«Прошло столько лет, а я до сих
пор помню всех своих боевых
товарищей, помню, как гибнущие
матросы обреченного 4-го отсека
задраивали люки и вентиляцию,
чтобы спасти своих друзей.
Это были замечательные люди,
которые остались верны присяге
до конца».
Сергей Иванов, связист.
21 октября 1981 г., в 18.40 подводная лодка «С-178», после проведения учений взяла курс в базу.
Наступала ночь, ветер попутный (до 6 м/с), волнение 2 балла, скорость 9 уз.
Команда ужинала, камбуз был расположен в корме IV отсека, и закрытая переборочная дверь в V отсек становилась помехой для бачковых, которые получали пищу и разносили ее в отсеки.
К тому же работающий дизель создавал вакуум в V отсеке, и каждое отдраивание переборки давало «хлопок» по ушам совершавших трапезу в мичманской каюткомпании IV отсека. Естественно, дверь также была открыта.
Командир С-178 капитан 3 ранга В.А.Маранго утвердил назначенный штурманом кратчайший путь в базу - курс 5°. Правда, курс лежал через полигон боевой подготовки, но там, как посчитал командир, никого не было. В этот день у жены командира был день рождения, поэтому терять полчаса на обход полигона он не захотел.
Во избежание подобных ошибок в помощь командиру, а также для контроля и учебы, в море обычно выходит командование соединения. По принятой морской практике для обеспечения глубоководного погружения другой ПЛ старшим на борту С-178 вышел HШ бригады капитан 2 ранга В.Я.Каравеков.
Последнее время он жаловался на сердце, даже проходил медицинское освидетельствование на годность к плавсоставу. Необходимость заставила его выйти в море. Поставленные на выход задачи лодка выполнила, и Каравеков, приняв лекарство, лежал в каюте командира.
В 19.30 С-178 получила «Добро» на вход в б. Золотой Рог.
Через пять минут командир корабля вместе с замполитом поднялся на мостик. Не разобравшись в обстановке, командир сразу же отпустил старпома ужинать.
Вахту по боевой готовности №2 несла первая боевая смена. Вахтенным офицером стоял командир БЧ-3 ст. лейтенант А.Соколов. Наблюдать за горизонтом ему помогал вахтенный сигнальщик ст. матрос Ларин. На вертикальном руле в смене стоял боцман. Кроме того, на мостике находились еще шестеро, включая штурмана и доктора. Обычная картина на дизельной лодке: после ужина народ тянулся на мостик подышать свежим воздухом, покурить в единственном разрешенном для этого месте. Настроение у всех было приподнятое, раздавались шутки, «травились» анекдоты.
По логике, встречных судов не должно было быть. И все-таки вахтенный гидроакустик ПЛ обнаружил на встречном курсе цель, но его доклад затерялся в общей обстановке беспечности.
Аварийную ситуацию в контролируемой зоне ответственности создал оперативный дежурный бригады кораблей ОВР Приморской флотилии. Он разрешил выход «Рефрижератора-13» из бухты, а его помощник, через короткий промежуток прибывший с ужина, вход С-178 в б. Золотой Рог. Оперативная служба информацию о выходящем судне на ПЛ не передала, постоянное наблюдение за их движением не организовала.
Теплоход «Рефрижератор-13» вышел из пролива Босфор Восточный по створу. После прохода боковых ворот капитан спустился с мостика в каюту. Старший помощник капитана В.Ф.Курдюков в 19.25 с пересечением линии м. Басаргин - о. Скрыплева рядом последовательных поворотов самовольно изменил курс с 118s на 145°.
Этим маневром он направил судно к север от рекомендованного курса и оказался в полигоне ТОФ, который корабли и суда имеют право занимать по предварительной заявке и при отсутствии там других плавсредств.
Позже В.Ф.Курдюков свои действия объяснял желанием скорее скрыться от контроля оперативного дежурного ОВР из-за ухудшения погоды и опасения «возвращения» теплохода в порт. Он даже вначале распорядился не зажигать ходовые огни.
В 19.30 вахтенные на РФС-13 увидели ходовые огни по правому борту и классифицировали их как рыбацкое судно.
Одновременно старпому поступил доклад об отметке от цели на экране РЛС. Пеленг на цель 167' не менялся, дистанция быстро сокращалась.
Согласно МПСС-72, в порту Владивосток и на подходе к нему РФС-13 обязан был уступить дорогу, однако управлявший судном В.Ф.Курдюков никаких мер по предотвращению опасного сближения (на что указывал неизменяющийся пеленг радара) и столкновения не принял.
Правый бортовой огонь надвигающегося судна командир ПЛ обнаружил внезапно. Капитан 3 ранга В.А.Маранго успел отдать команды: - Право на борт. Сигнальщику давать проблески прожектором, осветить судно!
Но уклониться от удара уже было невозможно - до столкновения оставалось менее минуты.
В 19.45 «Рефрижератор-13» со скоростью 8 узлов ударил форштевнем С-178 в левый борт. Удар пришелся в районе 99-102 шп. ЦГБ № 8 была смята, прочный корпус получил пробоину в VI отсеке площадью около двух кв. метров. Вследствие удара возник динамический крен на правый борт.
В момент удара на мостике находилось 12 человек, 11 из них вылетели за борт и только командир боевой части-5 капитан-лейтенант Валерий Зыбин успел прыгнуть в рубочный люк в момент столкновения (не смотря на то, что была велика вероятность затопления лодки, в результате столкновения, капитан-лейтенант В.Зыбин, верный своему долгу, не прыгнул за борт, а спустился в лодку к своим подчиненным).
Вода через образовавшуюся пробоину затопила VI отсек в течение 15-20 секунд.
Последовал ряд коротких замыканий в электроэнергетической системе. Вышли из строя все электрические сети, часть общекорабельных систем из-за разорванных трубопроводов. Примерно через 35 секунд в результате полного затопления электромоторного и около 15% дизельного отсеков произошла потеря продольной остойчивости.
С этого момента скорости нарастания аварийного дифферента и средней осадки резко возросли. Этому процессу способствовало поджатие воздушных подушек безкингстонных ЦГБ.
Через 40 секунд после столкновения С-178, приняв в прочный корпус около 130 т забортной воды, потеряла плавучесть и ушла под воду. Благодаря небольшой глубине моря в месте гибели ПЛ при дифференте 25-30° сначала коснулась кормой, а затем легла на грунт на глубине 31 м с креном 28° на правый борт.
Придя в себя, старпом и командир БЧ-5 начали определяться с положением корабля.
Аварийное освещение не включилось. Провели контрольное продувание в течении минуты всех ЦГБ. Среднюю группу ЦГБ №№ 4 и 5 продували до тех пор, пока командир БЧ-5 не убедился, что ПЛ лежит на грунте.
Попытались выровнять крен открытием клапанов вентиляции средней группы цистерн левого борта. Положение корабля не изменилось.
Во II отсеке воспламенился батарейный автомат, которым отключают АБ от корабельных потребителей электроэнергии. Два офицера электромеханической БЧ - Тунер и Ямалов - сбили пламя пеной системы ВПЛ. Старшим в отсеке остался командир БЧ-4, РТС капитан-лейтенант Иванов. Начальник штаба перешел в I отсек.
В двух носовых отсеках находились 20 человек. В VII отсеке загерметизировались четверо. На ГКП лодки 6 человек
Между VI, V и IV отсеками из-за большого напора поступающей воды ни электрики, ни мотористы не смогли закрыть переборочные двери. В IV отсеке пытались создать воздушную подушку закрытием клинкетов вентиляции, но не успели. В трех затопленных отсеках в течение полутора минут погибли 18 человек.
В III отсек поступление воды было значительным и составляло 120 т/ч. В темноте личный состав не смог обнаружить полузакрытый клинкет вытяжной вентиляции. Вода прибывала. Командир БЧ-5 приказал создать противодавление 2 кг/см2. Вода продолжала прибывать и через полчаса поднялась выше настила верхней палубы. Оставаться в отсеке стало бессмысленно.
Установили связь со II отсеком. Сравняли давление. Взяв с собой пять ИДА-59, шесть человек покинули центральный отсек.
Фильтрация воды через носовую переборку VII отсека составляла 10-12 т/ч.
Между концевыми отсеками установили телефонную связь. По докладу с кормы о создавшейся обстановке начальник штаба бригады отдал приказание личному составу выходить на поверхность методом свободного всплытия.
Моряки выпустили аварийный сигнальный буй, надели ИСП, открыли нижнюю крышку входного люка, но верхнюю открыть не смогли. Сделали попытку выйти через ТА. Открыли передние крышки, но вытолкнуть торпеды не сумели. Повторная попытка открыть верхнюю крышку люка осталась безуспешной.
Через четыре часа связь с VII отсеком прекратилась.
(Как выяснилось позже входной люк VII отсека оказался исправен. Поврежденные конструкции не мешали его использованию. Крышку не смогли открыть потому, что не выровняли внутреннее давление отсека с забортным).
Капитан 2 ранга В.Каравеков отдал приказание отдать аварийный буй и готовиться к выходу на поверхность. Вскоре ему стало плохо с сердцем.
В дальнейшем всеми действиями по выходу из затонувшей ПЛ руководили старший помощник командира капитан-лейтенант С.Кубынин и командир БЧ-5 капитан-лейтенант-инженер В.Зыбин.
Всех перевели в отсек живучести. Для этого пришлось установить давление 2,7 кг/см2. Необходимое имущество взяли с собой. Для сжигания углекислого газа и выработки кислорода снарядили РДУ (регенеративное дыхательное устройство). От автономного источника радиосветосигнального устройства подключили единственную лампочку. Запасы электроэнергии источника строго берегли, и свет включали в самых необходимых случаях. Весь личный состав разбили на группы по три человека, назначили старших групп, проинструктировали по правилам выхода на поверхность и определили очередность выхода групп через ТА методом шлюзования. Но возникла непреодолимая проблема: на 26 подводников в наличии имелось 20 комплектов ИСП-60...
После столкновения РФС-13 лег в дрейф и приступил к спасению оказавшихся в воде людей. Из 11 человек, вылетевших за борт, спасли семерых, в том числе командира капитана 3 ранга Маранго, замполита капитан-лейтенанта Дайнеко, врача ст. лейтенанта медслужбы Григоревского. Погибли три матроса и старший лейтенант А.Соколов.
О столкновении с ПЛ РФС-13 доложил диспетчеру Дальневосточного морского порта в 19.57.
В 20.15 21 октября оперативный дежурный ТОФ объявил боевую тревогу поисковым силам и спасательному отряду, базирующимся на Владивосток. Через семь минут получили приказание следовать из полигонов боевой подготовки в район аварии С-179, БТ-284 и СС «Жигули». Из Владивостока вышли к месту трагедии СС «Машук», несколько катеров и находившаяся в стадии подготовки к ремонту спасательная ПЛ «».
В 0.30 22 октября через радиосигнальное устройство носового АСБ установили связь с затонувшей ПЛ. Старпом доложил обстановку в отсеках, о состоянии оставшихся в живых людей, потере связи с кормовым отсеком и недостаче индивидуальных средств спасения. На основании полученных данных штаб спасателей определил время допустимого пребывания в отсеке.
Запасов пищи, воды, теплой одежды не было. Температура в отсеке упала до + 12°С. Замерить содержание вредных примесей и кислорода не могли из-за отсутствия приборов. Содержание углекислого газа составило 2,7% несмотря на то, что в двух отсеках были снаряжены по пять РДУ. Запаса 60 банок регенерации хватало на поддержание жизнедеятельности в течение 60 часов. Под давлением 2,7 кг/см2 люди могли находиться 72 часа с момента его создания. В течение этого времени самостоятельное всплытие подводников сопровождалось тяжелыми декомпрессионными расстройствами организма, а более длительное пребывание не оставляло шансов остаться в живых.
Исходя из ограничений по времени и неблагоприятном штормовом прогнозе на ближайшие двое суток, штаб спасательного отряда отказался от спасения подводников путем подъема оконечности лодки и решили использовать спасательную ПЛ (БС пр. 940 «Ленок») - без оглядки на погодные условия.
Позже, через четверо суток, когда давление в седьмом отсеке выровнялось с забортным, люк открылся без усилий. В отсеке были обнаружены четверо погибших подводников. Полностью одетых в снаряжение ИСП-60, с полностью израсходованным запасом кислорода, с полностью отработавшей регенерацией. По заключению экспертов, они просто небыли обучены. Они, не зная как растянуть тубус, как для выравнивания давления с забортным затопить отсек, одев снаряжение и включившись в изолирующие дыхательные аппараты просто ждали. Ждали, когда отсек заполнится водой сам, через не до конца открытую вентиляцию. От кислородного голодания они просто уснули. Уснули навсегда.
В это время на лодке (из интервью старпома Сергея Кубынина)
(От автора статьи, уважаемый С.М.Кубынин дал много интервью письменных и на видеокамеру, и толи он забывал, что говорил, толи по какой то другой причине, одни и те же факты звучат в «его устах» по разному. Возьмем трагический случай с гибелью четырех матросов в 7 отсеке, в одном интервью (видео) Кубынин говорит, что он не успел связаться с 7 отсеком и трубку телефона снял лишь оказавшись в 1 отсеке, но в 7 ему уже не ответили, в другом видео, выложенном на ютубе, автор видео приводит факт, что Кубынин разговаривал с 7 отсеком до последнего, и слушал как из 7 отсека сказали «Прощайте товарищи!». Много недомолвок и нет четкой линии происходящих событий. Поэтому если уважаемые читатели встретят, какое, то иное интервью С.Кубынина то прошу не удивляться и претензий к автору статьи не предъявлять).
В отсеке стоял жуткий, смертельный холод. А наша семерка, пришедшая с центрального поста, вдобавок ко всему еще и вымокла до нитки. Мы же в воде барахтались... Первым делом вспомнил про верный, испытанный веками способ. Зашел в свою каюту и достал припрятанную канистру с «шилом»… так на флоте спирт называют. Командую механику: «Наливай каждому по двадцать граммов для согрева».
Дышать с каждым часом становилось труднее и труднее. Ну, и неизвестность давила на психику. Когда вторые сутки перевалили через середину, я отправил наверх двоих связных. Командира БЧ-4 Сергея Иванова и трюмного Александра Мальцева. Чтобы доложили обстановку на лодке.
Когда на вторые сутки стало ясно, что спасатели не слишком торопятся, я отправил наверх троих самых слабых членов экипажа. Двух матросов и старшину. Они самостоятельно всплыли по буйрепу, их заметили с кораблей, стоявших вокруг, но не успели поднять на борт. Шторм, то да се... Пока собирались вытаскивать, все трое нахлебались воды и пошли ко дну. Тел до сих пор нет. (Здесь необходимо пояснить, вывод из лодки пятерых моряков: сначала двух офицеров, затем троих матросов, которые погибли, происходил до подхода к С-178 спасательной лодки «Ленок» прим. Автора).
Пока не была оборвана связь через АБС с удалось передать Кубынину, инструкцию что с «Ленка» передадут три закладки аварийно-спасательного имущества. На С-178 должны принять его, после чего начинать согласованный с «Ленком» выход через ТА №3 методом шлюзования тройками. Подводникам, после выхода из ТА пристегиваться карабином к направляющему концу, по которому переходить в водолазную нишу БС-486 и далее в барокамеру водолазного комплекса. Водолазам контролировать переход подводников. Последние из лодки выходят методом затопления отсека.
В половине десятого вечера 22.10.1981 г. начата загрузка в торпедный аппарат первой закладки запрошенного подводниками имущества: 10 комплектов ИСП-60, аварийное белье, регенерация, аварийные фонари, хлеб, консервы, питьевая вода и записка, дублирующая указания Руководителя работ переданные по телефону.
Передняя крышка ТА остается открытой, и лишь в 03ч 03 мин 23.10.1981 г. По характерным шумам установили, что ТА осушили и разгрузили.
05 часов 47 минут. 23.10.1981 г. Из торпедного аппарата вышли двое подводников. Их попытались направить на «Ленок», но они, оказав сопротивление, всплыли наверх.
На борту «Ленка» высказывались предположения о коллективном психозе среди подводников С-178. (Здесь необходимо пояснить, что изначально к выходу через торпедный аппарат назначалось трое – два, по утверждению Кубынина, «нытика», которые действовали на нервы команды, и начштаба Каравеков. Каравеков вошел в ТА третьим, в трубе ТА у него случился сердечный приступ, от которого он умер. По утверждению Кубынина его тело было извлечено из ТА и «похоронено» в каюте 2-го отсека прим. Автора).
06 часов 10 минут. Водолаз у торпедного аппарата. Передняя крышка ТА открыта.
06 часов 20 минут. Водолаз у торпедного аппарата. Передняя крышка открыта. Получена команда Руководителя работ приступить к загрузке второй кладки запрошенного подводниками имущества в торпедный аппарат (согласно ранее переданной Кубынину инструкции прим Автора).
18 часов 40 минут. 23.10.1981 г. Водолаз у торпедного аппарата доложил, что из корпуса С-178 слышится журчание воды. Учитывая не адекватность действий старшего в первом отсеке, командир «Ленка» предположил, что в нарушение указаний Руководителя работ подводники топят отсек и будут выходить все сразу. К торпедному аппарату № 3 С-178, для «силового» обеспечения перехода подводников в водолазную нишу «Ленка» направлены еще два водолаза.
20 часов 05 минут. Водолазы у торпедного аппарата. Из торпедного аппарата № 3 начало выпадать загруженное туда имущество. Вопреки инструкции о выходе тройками, не приняв вторую и не дожидаясь третьей кладки запрошенного имущества, не проверив торпедный аппарат, подводники начали выход методом затопления отсека.
20 часов 06 минут. Водолазы у торпедного аппарата. Вслед за имуществом из торпедного аппарата вышел подводник (как потом выяснилось, капитан-лейтенант Зыбин). Был закреплен карабином за ходовой конец и в сопровождении водолаза направлен к водолазной нише «Ленка».
20 часов 10 минут. Водолазы у торпедного аппарата. Начался массовый выход подводников. (По сути, началась откровенная драка между выходящими подводниками и водолазами с «Ленка», подводники стремились поскорее всплыть наверх навстречу кессонной болезни, а водолазы с «Ленка» стремились направить их в барокамеру, подробнее см. .
В финале, четверым водолазам все-таки удалось удержать троих подводников. Остальные всплыли.
20 часов 20 минут. Пять матросов БЧ-5 С-178 во главе с командиром БЧ 5 капитан-лейтенантом Зыбиным размещены в жилом отсеке водолазного комплекса. Под руководством старшего врача водолазной медицины старшего лейтенанта С. Шклейник идет их лечебная декомпрессия. Еще 8 подводников, отбившись от водолазов, всплыли наверх.
В это время на лодке (из интервью старпома Сергея Кубынина)
Ладно, у начальника штаба сердце не выдержало, но матрос Петр Киреев погиб у нас на глазах. Мы уже затопили отсек, подготовились к выходу, собрали последние силы в кулак. Никакой очистки воздуха ведь не было, в отсеке находились только боевые торпеды и люди, мы дышали, бог знает чем, уровень вредных примесей давно шагнул за критический.
И в этот момент вдруг выяснилось, что нас замуровали!
- Водолазы! Сначала они передали недостающие спасательные комплекты ИСП-60, а потом по личной инициативе, без предупреждения, забросили в торпедный аппарат резиновые мешки с продуктами. Мы об этом не просили и о «подарке» ничего не знали! Более того, я подавал сигнал, что начинаем выходить и нам ничего не надо. В результате люди идут, а там тупик! Первым шел Федор Шарыпов. Я же расписал всех в определенном порядке. Слабый - сильный, слабый - сильный... Чтобы тот, кто покрепче, помогал, подстраховывал. А замыкающими - механик Зыбин и я. Вдруг Федор возвращается: «Там закладка. Не выбраться! Шайтаны!». Петя Киреев услышал - как стоял, так и упал. Все, не стало человека! Организм ведь работал на пределе. Отсек затоплен, помощь не окажешь...
А мы даже тело Киреева не смогли вытащить, оставили внутри С-178. Как и начштаба Каравекова. Он не сумел пройти торпедный аппарат, начал пятиться, тут сердце и остановилось...
Выходили через третий торпедный аппарат. Четвертый использовать не могли, лодка лежала на правом борту с креном 32 градуса. И единственный путь к спасению нам законопатили мешками! Что делать? Я решил отправить вперед механика Зыбина. Сказал: «Валерий Иванович... Валера, затащи внутрь эти чертовы мешки или наружу пропихни. Сможешь выбраться, уходи. Только меня предупреди, сигнал подай». Проходит время, слышу три удара. Значит, аппарат свободен. Победили!
И заработал конвейер. Мои люди пошли. Снаружи их встречали водолазы с «Ленка». Вшестером. Плюс трое на подстраховке. Итого - девять. А у меня народу-то много! Ведь главная задача состояла в том, чтобы не давать людям сразу всплывать на поверхность, иначе почти верная смерть. При резком подъеме после двух с лишним суток на глубине был большой риск летального исхода, а кессонная болезнь гарантирована. Мой экипаж должны были перехватывать и отводить в трехкаскадный барокомплекс «Ленка», рассчитанный на 64 человека. Чтобы по таблицам декомпрессии постепенно снижать содержание азота в крови до приемлемых показателей.
Водолазы встретили только первых шестерых, остальных уже никто не ждал у торпедного аппарата. Вот и начали мои ребята вылетать наверх, как пробки от шампанского. Чудо, что остались живы, погиб лишь один. Матрос Леньшин вышел из лодки вместе со всеми, я самолично помог ему залезть в аппарат, а потом он пропал. В буквальном смысле, как в воду канул. Его не оказалось ни на борту «Ленка», ни среди тех, кого подобрали спасатели на поверхности моря. Бесследно исчез человек!
Когда я выбрался из лодки, «Ленок» уже всплыл. Очнулся через несколько часов в барокамере спасательного судна «Жигули».
Выводы:
Для осуществления звукоподводной связи на «Ленке» стояла ГОС «Гамма-П» и МГ-25. Станции хорошие, но маломощные, узкой диаграммой направленности. Они давали речевой сигнал вниз, под «Ленок», а на С-178 ее не слышали. Глубина места (отстояние от грунта) была слишком мала для ее нормальной работы. На БПК «Чапаев» стоял хороший гидроакустический комплекс, но применить его боялись, чтобы не поглушить водолазов.
Применить спасательные глубоководные аппараты не позволил большой крен С-178. При имеемом крене в 32 градуса аппарат просто не смог бы совершить посадку на комингс-площадку.
При оборванном телефонном кабеле оставался доступен лишь один вид связи, перестукиванием по корпусу лодки, но на лодке никто не знал таблиц перестукивания.
Оставалась еще одна возможность более или менее организованного выхода из затопленной лодки, следование ранее полученным инструкциям, но, к сожалению они были либо позабыты, либо их посчитали «морально устаревшими», поэтому члены экипажа лодки начали действовать на свой страх и риск:
в нарушение инструкции данной руководителем работ по телефону аварийного буя, три наиболее ослабленных матроса (со слов старшего в отсеке старшего помощника командира С-178 - чтобы поторопить спасателей) в снаряжении ИСП-60 одетом на рабочее платье без дающего положительную плавучесть аварийного белья, однако со стельками-грузами в галошах СГП, были прошлюзованы через торпедный аппарат до подхода «Ленка» к носовой оконечности. Больше их никто не видел. Распространяется мнение, что их порубил винтами «Ленок» при маневрировании. Однако, так как расстояние от винтов «Ленка» до носовой оконечности С-178 было не менее 120 метров и «Ленок» подползал к С- 178 «на брюхе» с наветренной стороны, это исключено;
после получения от «Ленка» первой закладки имущества из С-178, в нарушение инструкции Руководителя работ через торпедный аппарат были прошлюзованы три подводника. Два офицера из состава экипажа С-178 и находящийся в плохом самочувствии (сердечный приступ) начальник штаба 4-ой Бригады ПЛ капитан 2 ранга Каравеков. При этом находящийся в беспомощном состоянии Каравеков был пущен в торпедный аппарат не вторым, чтобы третий мог его вытолкнуть, а водолазы принять, (как поступил командир БЧ-5 со второй закладкой), а третьим, то есть последним выходящим. В результате двое вышли, а третий, потеряв сознание, остался умирать в торпедном аппарате. И пролежал там с 06.10 до 18.40. До тех пор, пока старший в отсеке не решил выходить всем методом затопления отсека. Об этом его решении ни «Ленок», ни Руководитель работ не знали;
в процессе выхода методом затопления отсека, уже, будучи одетым в спасательное снаряжение потерял сознание матрос П.Киреев. Но его тоже не эвакуировали через трубу торпедного аппарата для того чтобы водолазы могли его принять, как поступил командир БЧ 5 со второй закладкой. Он так и остался плавать (со слов старшего помощника С-178 – живым резиновым матрасом) в воздушной подушке затопленного первого отсека;
предположительно, в процессе выхода методом затопления отсека потерялся матрос Леньшин. Наверх он не всплыл. При обследовании водолазами донного грунта вокруг носовой оконечности и самой носовой оконечности, после выхода подводников он обнаружен не был. Внутри корпуса его так же не обнаружили.
В результате затопления лодки, и последующей не согласованной спасательной операции погибло 32 подводника.
Заключение:
Несколько лет назад, многие ветераны-подводники с недоумением прочитали сообщение о том, что якобы «россияне распространяют и активно подписывают петицию о присвоении Кубынину звания Героя России за подвиг, совершенный почти 35 лет назад. В 1981 году Кубынин спас часть экипажа затонувшей подводной лодки С-178».
Но наградной лист на звание Героя, подписанный якобы главнокомандующим ВМФ СССР адмиралом флота Владимиром Чернавиным, так и остался «в столе».
Группа уважаемых подводников ТОФ обратились лично к Сергею Кубынину
Капитану 1 ранга в отставке Кубынину С.М.
Уважаемый Сергей Михайлович!
К тебе обращается с открытым письмом группа твоих бывших сослуживцев-ветеранов 6 эскадры подводных лодок Тихоокеанского флота, в состав которой оргштатно входила пл "".
Побудительным мотивом, инициирующим наше обращение, послужила передача "Поступок2, вышедшая в эфир на канале "Звезда" 03.12.2015г. Передача посвящена трагедии подводной лодки "". Указанная передача – большой коллективный труд, и было бы странно, если бы в нём не оказалось тех или иных правильных слов и посылов. Но в нашей ситуации важно не только то, что было сказано, но и то, что мы, к сожалению, не услышали, хотя все основания к тому были.
Вырванный из контекста всей трагедии пл эпизод спасения личного состава из затонувшего корабля выглядит с позиции офицера МЧС достойно и производит впечатление на неосведомлённого зрителя. Но ряд фактов, известных нам как из официального расследования, так и из личного общения в процессе службы с тобой лично и с оставшимися в живых членами экипажа выпадает из общего благостного сюжета, направленного на твою канонизацию.
Выдающийся моряк-кораблестроитель академик А.Н. Крылов в своих трудах отмечал: "Часто истинная причина аварий лежит не в действии неотвратимых сил и непреодолимых сил природы, не в неизбежных случайностях на море, а в непонимании основных свойств и качеств корабля, несоблюдении правил службы и самых простых мер предосторожности, непонимании опасности, в которую корабль ставится, в небрежности, неосторожности, отсутствии предусмотрительности". Теперь, основываясь на сказанном, тезисно попытаемся объяснить, почему наше понимание катастрофы не укладывается в рамки твоей героизации.
Итак, о ясных доводах, о простых понятиях, о фактах.
Во-первых. Причина гибели пл "С-178" - не в действии неотвратимых сил и непреодолимых сил природы, а в несоблюдении правил службы и самых простых мер предосторожности, не катаклизм природного характера, а рукотворная катастрофа, унесшая жизни тридцати двух ни в чём не повинных молодых ребят и гибель боевого корабля.
Во-вторых. Старший помощник командира корабля в соответствии с корабельным уставом отвечает, в том числе, за организацию службы.
Малые, но повторяемые неоднократно, послабления к себе и подчинённым вошли у тебя в пагубную привычку и стали самым злейшим препятствием в достижении и поддержании должной организации корабельной службы. Недостаточное понимание этой простой истины стало одной из первопричин трагедии.
В-третьих. Специфика службы на пл и её конструкция предъявляют жёсткие требования к организации ГКП на том основании, что поступающие на мостик доклады по обстановке недостаточно оперативны и мало информативны для восприятия, но главное, - не могут проконтролироваться командиром лично. В таких условиях важнейшую роль приобретает качество работы ГКП и эффективность руководства им со стороны старшего помощника командира. СПК не может быть действенным помощником командира корабля в море, если не освоит и не сумеет возглавить работу расчёта ГКП уверенно и надёжно.
Расчёт ГКП под твоим руководством должен был выработать перед входом в пролив Босфор Восточный (узкость) и предложить командиру выполнить следующие мероприятия, предусмотренные руководящими документами:
- объявить боевую (учебную) тревогу;
- усилить зрительное и техническое наблюдение;
- запретить смену вахты;
- старшему помощнику командира, т.е. тебе лично, приготовить корабль к плаванию в узкости вблизи берегов, в сложных условиях (задраить переборки, загерметезировать корпус), проверить готовность корабля к БЗЖ.
Ни одно (!) из указанных мероприятий на корабле не выполнено. На боевом корабле, больше напоминающем по своей организации плохую прогулочную яхту, витал дух беспечности, благодушия, желания привязаться к родному пирсу в кратчайший срок. Команда принимала пищу, развлекалась на мостике, переборочные двери от 2-го до 6-го отсеков настежь, а ты, вместо наведения элементарного порядка и личного несения на мостике пл ходовой вахты в качестве вахтенного офицера, расписывал в каюте суточный наряд.
В-четвёртых. Да, юридически за всё и за всех на корабле отвечает только командир, поэтому ты избежал, в отличие от командира, уголовной ответственности, но от ответственности моральной тебя никто не освобождал.
Помимо законов юридических есть ещё выработанный столетиями кодекс нравственности в русской и советской армии. Речь идёт, прежде всего, о таких непреходящих ценностях как честь и воинский долг, чувство гордости и стыда, о духе товарищества и взаимной поддержке, о сознании того, что все мы, офицеры – одна семья, соединённые одной и той же задачей и призванием. Таким образом, по нашему глубокому убеждению, безнравственно и не по-офицерски переводить всю вину на командира пл, а себя выставлять "белым и пушистым".
Мы обращаемся к твоей офицерской чести, к твоей совести, предлагаем прекратить героизацию собственной личности на фоне трагедии пл "С-178" и посмотреть правде в глаза. А, правда, говоря словами мудрого Главкома ВМФ Горшкова С.Г., такова: "Нет аварийности оправданной и неизбежной. Аварии и условия дл их возникновения создают люди своей неорганизованностью, безответственностью и безграмотностью", т.е. личный состав ГКП и ТЫ, как первый заместитель командира, также как и командир, повинны в гибели 32 моряков и подводной лодки.
На пороге вечности пора уже сделать выбор:
- или ты признаешь свои указанные выше трагические ошибки, совершённые по перечисленным причинам, угомонишься и перестанешь спекулировать на "горячей" тематике российского подводного флота, оскорблять чувства ветеранов и участников трагедии, попросишь прощения у живых и мёртвых, их родных и близких;
- или продолжаешь лепить образ "героя-подводника" в глазах людей малосведущих в нашем ремесле, но будешь, с презрением, отвергнут здравомыслящими профессионалами.
И ещё раз о ясных доводах.
1. Отсутствие аварийного запаса пищи, воды и регенерации в отсеках не делает тебе чести, поскольку старший помощник командира корабля обязан знать состояние запасов всех видов и принимать меры к поддержанию их в соответствии с установленными нормами (ст. 190 КУ-78).
2. Организация выхода личного состава из затонувшей пл - твоя прямая обязанность и не более того (ст. 197 КУ-78).
3. Решение о мемориале пл "С-178" на морском кладбище принято Военным Советом ТОФ. Какого-либо влияния на принятие указанного решения капитан-лейтенантом Кубыниным нами не установлено и в решении ВС флота не отражено.
4. Мемориал подвергся набегу вандалов в "лихие 90-е", когда плиты из цветного металла с именами моряков были похищены. Однако, в 2002 году решением Совета клуба моряков-подводников, активным участием его членов, при содействии профильных органов военного управления и архива флота, военно-мемориальной компании и администрации города мемориал был восстановлен.
Говорить о какой-то лично своей персональной заслуге в создании и восстановлении мемориала, мягко говоря, не совсем корректно.
P.S. Если уж кто действительно достоин самых высоких слов благодарности, кто принял самое действенное участие в спасении людей, кто научил всех, включая тебя лично, правилам пользования водолазным снаряжением и организации выхода из затонувшей пл, кто меньше всего повинен в катастрофе из командного состава корабля, так это незаслуженно забытый командир электромеханической боевой части (БЧ-5) капитан-лейтенант Валерий Зыбин.
С надеждой на взаимопонимание,
капитан 1 ранга в отставке Беляков А.М. (командир пл), капитан 1 ранга в отставке Гилёв Ю.С. (штурман пл), капитан 1 ранга в отставке Гнатусин Ф.И. (командир пл), капитан 1 ранга в отставке Гырник А.А. (командир пл), капитан 1 ранга в отставке Дудинский А.И. (заместитель командира пл по политической части), капитан 1 ранга в отставке Кабанячий С.Н. (командир пл), капитан 1 ранга в отставке Ковава Г.М. (командир БЧ-5 пл), капитан 1 ранга в отставке Кравченко В.Г. (командир пл), капитан 1 ранга в отставке Литвиненко И.М. (командир пл), капитан 1 ранга запаса Оржех В.Н. (вахтенный офицер пл), капитан 1 ранга в отставке Парфёнов О.А. (командир пл), капитан 1 ранга в отставке Петренко Г.И. (командир пл), капитан 1 ранга в отставке Римшин Ю.А. (старший помощник командира пл), капитан 1 ранга в отставке Смоляков В.Д. (командир пл), капитан 1 ранга в отставке Тюрин Р.В. (командир пл),., капитан 1 ранга в отставке Широков В.В. (командир пл), капитан 1 ранга в отставке Шулико К.П. (командир пл), капитан 2 ранга в отставке Крокс М.А., (старший помощник командира пл), капитан 2 ранга в отставке Никифоров Л.В. (командир БЧ-5 пл), капитан 2 ранга в отставке Матрос В.М. (командир БЧ-5 пл), капитан 2 ранга в отставке Федорищев С.В. (командир пл), капитан 2 ранга в отставке Шугалей И.Ф. (вахтенный офицер пл), подполковник м/с в отставке Каливецкий В.Ю. (начальник медицинской службы пл), капитан 3 ранга в отставке Непройкин В.В. (командир БЧ-5 пл).
