Справились с нею они по-разному, о чем можно прочитать, например, в дневнике непритязательные оценки именно "маленького моряка". Нас же, как и Вас, естественно, интересуют подробности. Слово Роберту Борисовичу Семевскому:
"Обучали нас ВМП прекрасные морские офицеры, причём почти все они прошли фронт на кораблях ВМФ и были в большинстве своем именно морскими офицерами, воспитанными на старых морских традициях ещё Российского флота. Удивительно, но они, как на подбор, все были красивы, ладно и лихо носили морскую форму, речь их, пересыпанная морскими терминами, была интересна и при повседневном общении, и когда они рассказывали своим ученикам о морской службе, кораблях и походах. Особую симпатию у многих вызывали два лихих моряка: «морской волк» М.М.Рожков и «бородач» В.Ф.Шинкаренко. Впрочем такую же симпатию, уважение и любовь снискали и многие из командиров рот и воспитателей первых 6-и выпусков: В.К. Лемешев, Г.М. Карпеченко, В.И. Туркин, Н.А. Климович, Р.Ф. Зуль-Карнаев, лейтенант Афанасьев, капитан-лейтенант Б.Н. Иванов, старшина 1 статьи, а затем лейтенант А.И. Волков, С.Ф. Федоренко, И.Н. Репкин, М.А. Сафронов, В.М. Серафимович и многие другие.
Вглядимся в лица тех, чьи фото тех лет имеются в нашем распоряжении.
Рожков М.М. Шинкаренко В.Ф. Карпеченко Г.М. Туркин В.И.
Зуль-Карнаев Р.Ф. Федоренко С.Ф. Рябкин А.А.
К сожалению, в настоящее время нет ни одной фотографии Лемешева Виталия Константиновича, того, кто рапортовал в фильме "Счастливого плаванья" герою Николая Черкасова, Климовича Николая Андреевича, Иванова Бориса Назарьевича, Репкина Игоря Николаевича, Сафронова Михаила Андреевича, Серафимовича В.М. У последнего неизвестно даже имя и отчество, только инициалы. Надеемся, что "еще не вечер", кто-либо из нынешних или будущих читателей обладает нужными сведениями и предоставит их. Признательны будем мы и все, кому не безразлична история нахимовских училищ, то есть судьбы выпускников в контексте истории флота, страны, мира.
Хотя фото Афанасьева, проработавшего в ЛНВМУ недолго, около двух лет, не сохранилось, и даже его имя и отчество неизвестны, в писаной истории училища у него уже почетное место благодаря наблюдательности и уму выпускника ЛНВМУ 1951 года Богдановича Виктора Абрамовича. Его судьба, кстати, и судьба его отца заслуживают отдельного очерка. В нем следует рассказать, почему в блокадном Ленинграде моряки называли его Абрам Невский. Делаем еще одну "насечку" в плане работы редакции и будущих публикаций. А сейчас слово Богдановичу младшему: "... У Афанасьева, по-видимому, не было подтверждения о среднем образовании, хотя он был боевым офицером. Будучи у нас воспитателем, он заочно упорно и настойчиво учился. Неоднократно он просил меня помочь ему и в математике, и в русском. Я это делал с удовольствием. Мы с ним не обсуждали никаких моральных и нравственных вопросов. Но от него я понял и взял две заповеди: первая, учиться можно у любого; и второе, говорить, «не знаю» нужно всегда, когда не знаешь чего-либо."
Поскольку, надеемся, эти заповеди, сохраняющие актуальность, будут взяты на вооружение кем-то из наших читателей, можно будет утверждать, что лейтенанту Афанасьеву есть место и в современной истории.
Атмосфера взаимоотношений.
В любой области деятельности есть как те, кто "любит театр в себе", так и "любящие себя в театре" (К.С. Станиславский). Ставящих на первое место дело, которому служат, как правило, больше. Именно к этому большинству принадлежали командиры-фронтовики. Нарушение обычного порядка, изменение соотношения первых и вторых, как правило, свидетельствует о начале ухода "империй и маленьких государств" в историческое небытие.
Еще одна, "интегральная" характеристика командиров-фронтовиков содержится в стихотворении нахимовцев второго выпуска ЛНВМУ 1949 года Александра Генкина и Вячеслава Солуянова, опубликованном в сборнике "Пятьдесят лет спустя":
"На уровне и мы старались быть,
Пришлось и дисциплину «полюбить»,
И ветры - бейдвинд, галфинд, фордевинд -
И парусов «Надежды» лабиринт.
Весь ритуал, до «весла на валек!»
Изучен нами вдоль и поперек.
Но опыт не приходит сам собой.
Наш самый первый шаг - «от стенки»-
Помог нам сделать волк морской -
Крутой, но справедливый Шинкаренко.
Уж он любил по-флотски пошутить
И разгильдяя приструнить.
И туг же острые рождались перлы...
На «Бакштаге», в какой уж раз - не в первый -
Лев Купче в карцере сидит.
Вдруг в темноте, в трубе скрипит:
«Я - Зяка! Голос мой узнал, навевно?
Ты, Лева, очень хочешь поку... ить?»
Но Лева этот голос знал
И «Зяку» с чувством посылал...
Снять напряжение, повеселить народ,
Реакцию Питонов ведал наперед
И метил белоручке "в огород":
«Эй, боцман, что там за г.... плывет ?»
Кап два Рожков - блестящий офицер. Мундир с иголочки, побрит, надушен,
И все же режет слух и вянут уши.
Он, кроме блеска и изысканных манер,
К пикантным выражениям не равнодушен.
О многом нам напомнят имена:
Морозов, Сологуб, Ткаченко,
А мичман Пестов! В наши времена
Был боцманом на шхуне Шинкаренко!"
Нам кажется, что уважающий себя морской офицер не имеет права, походя и всуе, по примеру небезызвестных героев, "рисовать вселенскую смазь", употребляя, например, термин "политрабочие". На разных этапах роль и вес тех, кто выполнял идеологические (воспитательные) функции менялась. Попытки выразить своеобразие их деятельности в период Великой Отечественной войны, в послевоенный период, в период борьбы за паритет с вероятным противником, в годы, когда повсеместным становилось "гниение", в том числе и командиров, той самой "рыбьей головы", с которой все начинается, с помощью таких примитивных понятий неплодотворно и даже вредно. Для духовного и душевного здоровья.
Атмосфера взаимоотношений.
Начальник политического отдела Ленинградского Нахимовского училища Морозов Петр Степанович, глазами нахимовцев первых выпусков, "маленького моряка" и людей, подводящих итоги прожитых лет, успешно пройденных путей. И в оценке прямого начальника.
"21.02. Была торжественная часть в клубе. Кап. 2 Морозов, наш замполит, сделал «разухабистую» речь по случаю 30-летия Красной Армии..."
Сафронов В. В. Ленинградские нахимовцы – четвертый выпуск. 1944 – 1951. СПб 2001.
"Замполит - редкий политработник, самозабвенно преданный училищу и делу нашего воспитания. Мягкий и внимательный к каждому, он был для многих как родной отец."
Нахимовец Василий Иванушкин. О себе. Записки для сборника "Ленинградские нахимовцы – четвертый выпуск. 1944 – 1951." СПб 2001.
"Мы возвращались с матерью домой. Было холодно, шел дождь, а мать была легко одета, я видел, как она ежилась от холода. На плетне, мимо которого мы проходили, я увидел шаль, и, схватив ее, предложил матери накрыться. «Ты ее сюда вешал, сынок? - спросила мать. Нет. Тогда повесь ее на место». Это был первый наглядный урок в моей жизни.
Второй урок я получил уже в Нахимовском училище от контр-адмирала Изачика, капитана 1 ранга Морозова, капитана Туманова, преподавателя русского языка Вознесенского.
Эти уроки позволили мне в дальнейшем сформировать для себя кодекс чести."
К сожалению, генерал-лейтенант Иванушкин не уточняет, в чем именно состоял урок, преподнесенный ему Морозовым, но это был, вне сомнения, поступок, ибо по принципу "делай, как я сказал", честь не воспитывают, скорее, бесчестье, "пофигизм".
Богданов Михаил Васильевич. "Академия юных моряков". - "Ленинградская Панорама". № 7, 1989 год.
"Наверно, нет ничего удивительного в том, что Н.Г.Изачик умел подбирать себе помощников. Чем-то неуловимым был похож на Изачика начальник политотдела училища капитан 2 ранга Петр Степанович Морозов. Он пришел в училище с Северного флота, Петр Степанович Морозов был откомандирован со знаменитого крейсера «Максим Горький».
С выходом сухопутных войск на ближние подступы к основным узлам сопротивления противника — Красному Селу и Ропше — артиллерия Краснознаменного крейсера «Киров» (командир капитан 1 ранга С. Д. Солоухин, заместитель командира по политчасти капитан 2 ранга Ф. Е. Воспитанный) и крейсера «Максим Горький» (командир капитан 1 ранга А. Г. Ванифатьев, заместитель командира по политчасти капитан 3 ранга П. С. Морозов) парализовала пути сообщения отходящей петергофско-стрельнинской группировки врага.
Кстати, Воспитанный Филипп Елисеевич - отец ленинградского нахимовца выпуска 1948 года Воспитанного Валентина Филипповича. По одной из версий прозвище "питон" произошло с использованием этой достаточно непривычной для слуха фамилии. Читаем у Владимира Константиновича Грабаря: "Быстро появились клички и прозвища. И в конце концов родилось своего рода «тотемное» самоназвание нахимовцев. Они стали называть себя «питонами». Впервые сочетание слов «воспитанники-воспитоны-питоны» зафиксировано в стихотворении А. Генкина (2 рота), написанном в 1947 году. Но, по мнению его друга В. Солуянова, это прозвище появилось гораздо раньше. Его, по созвучию со своей фамилией, получил Валентин Воспитанный, зачисленный в старшую (1-ю) роту в 1944 году. Звание «питон» – очень почетное. Позже Нахимовское училище, в параллель «системе» (так назывались на морском жаргоне высшие военно-морские училища) получило неофициальное, почти географическое, вызывающее уважение название – «Питония». Оно, несмотря на все запреты, пережило десятилетия."
Вернемся к политработнику Морозову. 22 марта 1944 года Указом Президиума Верховного Совета СССР за образцовое выполнение боевых заданий командования в борьбе против фашистских захватчиков крейсер награжден орденом Красного Знамени.
Петр Степанович был замполитом у командира крейсера в дальнейшем вице-адмирала. 16 августа 1945 года капитан 2 ранга Морозов Петр Степанович награжден полководческим орденом, -
Федоренко Сергей Федорович начал свою благую службу в училище в 1944 году в звании старшины первой статьи, а закончил капитаном третьего ранга. О нем, к счастью, мы можем рассказать подробнее. Его неординарность впечатлила многих нахимовцев и запечатлена строками воспоминаний.
"Они были первыми"
"Увольнение
- Увольняющимся до построения пять минут! Броуновское движение в кубриках и коридорах ускоряется, лихорадочно наводятся последние штрихи приготовления к увольнению.
- Увольняющиеся в город, в одну шеренгу становись!
Старшина роты Федоренко придирчиво осматривает внешний вид каждого воспитанника.
- Бычевский, опять брюки на клинья натягивали?
- Сычёв, покажите иголку с нитками. - Сыч снимает бескозырку, показывает.
- А белая где? Идите, намотайте.
- Горбачёв, опять бескозырка блином! Замените.
- Козловский, снимите правый ботинок, покажите носок...
Приближается ко мне. Надуваю живот. Проходит... И вдруг, - раз, - не оборачиваясь, движением руки назад, хватает меня за бляху ослабшего после выдоха ремня, и перекручивает её!
- Соколов, сколько можно говорить, подтяните ремень!
О каждом из нас всё знает старшина роты. Потому, что любит нас. Мы знаем это. И платим ему тем же. (У старшины первой статьи Сергея Федоренко, в отличие от взводных старшин, не было прозвища).
- Стражмейстер, два шага вперёд марш! - Олег стоит, не двигается, потому, что сделать это, значит, выпустить оттянутые назад и зажатые между ног клеша, - Лишаю вас увольнения! Идите, переоденьтесь. - И вдогонку: А брюки принесите сюда. Я жду.
- А вы, Серов, почему в строю? У вас же двойка.
- Так это по танцам.., - пытается разжалобить старшину отличник Серега, но никудышный танцор, - Это не программный предмет.
Старшина, продолжая осмотр, философствует.
- Танцы такой же предмет, как и все. И, может оказаться потом, не для всех, конечно, для некоторых, более, чем программным...
Федоренко любил пофилософствовать перед строем, подтрунить по случаю над кем-нибудь.
- Не улыбайтесь, Чубич! Кстати, если ещё раз будете замечены в городе с концами, накажу!
Возвращается Стражмейстер с брюками в руках. Федоренко растягивает их, показывает строю.
- Видите, вшиты клинья. Прошлый раз я их разрезал. Так он их сшил «обратно», - И каламбурит. - Да вы мастер, оказывается, Стражмейстер! Принесите ножницы. Они в канцелярии на столе. - И через минуту разрезает клинья, но уже не по прямой, а зигзагами, по затухающей синусоиде. - Посмотрим, что теперь вы будете делать? - Глаза смеются. (Не сразу, потом, я припомнил: это он, Сергей Федоренко, тогда, перед списками принятых в училище, спросил меня, почему я не радуюсь, что меня приняли).
Несколько поредевшая, за счёт выведенных из строя, шеренга смыкается. Раздаются увольнительные записки. Радостно отбивая шаг, строй покидает коридор. А лишенные увольнения долго ходят за старшиной, предлагая свои услуги по наведению порядка в ротных помещениях, пока тот, наконец, не сжалится и не заменит им неувольнения нарядами на работы, каждому по серьёзности полученного им замечания - выдраить все унитазы в гальюне, натереть паркетный пол в канцелярии, надраить всю медь в роте (питьевой бачок, пожарный гидрант, дверные ручки и прочее), выполнив и сдав которые, провинившиеся с задержкой на час или два, получают от старшины индульгенцию и с лёгким сердцем, без всякого «зуба» на него, радостно скатываются вниз по лестнице к выходу в желанную свободу! В роте остаются двоечники и нарушители дисциплины, наказанные командиром роты или офицерами-воспитателями. Их удел - занятия, кино и жратва «от пуза» за счёт уволившихся до корректировки накрытия стола по ротной рапортичке."
Адмирал, сын адмирала, Юрий Леонидович Коршунов был зачислен в Тбилисское НВМУ, а закончил в 1948 году Ленинградское нахимовское училище. В своей книге он пишет:
"Что же касалось остального — коллектива, порядка, сложившихся традиций — они мало отличались от тбилисских. Отношения с воспитателями были такими же теплыми, я бы сказал, взаимно доверительными. Мы любили своего командира роты Григория Максимовича Карпеченко и обожали старшину роты Сергея Федоровича Федоренко. Отношения с последним были совершенно неформальными. С. Ф. Федоренко мог, например, вызвать к себе провинившегося нахимовца, бросить ему пару боксерских перчаток, надеть перчатки сам и, скомандовав: «Защищайся!», слегка извалтузить провинившегося. Причем это не несло в себе ни капли издевательства".
Федоренко С.Ф. справа. Москва. Центральный аэродром им. М.В. Фрунзе. Сафронов В. В. Ленинградские нахимовцы – четвертый выпуск. 1944 – 1951. СПб 2001.
"В каждом классе или взводе был офицер-воспитатель и его помощник - старшина, пришедший с флота, были еще и старшины рот. Они были и требовательны, и внимательны, учили нас военным порядкам по большому счету строгости и бегали с нами в пятнашки. При всем при том мы частенько обходились с ними жестоко. Мы любили, как родного, нашего командира роты Григория Максимовича Карпейченко (он стал нашим после того как выпустил ребят первого выпуска в 1948 г, с которым вместе все знала о нас и помогала ему его жена милая Тамара Федоровна). Они относились к нам как к своим детям. А ведь особого образования он не имел. Много лет спустя мы хотели к юбилею организовать его представление к награде и пошли на его работу (после увольнения он работал где-то в охране или в снабжении). Его руководители не могли поверить в то, каким уважением и какой репутацией он пользовался. У нас он был на своем месте. Мы встречались с ним уже и адмиралами, и генералами, он все о нас знал и помнил. Каждый из нас мог бы назвать наиболее близких ему воспитателей: Туманова и Осипенко, старшин Мишу Сафронова и Сергея Федоровича Федоренко, Ивана Дунду … Здесь в списке их имена и некоторые фотографии. Почти всех уже нет на свете - добрая им память от нас."
Капитан-лейтенант Федоренко С.Ф. принимает зачет у нахимовца Андрея Силина. 1963 год, озеро Нахимовское.
Вот и еще одно "волшебное" слово высказано: "они были на своем месте"...
Выражались уважение, признательность, любовь и забота об отцах-командирах по-разному. Одним из впечатляющих стал поступок нахимовцев первого выпуска, о нем сообщил летописец выпуска, Николай Павлович Соколов:
"Сычев Станислав Владимирович... Три года назад сделал большое дело - через записанные им на магнитофонную плёнку взаимные приветствия и добрые слова поддержки друг друга, связал двух тяжело больных дорогих для нас людей - старшину нашей роты С.Ф. Федоренко и начальника училища Н.Г. Изачика. Сегодня, когда их уже нет с нами, плёнки эти, как и видеофильм, снятый Лёней Корякиным-Черняком во время нашей последней встречи в июне 1996 года с Изачиком у него на квартире, являются уже историческим материалом.
А где же подробности о начальнике училища, Изачике Николае Георгиевиче, о нем до сих пор только упоминания, а именно в них, в подробностях, по мысли Вольтера, скрывается "Бог истории". О нем в следующем сообщении.
Изачик Н.Г. с нахимовцами - участниками Великой Отечественной войны.
Обращение к выпускникам нахимовских училищ.
Для поиска однокашников и общения с ними попробуйте воспользоваться сервисами сайта
Просьба к тем, кто хочет, чтобы не были пропущены хотя бы упоминания о них, например, в "Морских сборниках", в книгах воспоминаний, в онлайновых публикациях на сайтах, в иных источниках, сообщайте дополнительные сведения о себе: годы и места службы, учебы, повышения квалификации, место рождения, жительства, иные биографические сведения. А мечтаем мы о том, чтобы собрать все возможные данные о выпускниках, командирах, преподавателях всех трех нахимовских училищ. Примерно четверть пути уже пройдена, а, возможно, уже и треть. И поэтому - еще и о том, что на указанные нами адреса Вы будете присылать все, чем считаете вправе поделиться, все, что, по Вашему мнению, должно найти отражение в нашей коллективной истории.
Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. karasevserg@yandex.ru
По поводу прозвища старшего Богдановича - Абрам Невский. Орденом Александра Невского №1 был награжден командир батальона морской пехоты 154-й морской стрелковой бригады старший лейтенант Рубан И.Н.
Приятно было, набрав в поисковике его инициалы, выйти на этот сайт.
С удовольствием предоставлю любую необходимую информцию.
fruto@list.ru