носовой оконечности для "Сторожевого". Помимо этого следовало погрузить и установить котел в 1-м котельном отделении и отремонтировать котел во 2-м, смонтировать вооружение и радиоаппаратуру. На заводе к тому времени иссякли запасы металла, не было деталей для комплектации котла и целого ряда других изделий и механизмов для корабельных устройств. Короче говоря, предстояло не ремонтировать эсминец, а восстанавливать его. За дело взялись бригада сборщиков Н. А. Блохина, бригады монтажников П. Ф. Брыдина и Т. К- Самосейко, мастера И. 3. Мальта. Благодаря круглосуточной работе судостроителей и краснофлотцев, которых выделили нам в помощь, к началу октября 1942 г. носовая оконечность была готова. Ее спуск на воду назначили на 9 октября. В тот день мы опять встретились с вице-адмиралом В. П. Дроздом. Валентин Петрович специально приехал, чтобы посмотреть, как пройдет спуск носовой части и заводка ее в док. С ним был какой-то военный моряк. - Знакомьтесь,- сказал мне Дрозд.- Командир эсминца "Сторожевой" капитан второго ранга Новак. Спуск прошел благополучно. Капитан второго ранга В. Р. Новак живо интересовался ходом ремонта. Когда же узнал, что нет приборов управления стрельбой орудий главного калибра, исчез на целый день. Появился лишь к вечеру и радостно сообщил: - Приборы будут завтра! - Где достали? - В училище имени Фрунзе. Там, к нашему счастью, хранился целехонький учебный комплект. Комфлотом приказал выдать его нам. Приборы были быстро найдены, но гораздо сложнее обстояло с носовой артиллерийской установкой. "Сторожевой" построили еще в годы второй пятилетки. На нем тогда были установлены две баковые пушки в диаметральной плоскости. Естественно, что в конце 30-х годов отечественная судостроительная промышленность давала флоту более совершенные корабли, на которых было и иное вооружение. Поэтому, после раздумий, мы решили ставить на баке "Сторожевого" спаренную двухорудийную установку, применявшуюся на современных кораблях. 20 октября носовую оконечность вывели из дока и поставили на достройку к заводской стенке. Затем корпус эсминца состыковали с носовой частью в доке Канонерского завода. Корабль снова встал к стенке Балтийского завода для окончательной достройки. В апреле 1943 г. на "Сторожевом" подняли пар, эскадренный миноносец ожил. 1 мая он плавно отошел от стенки завода и вышел на ходовые испытания по Неве, а через некоторое время был передан КБФ. За ремонт "Сторожевого" командующий КБФ адмирал В. Ф. Трибуц в своем приказе объявил благодарность Н. П. Пегову, А. А. Маркову, В. Н. Баркову и другим. Были представлены к правительственным наградам П. Н. Кочеров, Я К. Рудин, Н. Д. Андреев, М. А. Корочкин, М. Е. Семенов, А. А. Якименко и автор этих строк. Мы сделали все, что нужно. И нам приятно было узнавать, что отремонтированные эскадренные миноносцы наносят по гитлеровцам мощные огневые удары. Так, эсминец "Страшный" в январе 1944 г., в период окончательного разгрома немецко-фашистских полчищ под Ленинградом, находился в составе первой артиллерийской группы кораблей Кронштадтского оборонительного района и своим огнем поддерживал наступление соединений 2-й ударной армии на ропшинском направлении. Эсминцы "Грозящий", "Строгий" и другие наносили удары по оккупантам, помогая наступлению частей 42-й армии в районе Пулкова.
|
